Паутина миров(СИ)

- На бога надейся, а сам не плошай! - сумничал Александр.

- Так вот и я же говорю, - Лариса выглядела немного испуганной. - А вдруг они что-то новенькое измыслят. Да так, что и церковь не спасёт.

- Может, уедем? - осторожно предложил Ранецкий.

- Даже не думай! - мгновенно отреагировал Лариса.

- Временно, - уточнил Алекс.

- Нет ничего постояннее, чем временное. - Лариса смотрела Алексу в глаза. - Я тебя не пущу!

- Вместе уедем.

- А хозяйство? - Лариса покачала головой. - Это не выход. А живность кто кормить будет? За садом и огородом ухаживать.

- Извини! - Ранецкий поцеловал Лариску в губы. - Я не учёл. Надо что-нибудь другое придумать.

Пока думали, миновал полдень. Лора ушла кормить живность. Ранецкий улёгся на диван и сыто подрёмывал, однако мысли о предстоящей ночи не давали уснуть.

"Что-то я там думал о взрыве", - вспомнил Ранецкий. - "Неплохая идея, только, во-первых, как это сделать, а, во-вторых, к чему это может привести. Яйцо - штука серьёзная и если его взорвать может всякое произойти".

Алекс закурил. Дым голубоватой змейкой заструился к потолку.

"И вообще, уничтожит ли взрыв яйцо?" - задал он себе вопрос. - "Пусть хоть закупорит его, чтобы им хода не было в наш мир". - Взгляд Ранецкого упёрся в небо за окном. - "Вот было бы неплохо. Или власть привлечь", - продолжил он рассуждать: "Милиция, например, кандидаты с депутатами, мэры с пэрами. Но ведь засмеют! Да и время это немалое займёт, а у Лариски хозяйство. Животине не расскажешь про Чёрную Курицу. Животина жрать хочет. Ей вынь, да полож! Такая она, скотина домашняя, ухода требует. М-да!"

Алекс встал и пошёл за пепельницей. В окно он увидел Лариску. Она кормила курей.

"Хозяйственная!" - подумал Алекс, ещё раз отмечая, что Лора именно та женщина, которая ему нужна. От этих мыслей в трусах зашевелился удав, однако близкое соседство курицы и кентавров быстро угомонило активный орган, ибо необходимо что-то решать, причём, прямо сейчас.

"И ещё", - Александр крепко ухватился за утраченную было нить рассуждений. - "А не изменит ли взрыв яйца существующую реальность? Не повлияет ли на прошлое? Не вторгнется ли в будущее? Ведь исчезли же могилы Насти и Василия. Куда они подевались?"

Конечно, подобные вопросы порой возникали в головах некоторых персонажей, но это были герои книг и кинофильмов. Алексу же такая мысль до сего дня не приходила в голову. Однако ранее и ночей подобных ему бог не отмеривал. С ожившими трупами и стадами нечисти.

"Вселенная бесконечна, а значит и бесконечны все формы её проявления", - процитировал Ранецкий чью-то заезженную банальность. - "Однако теперь получается, что эта банальность абсолютно верна!"

Сашка подошёл к столу.

"Что получается?" - он налил себе рюмку дяди Сэма, положил кусок сала на пампушку, мазанул с одной стороны горчицей, а с другой - аджикой, и, выпив в охотку огненной воды, смачно закусил многослойным бутербродом.

- Ухх! - сказал он вслух, и подмигнул себе в зеркало. - Так что же получается?

Ранецкий лёг на диван, заложил руки за голову, и закрыл глаза.

"Получается, что выбора-то у меня и нет вовсе. Потому что, если я собираюсь здесь в Глуховке прочно осесть, то проблему Чёрной Курицы и её прихвостней необходимо решать незамедлительно. Значит..."

В этот момент до ушей Алекса донёсся странный для местных окрестностей звук. Это были голоса. Человеческие. И эти голоса - пели! Пели песню в два голоса. Мужской и женский. Что-то о лошадях.

Эх, мороз, мороз! Не морозь меня.

Не морозь меня. Моего коня.

"Вот чёрт! Кто это?"

Сашка вскочил с дивана и направился к двери. Оказавшись на крыльце, прислушался. Краем глаза заметил, что Лариса прекратила кормёжку, и тоже слушает. Звуки песни под гармошку раздавались где-то рядом.

- Кто там живёт? - Алекс посмотрел на Лору и указал ей на источник звука. - Кажется вон в том доме на противоположной стороне. Тот, что ближе к Блошинке.

