Раздумья Атланта

сидел на полу, пропотевший от макушки до подошв, разглядывал преобразившуюся реликвию и думал о том, что, возможно, письмена эти рассказывают о ее предназначении. Лично мне они, разумеется, ничего не говорили, но я знал, кому их нужно показать – когда-то я уже показывал блюдо, желая выяснить его историческую ценность.

Я сидел, чувствуя, как давит на плечи груз нежданно-негаданно появившихся проблем, я был потрясен и подавлен происшедшими событиями; злость прошла, сменившись безмерной усталостью и ощущением тревоги, готовой вот-вот воплотиться в чудовищные, зримые формы… Оставив инструменты и блюдо на полу, я поплелся в ванную.

А потом, уже добравшись до подушки, я громко сказал незримым наблюдателям: «А пошли вы все в задницу! Плевать я на вас хотел…» – и почти сразу провалился в черную пустоту, в которой мелькали какие-то тревожные полуобразы, постепенно приближаясь и неотвратимо сжимая кольцо…

Тревога не оставила меня и утром, когда я с тяжелой головой и гнуснейшим настроением потерянно бродил по квартире и все никак не мог заставить себя собираться на работу. Блюдо никуда не исчезло, оно все так же лежало на полу, усыпанное темно-зелеными шелушинками, и тусклые угловатые письмена выглядели зловеще, как надпись над вратами Дантова Ада. Слова псевдо-Кузи о грядущих больших неприятностях не давали мне покоя, и я внутренне готовился к самому худшему…

Я вновь взял реликвию с собой, и весь день старался не думать ни о чем, кроме того дела, за которое получал зарплату… но допускал ошибку за ошибкой, а после обеденного перерыва и вовсе запорол задание – какая там работа, если сидишь в постоянном напряжении и ждешь, что вот-вот обрушится потолок или ворвутся в нас компьютерный центр лихие налетчики, паля из автоматов по беззащитным котягам…

Ближе к вечеру меня позвали к телефону. Я с замиранием сердца взял трубку, ожидая услышать какое-нибудь страшное известие, но это по междугородке звонила Алена.

– Андрюшенька, что там у тебя? Все в порядке? Помогли твои меры?

Я, конечно же, не собирался плакаться ей по поводу своих проблем. Я постарался придать голосу побольше бодрости и ответил:

– Полнейший порядок, Аленушка. Ноу проблемз.

– Ты что-нибудь выяснил?

– Попробую сегодня, проконсультируюсь у специалистов. А как твои дела?

Алена ответила, что уже взяла билет на завтрашний автобус, приедет в пятнадцать десять, но на работу, конечно, не пойдет – глупо, вернувшись из командировки во второй половине дня, идти на работу, да еще и в пятницу. Она предложила встретиться вечером и погулять (о моей квартире она даже не упоминала), и мы договорились, что завтра в семь я буду ждать ее на бульваре у швейной фабрики.

Алена была цела и невредима, но это не могло служить поводом для излишнего оптимизма – возможно, полиморфы просто давали мне время для принятия решения, прежде чем претворять в жизнь угрозу насчет больших неприятностей.

Отбыв до конца трудовой день, я пришпорил «Агасфера» и направился к тому человеку, который уже осматривал