Раздумья Атланта

атривал раньше мамино блюдо. Вадим Юрьевич, так звали этого человека, когда-то преподавал в нашем пединституте, а теперь, насколько мне было известно, был связан с каким-то международным культурологическим фондом и слыл экспертом по раритетам (это вам не котяга какой-нибудь!). Посредником в нашем знакомстве выступил года три-четыре назад один мой приятель, и я время от времени оказывал Вадиму Юрьевичу кое-какие компьютерные услуги. Собственно, именно для этого Вадиму Юрьевичу и было нужно знакомство со мной. Разумеется, услуги я оказывал не без корысти для себя.

Подогнав «Агасфера» под самое крыльцо, я взял завернутое в газету блюдо и поднялся на третий этаж. Вадим Юрьевич открыл дверь, прикрикнул на резвящегося в прихожей огромного бульдога, пожал мне руку и предложил пройти в комнату. Был он высок, сухощав и седовлас и внешностью своей всегда напоминал мне то ли шерифов, то ли ковбоев из старых вестернов.

– Да можно и здесь, Вадим Юрьевич. – Я извлек блюдо из газеты и протянул эксперту. – Вот, посбивал с него облицовку.

Вадим Юрьевич осторожно принял блюдо кончиками пальцев (так следователи обращаются с уликами-вещдоками, оставленными на месте преступления), повернул к свету, заинтересованно оглядел письмена. Я напряженно уставился на него, словно он должен был прямо сейчас, с ходу, перевести этот текст. Неожиданно у меня мелькнула мысль о том, что текст может оказаться чем-нибудь вроде: «этим полукреслом мастер Гамбс начинает новую партию мебели…»

– Оч-чень интере… – начал было Вадим Юрьевич, медленно покрутил блюдо, как корабельный штурвал, и посмотрел на меня каким-то отрешенным взглядом. Я понял, что он, пожалуй, меня уже не видит. – Вы не возражаете, Андрей, если я пока оставлю его у себя?

– Ради Бога, Вадим Юрьевич!

– Я потом вам позвоню, у меня ваш рабочий и домашний есть. – Вадим Юрьевич вновь рассматривал письмена, склоняя голову то к левому, то к правому плечу. – Тут, по-моему, очень интересные… очень интересные…

Я сообразил, что уже совершенно лишний здесь, в этой прихожей.

– До свидания, Вадим Юрьевич. Извините, что побеспокоил.

– Хорошо, хорошо, Андрей, – совершенно рефлекторно отозвался эксперт, продолжая покручивать блюдо. – Я позвоню.

Я возвращался домой, и в душе моей трепетала слабая надежда на то, что расшифрованные Вадимом Юрьевичем знаки подскажут мне выход из невеселого моего положения. Я вел машину очень осторожно, я был предельно внимательным и тащился со скоростью дорожного катка. Меня ждал наполненный тревогой и ожиданием беды вечер, и сколько таких вечеров было впереди?..

Без трех минут семь я подошел к швейной фабрике и начал прогуливаться по бульвару, в тени высоких лип. На бульваре было многолюдно, туда-сюда сновали троллейбусы, за столиками под полосатыми тентами молодежь баловалась мороженым, пивом и пепси-колой. Противники пока выжидали, не вмешивались в события – три часа назад я позвонил Алене и узнал, что она уже приехала и намерена отмыться от дорожной пыли и вообще привести себя