- Так то ж дом Изольдовых! - неуверенно и удивлённо пробормотала Лариса. - Не может быть!

- Это Васькин, что ли?

- Ну да, - Лариса озадаченно прислушивалась к источнику звуков. - Но там же никто не живёт. Все умерли.

- Может, бродяги?

- Вполне возможно.

- У тебя есть оружие?

- А как же! - Лариска подбоченилась и выпятила вперёд объёмную грудь. - Одинокой женщине, да без винтовки! Это тебе не Морельск. Это - Глуховка.

- Неси! - Алекс глянул в сторону дома Изольдовых. Песнь продолжалась. На этот раз о Стеньке Разине и его челнах. - Пойду на разведку схожу. Мало ли!

- Я с тобой. - Лариса Петровна упрямо смотрела на Ранецкого. - Одного не пущу.

- Тогда возьми топор на всякий случай.

- Это ещё зачем?

- Для самообороны.

- А... Я мигом!

К дому Изольдовых подошли тихо и настороженно. Внутри продолжала играть гармошка и звучала песня о неразделённой любви. В два голоса. Мужской и женский. Теперь стало ясно, что голоса ещё и пьяные. Взойдя на низкое крыльцо Алекс с Лорой остановились. Конечно, дом и хозяйство не выглядело ухоженным, что не подразумевало рачительных хозяев, однако по двору ходили куры, огромный кот сидел на подоконнике, а в загоне хрюкал поросёнок.

- Ничего не понимаю! - сокрушалась Лариса. - Откуда всё это?

- Здесь никто не жил?

- Я же говорю: все поумирали. - Женщина пожала плечами. - Старуху Изольдову лет пять, как на погост снесли. А она была последней в роду.

- Значит всё-таки бродяги.

- Нет, милый, здесь что-то не то. Куры вон бродят, порося на откорм взяли, деревья плодовые цветут, картошки целая плантация. Клянусь, ещё вчера здесь этого не было: двор бурьяном зарос, ставни были закрыты, а двери и окна досками заколочены. А теперь вот на тебе! Ничего не понимаю!

- Так что, зайдём? - Ранецкий снял ружьё с плеча.

- Конечно. Ведь мы уже здесь. - Лариса задумчиво смотрела на поросёнка. - Уж больно интересно, что здесь и как.

Алекс громко постучал кулаком в дверь. Гармонь пискнула печально и замолчала. Песнь о любви оборвалась.

- Кто там? - раздался хриплый мужской голос. - Кого там ещё несёт? - Мужчины был изрядно пьян, груб и невоспитан. - Давай, мимо проходи, нечего там...

Александр постучал ещё раз. В ответ послышалась ругань. Гармонь взвизгнула резко и за стеной раздались тяжёлые шаги. Дверь скрипнула и открылась. На пороге стоял пожилой седовласый мужчина с такой же седой недельной небритостью. Он оказался изрядно толстым, глаза его были пьяны и замутнены, а в руке он держал тесак для разделки мяса.

- Ну, что надо? - грубо поинтересовался он, глядя недобрым взглядом на Алекса и Лору. - Кто такие?

- Васька?! - вскрикнула Лариса. - О, господи! - она прикрыла рот рукой. - Но, как же это? - Лариса Петровна посмотрела на Ранецкого. - Я ничего не понимаю.

Алекс тоже ничего не понимал.

"Кого же я лопатой искромсал этой ночью? На части изрубил!"

- Ваша фамилия Изольдов? - поинтересовался он. - Василий?

- Да, - кивнул мужчина, - собственной персоной.

- Кто там? - послышался из дома пьяный женский голос, и, не услышав ответа, гаркнул во всю мощь: - Васька, чего молчишь?!

- К нам делегация, Настюха!

"Настюха!?" - Ранецкий вздрогнул. - "О, господи! Неужели..."

Василий тем временем громко рассмеялся, продолжая говорить сквозь смех:

- С ружьём и топором! Ха! Ха! Ха! Носилок не хватает.

- Шутишь? - донеслось из глубины дома. - Какая ещё делегация?

- Ну, подойди, подойди. - Изольдов махнул рукой в темноту. - Убедись сама! Ха! Ха! Ха! - продолжал веселиться Василий, и вдруг осёкся. - О! Лариса Петровна! Ты, что ли?

- Я, - Лора кивнула. - Вот, навестить пришла.

- С топором? Очень мило! - Васька кивнул на Алекса. - А это кто?