Странствующий цирк вампиров

— У нас не было на это времени.

— Мы могли бы вернуться.

— Твой дом ближе, — заметил я.

Он скорчил рожу, чтобы объяснить мне, какая это неудачная идея.

Я решил не поддаваться на это.

— Почему бы нам не зайти к тебе, чтобы поесть? И ты сможешь отпроситься у своей мамы, чтобы поужинать вечером у меня. И, кстати, я бы взял одну из твоих рубашек.

Расти вздохнул и неохотно согласился:

— Да, ну ладно.

— Желательно, чистую, — добавил я.

Это заставило его улыбнуться.

— Да пошел ты, — сказал он.

Глава 17

Возле дома Расти обнаружилось множество припаркованных машин.

— Ой, — произнес он.

— В чем дело?

Он посмотрел на меня и оскалился:

— Сегодня мамина очередь принимать у себя их карточный клуб.

— Ой.

— Совершенно вылетело из головы, — сказал он и со страдальческим видом добавил: — Там, наверное, дюжина дамочек в гостиной.

Я кивнул. Моя мама тоже состояла в карточном клубе, хотя и не в том же самом, что мама Расти. И мне приходилось видеть, как это выглядит. В воздухе столько табачного дыма, что оставалось только гадать, как они видят свои карты… или дышат. А уж шум! Я не против звяканья стаканов и кофейных чашек, напоминающего о большом переполненном ресторане. Безостановочная болтовня тоже не так ужасна. Что было совершенно невыносимо, так это раздававшиеся то и дело возгласы удивления и восхищения: пронзительные выкрики, вопли, хихиканье и визг, разносившиеся по всему дому.

— Мы не можем туда зайти, — сказал Расти.

— А через заднюю дверь? Мы можем пробраться через кухню… ^[29]

Расти нахмурился.

— Даже не знаю, — пробормотал он. — Мама бегает туда-сюда… и вообще может кто угодно заглянуть, — он покачал головой. — Если нас поймают, маме придется нас всем представить.

Я поморщился.

Наши мамы всегдапредставляли нас своим знакомым. Это ужасная и унизительная процедура, даже если ты полностью одет. И я точно не хотел бы оказаться перед всеми подружками миссис Бакстер ^[30]без футболки.

Для Расти это было бы даже более унизительно, потому что по части внешнего вида ему нечем было гордиться.

— Но мне обязательнонужно поесть, — сказал он и, нахмурившись, уставился на дорожку, как будто прикидывая свои шансы на успех. Наконец, он сказал: — Мы и правда можем попробовать попасть в кухню. Найдем что-нибудь съестное и тут же уберемся оттуда.

— А как же рубашки?

— Забудь. Как, по-твоему, я смогу попасть в свою комнату?

Я посмотрел на него сердито.

— Это не моявина! — заметил он.

— Я знаю.

— Но мы, по крайней мере, сможем поесть.

На случай, если кто-нибудь наблюдал за нами из гостиной, мы старались не смотреть в сторону дома Расти, пока не прошли мимо. Оказавшись на дальней стороне подъездной дорожки, мы нырнули за припаркованный с краю «универсал» и пробрались до гаража. Обойдя его, мы прошли на задний двор и прокрались по ступенькам к кухонной двери.

Расти осторожно заглянул внутрь, придерживая рукой сетчатую дверь. Потом широко распахнул ее.

Следом за ним я зашел на кухню. Кроме нас, там никого не оказалось. Обе двери, ведущие в остальную часть дома, были плотно закрыты — вероятно, чтобы дамы из карточного клуба не увидели, какой здесь творился беспорядок.

Еще двери сдерживали сигаретный дым — но не шум. Группа миссис Бакстер звучала точно так же, как мамин клуб — как сборище радостных идиоток.

Кухонные столы были завалены грязными стаканами, чашками, тарелками и столовыми приборами. Судя по всему, миссис Бакстер угощала гостей вишневым пирогом a la mode. ^[31]На столе рядом с нами стояли две формы для выпечки, пустые, если не считать крошек корочки и пролившейся красной начинки.

Расти провел пальцем по дну одной из форм, собирая начинку, и сунул его в рот.

Я не стал следовать его примеру.

