G.O.G.R. (СИ)

- Что это за ахинея? – удивлённо прошептал Сидоров. – «Сообщение»… Какое сообщение?

- Тихо! – шикнул Пётр Иванович. – Спугнёшь ведь!

Сидоров пожал плечами и утих. Гойденко ничего не услышал. Он продолжал расхаживать вокруг дырки и на чём свет стоит поносить кого-то и свою непутёвую жизнь. Искать кирпичи тракторист даже не собирался.

Крыса шмыгнула в угол и зашуршала набросанными там обрывками каких-то бумаг. Гойденко мгновенно оборвал свою цветистую речь, зажал рот обеими руками и принялся всхлипывать и мямлить извинения в адрес неизвестного субъекта:

- Извините, ради бога, это я не про вас, а про одного знакомого…

Однако тракторист быстро сообразил, кто создал испугавший его шорох. Он замолчал и злобно зыркнул в «крысиный» угол. А потом – схватил валявшийся под ногами обломок кирпича и, что было сил, запустил в невинное животное. Камень расшвырял бумаги и гулко стукнулся о стенку. В крысу Гойденко не попал, и она стрелой метнулась прочь.

- Проклятая тварь! – ругнулся тракторист. – Едва не скопытился из-за неё!

- Может, возьмём его? – предложил Сидоров.

- Рано, – отказался Пётр Иванович. – Второй ещё не вышел. Если поспешим – повторим ошибку Зайцева.

Между тем Гойденко снова заглянул в дыру, и опять начал ходить из стороны в сторону, нервно потирая руки. Так продолжалось ещё, минут, наверное, десять, но на этот раз тракторист не проронил ни слова. Потом он в сотый раз огляделся, а потом проворчал сам себе:

- Всё, смываюсь! Нужно мне тут лазать на ночь глядя!

Выплюнув эти слова, Гойденко, крадучись и оглядываясь, пошёл было, к выходу, но тут из злополучной дырки вылетел маленький камень и пребольно стукнул тракториста в спину. Гойденко взвыл от боли и обернулся. Лицо его на мгновение выразило испуг. Тракторист побрёл назад и без особого желания спрыгнул вниз, в дыру.

- Давай! – скомандовал Серёгин.

Милиционеры выскочили из своего укрытия, подлетели к дырке, по очереди спрыгнули вниз, упали на стог, вскочили и побежали вперёд, освещая путь лучами фонарей. Бежали до тех пор, пока коридор не сузился. Как только пришлось встать на четвереньки, они остановились. Серёгин посветил своим фонариком вперёд и луч его упёрся в глухую стену. В коридоре никого не было.

- Куда они подевались? – удивился Сидоров. – Не могли же они так быстро убежать…

- Мне кажется, что тут есть ещё один проход! – предположил Пётр Иванович.

- Где?

- Может быть, даже под стогом. Не зря же он тут лежит!

Милиционеры вернулись назад и, положив фонарики на выступы стен, минут за пять раскидали всё сено в стороны, но никакого хода под ним не нашли. Пётр Иванович даже прыгал на месте – авось ещё что пробьётся? Но проломать новую дырку так и не смог. Звук его прыжков эхом разносился по коридору, порождая всхлипы и стоны. Сидорова эти ненастоящие стоны пугали, и он судорожно водил фонариком по стенам в поисках несуществующих чудищ. Наконец Серёгин перестал прыгать и всё смолкло. Отдуваясь, следователь сказал Сидорову:

- По-моему, мы с тобой опять в пролёте, Саня. Они могли побежать и в другую сторону, где дверь. Возможно, они могут её открыть.

- И что же нам теперь делать? – поинтересовался Сидоров, поняв наконец, что никаких чудищ в этом подземелье нет.

- Надо сейчас быстро собрать весь стог назад. Мы спрячемся в сене и подкараулим их, когда будут идти назад!

Вскоре стог был собран, и милиционеры затаились в сене. Они зарылись с головой и выключили свои фонарики.

- У-у, бррр! – застонал Сидоров после двадцати минут сидения в неудобной засаде.

- Что такое, Саня?

- Сено колется!

- Терпи! Почешись и терпи!

Сидоров завозился и зашелестел в сене.

- Тише!

В стоге время тянулось ужасно медленно, как внутри коллапсара. Казалось, минула целая вечность, но часы Сидорова указывали, что они сидят в стоге всего лишь полчаса. От сырого сена отсырела одежда, Сидоров начал хлюпать носом.

Милиционеры просидели в стоге до полуночи, и никого так и не дождались. Когда на циферблате его электронных часов установилось время «00:25», Пётр Иванович сказал:

- Пора вылезать. Опять нам с тобой не повезло, Санёк.

