Темные души (СИ)

Он задул обе свечи и, не раздеваясь, кинулся на кровать. До  рассвета оставалось совсем немного.

Глава шестая

Бертрану показалось, что он только что преклонил голову на подушку, как его разбудил шум во дворе. Медленно встав, он подошёл к окну. Его глазам предстала деловитая суматоха. «Какого чёрта?» - он ударил кулаком по подоконнику.

- Эдак ты окно разобьёшь, - послышался от двери весёлый голос.

- Мой король! – Бертран резко обернулся. – Что это значит?

- Я решил навестить бедняжку, - Король прошёл в комнату и остановился рядом с Бертраном, глядя на снующих во дворе слуг.

- Вы хотите поставить под удар вашу корону, ваше королевство ради?..

- Тс-с, - Король приложил палец к губам. – Эта женщина, всё же, родила мне наследников. И один из них объявлен будущим королём.

- А его брат? – Бертран повернулся к Генриху и внимательно посмотрел в его глаза.

- А что с ним?

- Оба ваши сына рождены вне вашего брака. И, если уж на то пошло, то прав на корону после вас больше у Сезара. Хотя, его матушка и была в то время как раз замужем за другим человеком. Тонкости закона не для простых людей. И, если развернётся борьба за корону, то те, кто будет за неё воевать, чтобы посадить угодного себе принца, как раз и будут мало внимания обращать на законы, уповая на то, что черни они неизвестны, а дворяне поддержат того, кому им выгодно. К тому же, ходят слухи, что отец детей не вы. А Бельгард, любовник её молодости. Тот, который хвастовства ради познакомил вас с ней, и у которого вы её увели прямо из-под носа. Тоже, согласитесь, повод нервничать и  сомневаться.

- Дружочек, что на тебя нашло? – Король повернулся и с удивлением посмотрел на Бертрана. – Когда Сезар родился, госпожа Бофор была замужем за своим мужем! Он обычный бастард, хоть и королевской крови. А Александр родился, когда мы оба были уже свободны. Моя любовь мне верна. Мне не в чем её упрекнуть.

- Свободны? Королева Маргарита отозвала свое согласие на ваш развод. И вы думаете, тем, кто захочет нажиться на поставках вооружения во время войны, отхватить кусок от страны после неё, дорваться до власти, есть дело до таких тонкостей? Когда разразится грандиозная война, каждая сторона будет утверждать, что права она. Гизы и их сторонники – Лига* – ещё тешут себя призрачной надеждой, что посадят своего короля на ваше место. И что, что вы с их военачальником Меркером заключили брачный союз между вашими детьми? Как союз заключён, так его легко и разорвать. А это новая смута, новая война.

- А война разразится? – прищурился Генрих.

- Нет, - нехотя произнёс Бертран.

- Ну, так что ты беспокоишься? – Генрих хлопнул его по плечу. – Если тебе ведомо будущее, дружочек, не беспокойся о настоящем.

- Мой король, я вижу общую картину. Но, как любое полотно, она состоит из мазков. Это, как читать книгу, зная окончание, но, не зная, что к нему приведёт. Да, я знаю, что будет, но не знаю, как. Я знаю, что вас убьют. Но не знаю, почему.

- Ну, так и что? Ведь убьют же? Какая разница, почему?

- Огромная! Одно дело, умереть королём, которого любят все – от нищего до принца. И совсем другое – умереть, как собака только потому, что не можешь удержать свой член в штанах, - с досадой сказал Бертран.

Король расхохотался.

- Жаль, я тебя раньше не знал, де Го, - Он весело хлопнул Бертрана по плечу. – Мне не так тоскливо было бы выздоравливать той осенью, когда мне вытаскивали камень из почки. Мерзкая была операция. И до сих пор я иногда содрогаюсь, когда представляю, какие последствия она могла мне принести. – Он посерьёзнел. – Но я должен, смерть Христова, знать, что там творится, в Париже. Поэтому поторопись. Мы выезжаем довольно скоро. Я уже послал гонца предупредить, чтобы был готов паром у Тюильри. Не хочу являться с помпой. Ведь я же обещал покаяние на Страстной неделе.

Он развернулся и стремительно вышел.

- Чёрт тебя возьми, Генрих, - сквозь зубы прошипел Бертран. – Я ничего не могу поделать. Уж не из нашей ли ты семьи? Или тебя действительно хранит бог? Или дьявол?

Наскоро приведя в порядок свою помятую со сна одежду, он быстро спустился во двор, на ходу застёгивая пуговицы и пряжки. Король уже был в седле. Рядом с ним стоял ещё один осёдланный конь.

- Садись, дружочек, - Он кивнул на него Бертрану. – Ты поедешь вперёд.

- А, так вы, всё же, не хотите, чтобы вас узнали в Париже? – спросил Бертран, перебирая поводья. – Что ж, предусмотрительно.

- Езжай, а то пошлю другого, - Король весело хлопнул по шее лошади Бертрана.

- Уже в пути, мой король, - крикнул Бертран, пришпорив лошадь.

Как только пыль за ним улеглась, король обернулся к окружающим.

- Ну что, бездельники? Все собрались? Тогда поехали! Опоздавшие пусть заботятся о себе сами!

Глава седьмая

После своего возвращения Гильом не один раз пытался попасть в комнаты, где лежала страдающая Габриэль. Но постоянно натыкался либо на лекарей, либо на повитуху, мадам Дюпюи, то на домоправительницу мадам Габриэли, Мари Эрман, то на непонятную личность, мадам де Мартиг. Однажды он столкнулся в дверях с Катериной. Лицо её было осунувшимся и бледным.

- Куда ты мчишься? – недовольно прошипела она, оттаскивая его одной рукой, а другой закрывая дверь за спиной.

- Я должен её увидеть, - с мольбой произнёс Гильом. – Я должен ей сказать…

- Ей сейчас не до тебя, - Катерина схватила его за руку и потащила вглубь коридора. – Она всё равно тебя не увидит и не услышит. После отъезда Ла-Варенна она написала ещё два письма. Но разобрать ничего невозможно.

- Но я должен быть там! – воскликнул Гильом, ударив себя кулаком по лбу.

Катерина внимательно посмотрела на него. Да, Гильом в своём ослеплении любовью забыл обо всём на свете. Возможно, он, всё же, позволит ей покопаться у себя в голове.

- Выпей, - произнесла она вдруг, протянув ему фляжку.

- Что это? – рассеянно спросил Гильом, не сводя глаз с дверей комнат мадам Габриэли.

- Это успокоительный отвар, который мадам Дюпюи даёт мадам Габриэли, чтобы облегчить боль, - солгала Катерина.

Гильом, не глядя, отхлебнул добрую половину и закашлялся.

- Мерзость какая, - произнёс он, утираясь и оглядывая фляжку.

- Это точно, - усмехнулась Катерина. – А теперь иди, поспи часок. Если что-то изменится – я тебе сообщу.