Мокрая и ласковая

начал вибрировать воздух, голос врезался в уши и ржавой проволокой пополз вдоль извилин, мыслишка растворилась, поглощенная потом, выступившим между корнями волос.

Чтобы не дать себе окончательно превратиться в мешок с дерьмом, он ударил еще раз. Попал в девушку и почти вклеил ее в стену. У него были сомнения в том, что это женщина, на которую вроде бы нельзя поднять руку. Кто сказал такую глупость?!.. Во всяком случае, гости уходили. Пусть не так быстро, как ему хотелось бы, но по крайней мере, не сопротивляясь. Не встретив гостеприимства, на которое рассчитывали. Должно быть, там, в невозможном пространстве своего кошмара, они привыкли ко всему - к побоям, изгнанию, бездомности...

Стеклов шел за ними, не питая иллюзий и надежд на то, что когда-нибудь сможет забыть это посещение. Почему-то он вдруг вспомнил Геннадия Андреевича и его дурацкий испуг при виде Мартина. И еще эта сказочка о щенках... Или теперь уже не сказочка?..

Они добрели до веранды и сошли по ступеням в ледяной дождь. Ветер безотрадно блуждал по голому парку и раскачивал висящий снаружи фонарь. Слабеющий мутный свет выхватывал из темноты лишь малую часть топкой земли, по которой, скользя, двигались двое. Девушка с выеденными глазами и перебитой прутом рукой все еще цеплялась за парня.

Стеклов стоял в пределах досягаемости дождя и ветра, но холод лишь помогал ему сдерживаться и не изойти рвотой. Реакция на страх была унизительной и непреодолимой. Чего он ждал - что гости исчезнут? Нет, все было гораздо хуже - они удалялись в ту сторону, где не было ни дороги, ни леса, ни человеческих жилищ.

Они уходили к черному озеру.

Тьма и вода, льющаяся с неба, скрыли их, но они вернутся - теперь Стеклов ЗНАЛ это. Они совсем близко. В озере. И может быть, он обошелся с ними слишком жестоко...

Он машинально потрогал дверь, но так и не вспомнил, запирал ли на ночь замки. Вероятно нет, понадеявшись на ленивую беспечную стерву...

Он закрыл дверь, отгородившись от холодного мрака, и только теперь подумал о Мартине. Фонарь качнулся влево, вправо и остановился, зацепившись за что-то. Бледное желтое сияние сосредоточилось в дальнем углу веранды. Там лежал пес. Его зрачки не отреагировали на свет. Борис подошел к нему и осторожно наклонился, почему-то опасаясь этого темного отчужденного зверя.

Мартин был мокрым. Кое-где к его шерсти прилипли знакомые Стеклову гниющие водоросли.

Кто гладил тебя, пес? Кто пытался увести тебя? Или играть с тобой? Или, может быть, искал у тебя сочувствия?..

Мартина била мелкая, но непрерывная дрожь. Это не было следствием переохлаждения. Борис знал настоящую причину. Его самого трясло почти так же сильно.

Похоже, пес не замечал его присутствия. Борис хотел искупать его в горячей воде и попытался взять на руки. Пальцы наткнулись на узлы сведенных судорогой мышц.

Тогда Стеклов накрыл Мартина валявшимся поблизости старым одеялом и отправился в дом, надеясь обнаружить где-нибудь бутылку водки. Хотя бы теплой.

Но не мог не