- Давно бы уже пора! – прогнусавил забитым носом Сидоров. Насморк у него разыгрался. Нос зудел и истекал соплями, из-за чего приходилось ежеминутно сморкаться. К тому же, начинало болеть горло и у сержанта сел голос.

- Я, кажется, заболел… – просипел он. – А-апчхи!

- Будь здоров, – сказал Пётр Иванович, выбираясь из холодного, мокрого сена. – Кажется, у Фёклы Матвеевны есть дома лекарства…

- Спасибо… – закряхтел Сидоров. – А-апчхи! Ну и сырость…

Милиционеры вылезли из подземелья, вышли из дома. Нашли в кустах припрятанную «Самару» и поехали назад ни с чем.

====== Глава 18. Хлебоедов и тайна подземного автомобиля. ======

В Калининское РОВД Серёгин позвонил из Красного. Эксперт-механик Хлебоедов приехал часа через три и сразу же взялся за работу: отправился осматривать «погибший» при загадочных обстоятельствах компрессор. На месте его «гибели» всё оставалось по-прежнему: кучка оплавленного металлолома сиротливо лежала на траве среди желтеющих одуванчиков, а навязанный Сидоровым скотч обвивал деревья, словно паутина Человека-паука.

Хлебоедов подлез под скотчевое заграждение, приблизился к сгоревшему компрессору и принялся тщательнейшим образом изучать его остатки. Хлебоедов разобрал всё, что разбиралось, отвинтил всё, что отвинчивалось, и открыл всё, что могло открыться. При этом он разложил снятые детали на траве вокруг оплавленного каркаса и записывал их названия и состояние в специальный акт.

«Вскрытие» продолжалось около получаса, а потом – Хлебоедов «огласил вердикт»:

- Замыкание электропроводки… – а потом он помолчал и добавил как-то нерешительно, изумлённо вертя в руках толстую ручку на три стержня: – Но, знаете, ребята, даже я не могу понять, каким образом не взорвался бензобак…

А затем Хлебоедов изъявил желание спуститься в пещеру и увидеть следы таинственного автомобиля, что ездит под землёй. Серёгин посмотрел на часы: двенадцать часов. Петру Ивановичу пора было уезжать в Красное: кроме Хлебоедова он вызвал из райотдела ещё и Вавёркина. Гипнотизёр приезжал на электричке в Красное, а Серёгин должен был его встретить и привезти в Верхние Лягуши на встречу с «заколдованными» Семиручко и Клавдией Макаровной.

Поэтому Пётр Иванович сел в служебную «Самару» и покинул «поле брани», оставив Хлебоедова с Сидоровым и с операми из Красного – Хомяковичем и Толяном по фамилии Кошко. На этот раз Соболев пожадничал: другой компрессор не выдал. Поэтому, пускаясь во вторую экспедицию, пришлось обходиться обыкновенными карманными фонариками.

Хлебоедов впервые в жизни спускался в пещеру, и поэтому – вертел головой по сторонам и уже, наверное, раз пятнадцать повторил слова: «Вот это – да-а!». Сидоров же неукоснительно соблюдал «правила Сидорова», и на этот раз старался их не нарушать. Хомякович и Кошко держались в арьергарде – за спиною Сидорова. Зная, что они идут следом, сержант чувствовал себя куда спокойнее, чем, если бы он был, как всегда, замыкающим.

Едва Хлебоедов заметил на мягком земляном полу пещеры отпечаток автопокрышки – он сразу же нырнул вниз и установился на четвереньки, тщательно освещая следы «автомобиля-крота» своим большим металлическим фонариком.

- Странное дело… – пробормотал эксперт-механик и вытащил из внутреннего кармана своей куртки фотографию следов, которую Серёгин сделал в «подземелье Тени». – Кажется, они совпадают… – с этими словами Хлебоедов достал цифровой фотоаппарат и сфотографировал эти новые следы. – Надо будет провести компьютерную диагностику…

Дальше Хлебоедов двинулся «гусиным шагом» – на корточках, не отрывая глаз от следа покрышек. Эксперт-механик продвигался чрезвычайно медленно, Сидоров семенил за ним черепашьим шагом и, от нечего делать, вовсю нарушал «правила Сидорова» и смотрел во все боковые ходы, которые попадались ему на глаза. Кажется, страшное чудовище, что смотрело на него раньше из поземного мрака, куда-то уползло – сержант ни в одном из продуваемых сквозняками ответвлений не заметил Горящих Глаз.