Пригнувшись и переводя взгляд с одной двери на другую, Расти обошел стол и прокрался к холодильнику. Я прошел за ним следом. Когда он распахнул дверцу, ледяной воздух коснулся моей кожи. Ощущение было великолепное.

Расти нашел упаковку венских сосисок «Оскар Майер» ^[32]и засунул одну сосиску себе в род на манер обвислой оранжевой сигары, после чего передал пачку мне. Я тоже взял одну.

Мы с Расти и Слим часто ели холодные сосиски — но только когда поблизости не было никого из взрослых. Они все отчего-то считают, что сосиску обязательнонужно разогреть и засунуть в булку. Как будто это какой-то закон. Беда только в том, что булочка обычно уже черствая. Чтобы сделать такой хот-дог съедобным, приходится мазать его горчицей и кетчупом (а Расти непременно нужен был еще привкус маринада— отвратительная привычка), после чего вкус самой сосиски совершенно терялся.

Я сжевал сосиску и следом за Расти взял еще одну. После чего он убрал упаковку в холодильник и достал большой кусок «Вельвиты». ^[33]

— Хмм? — вопросительно промычал он, держа в зубах сосиску.

— Хмм, — утвердительно кивнул я, жуя.

Расти направился к столу, а я захлопнул дверцу холодильника. Расти вынул из шкафчика сырорезку, уложил «Вельвиту» на стол и, развернув блестящую серебристую упаковку, отрезал кусок почти в дюйм толщиной. Передав этот ломоть мне, он принялся отрезать второй.

Я впился зубами в сыр.

Дверь позади нас со свистом распахнулась.

Мы оба подпрыгнули. Но оказалось, что это всего лишь Битси.

Четырнадцатилетнюю сестру Расти на самом деле звали Элизабет, и сначала ее прозвищем было Бэтси. Но как все в этой семье, она отличалась полнотой и невысоким ростом. Так что Расти начал называть ее Битси. ^[34]Новое прозвище нравилосьей, но не пришлось по вкусу их родителям. Они посчитали, что оно привлекает внимание к ее росту в не самом лестном смысле.

Когда дверь распахнулась, я было решил, что нам крышка.

Расти вскрикнул и принялся озираться, как вор, застигнутый на месте преступления.

Увидев Битси, он возвел глаза к потолку с выражением невероятного облегчения. Я улыбнулся ей, плотно сжимая губы, чтобы не демонстрировать рот, полный желтой сырной жижи, и помахал рукой с зажатой в ней сосиской.

— Привет, ребята, — Битси, кажется, была искренне рада нас видеть.

Особенно меня. Она всегда была особеннорада мне. Последние годы она была просто без умаот меня. Может, потому, что я такой замечательный парень. А может, из-за того, что я обращался с ней как с нормальным человеком, никогда не поддразнивал и заступался за нее, когда Расти начинал говорить ей гадости.

Замерев перед захлопнувшейся дверью, Битси покраснела и улыбнулась мне, затем оглядела меня и снова взглянула в глаза.

— Привет, Дуайт.

Я кивнул, проглотил «Вельвиту» и ответил:

— Привет, Битси. Как дела?

— Отлично, спасибо, — и, как будто забеспокоившись о своем внешнем виде, она пригладила волосы и оглядела себя. Ее прическа, как всегда, напоминала коричневый футбольный шлем — только без забрала. На ней была старая футболка и обрезанные джинсы — примерно то же, что обычно носила Слим, но Битси была босиком. Кроме того, ее футболка была куда более заношенной, чем футболка Слим, и под ней не было верха от купальника. Хотя, если честно, Битси стоило бы надеть его. Или бюстгальтер. Потому как ее футболка была такой тонкой, что сквозь нее было все видно.

— Привет, Битс, — сказал Расти. — Не сделаешь нам одолжение?

— Какое, например?

— Принеси нам рубашки.

Она взглянула на него, слегка нахмурившись:

— Зачем?

— Чтобы надеть,дурочка.

Я поглядел на него с осуждением. Меня всегда удивляли люди, начинавшие язвить, попросив о помощи. Это казалось не только грубым, но и невероятно глупым.

Стараясь говорить и вести себя как можно вежливее, чтобы как-то сгладить поведение Расти, я пояснил: