G.O.G.R. (СИ)

Серёгин и Сидоров поднялись на высокое крыльцо и остановились у деревянной двери, на вид казавшейся хлипкой. Серёгин поискал глазами звонок, но и звонка у тракториста под оперативным псевдонимом «Ме-е-е-е» тоже не оказалось. Тогда Пётр Иванович сжал кулак и немного потревожил дверь стуком. Сначала в хате висела тишина, а потом – в сенях закопошились, и неприятный, надтреснутый голосок алкоголика нетрезво осведомился:

- Хто там??

- Простите, мы из милиции… – начал Серёгин.

- Из милиции?? – изумился надтреснутый голосок, а потом безапелляционно отрубил: – У нас милиции нету, пишите письма! – и обитатель хаты зашаркал прочь, собираясь удалиться.

- Постойте! – вмешался в не сложившийся разговор Сидоров. – Мы из донецкой милиции!

Шаркающий шаги затихли, а потом – раздались снова: тракторист полз обратно, к двери.

- Доку́менты покажите! – вскоре пробурчал он из-за закрытой двери.

Пётр Иванович разыскал в кармане своё удостоверение и поводил им перед крупной щелью между досками, из которых была сколочена дверь.

- Устраивает? – осведомился он у упрямого и недоверчивого тракториста.

- Ага! – нагло ответил тот, задёрнув носом, и щёлкнул засовом, впуская гостей.

Деревянная дверь со скрипом отвалилась в сторону, и на пороге «нарисовался» небритый и неопрятный хозяин, типичный «минимэн» – на голову ниже Сидорова.

- Здрасьте! – буркнул тракторист, обдав перегаром. – Ну что ж, заходите, – разрешил он, словно император проявил милость.

Милиционеры переступили порог и оказались в сенях, загромождённых не чем-нибудь, а высокими, монолитными штабелями старых щербатых кирпичей. Из-за этих кирпичей сени казались тесными, как какой-то карцер: Пётр Иванович и Сидоров едва поворачивались в них, пробираясь к двери, что вела в комнаты.

Тракторист впустил милиционеров в комнату, которую он сам назвал «залом». «Зал» был достаточно просторен – не то, что сени – вот, только пыли было столько, что на дощатом полу явственно обозначились следы, которые тракторист оставил, следуя в сени.

- Тут диван есть… – таким образом тракторист предложил гостям присесть.

- Спасибо, – вежливо поблагодарил Пётр Иванович.

Серёгин и Сидоров уселись на видавший виды зелёный диван, а диван неожиданно покосился назад и громко бухнул о стенку. Тракторист, нервно теребя низ засаленной тельняшки, примостился на краешек синего табурета.

Когда Пётр Иванович поинтересовался его фамилией, тракторист по-собачьи гавкнул:

- Павел Кузьмич! – а потом, подумав чуток, добавил: – Гойденко!

- Нам стало известно, что вы влезаете в заброшенный дом номер тринадцать, – Серёгин начал допрос издалека, но не очень. – Для чего вам это понадобилось?

Гойденко словно палкой кто ударил: так сильно он перепугался, услышав от МИЛИЦИИ о Гопниковском особняке. Он заметно побледнел и замялся, придумывая, что бы ему соврать. А подумав, решил не врать, а рассказать относительную правду.

- Вы уж меня простите, – Гойденко состроил «бровки домиком» и растянул наивную улыбку ангела. – Я вам признаюсь… Там есть отличные кирпичи и я иногда их вытаскиваю, когда нужно починить забор, или стенку…

- Ну да, я видел, – кивнул Серёгин. – Вы складируете их в сенях.

- Я хочу построить пристройку, – пробормотал Гойденко, уставившись в пыльный пол.

- Ага, – Пётр Иванович сделал вид, что согласился и поверил, а потом – показал трактористу фоторобот бандита по кличке Тень. – Когда вы ходили в заброшенный дом, вы там часом не встречали его?

Гойденко отобрал у Серёгина фоторобот, долго крутил его в руках, рассматривал то одним глазом, то другим.

- Чи на фропессора якогось смахуе… – пробурчал он, а потом – уверенно заявил:

- Нет, не видел! – Гойденко бросил фоторобот на захламлённый гвоздями, шурупами, обрывками старых, грязных газет и какими-то ещё железками стол.

- Хорошо, – Пётр Иванович снова сделал вид, что поверил и спросил про гражданина по фамилии Свиреев.

- А, Максюта! – узнал Гойденко. – Так у нас тут, в Лягушах, обретался, а потом – в Донецк утёк, дурник!

- И не вернулся? – осведомился Серёгин.

- Неа, – помотал нестриженой башкой Гойденко. – Застрял там, в газу да в пыли – по магазинам ходит! Я же говорю – дурник!

Когда милиционеры попрощались и ушли, Гойденко с облегчением выдохнул воздух и обвис на табурете. Смахнув со лба выступивший пот, он со страхом подумал: «Они за мной следят! Да, точно, взяли-таки, на крючок, ментята! Надо выгребать!».

Никто об этом не знал, но, дождавшись темноты, тракторист Гойденко потихоньку выбрался из своей убогой хаты и потрусил не куда-нибудь, а именно к дому номер тринадцать.

====== Глава 17. Гойденко и подземные жители. ======

Пётр Иванович придумал новый план. Сидорову этот план казался невыполнимым, потому что Серёгин придумал посетить «чёртов особняк» ночью.

- Я больше туда не полезу! – попытался отнекаться от «ночного путешествия» Сидоров.

Но Пётр Иванович был непреклонен.

- Никаких чертей, чудовищ и привидений в природе не бывает! – отрезал он причитания Сидорова. – А всё, что мы с тобой увидели – это творение рук ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ! – на слове «человеческих» Пётр Иванович сделал особый акцент.

Сидоров вспомнил неуязвимое и жуткое чудовище, что следит за теми, кто входит в его убежище, и сверкает демоническими глазами, и на его спине возникли холодные и кусачие мурашки тихого ужаса.

- Не думаю, что человек может сделать ТАКОЕ… – опасливо протянул сержант. – Оно было такое реальное, как настоящее привидение…

- Саня, прекращай себя пугать! – проворчал Серёгин и, светя фонариком, первым зашёл в тёмную, демонически холодную прихожую чёртового особняка.

Сидоров, как смог оттолкнул от своей шеи ледяные щупальца страха и небыстро потянулся за Серёгиным.

- Насколько я узнал, – продолжал рассуждать Пётр Иванович, гуляя взад-вперёд по просторной прихожей. – Наш с тобой чёрт запугивает тех, кто сюда заходит в основном по ночам. Так ему удобнее скрываться – в темноте.

- Брр… – съёжился Сидоров, светя своим фонариком на пол и соблюдая «правило Сидорова». А в желудке сержанта уже скомковался мистический страх, поработив милицейскую храбрость.

- У меня тут появилась одна мысль, – сказал Пётр Иванович, освещая стенки, раскисший от сырости комод и «расстрелянную» накануне напольную вазу. – Я думаю, что тот «призрачный голос», который они нам предлагают, создаётся с помощью специальной компьютерной графики и передаётся сюда радиопередатчиком. А передатчик спрятан где-то в подземелье…

Вдруг Серёгин замолк, а Сидоров – как всегда – испугался того невидимого и страшного, кто «заел» Гопникова, кто обладает мистической силой, кто смотрит Горящими Глазами, кто зомбирует людей и превращает их в подобие домашнего скота…

- А ну, Сидоров, прячься! – внезапно прошептал Пётр Иванович и тут же схватил сержанта за рукав и потащил за собой. Милиционеры поспешно спрятались за комод, а Сидоров спросил:

- Что случилось, Пётр Иванович? Неужели, привидение??

- Нет, не привидение! – ответил Серёгин. – К дому идёт Гойденко. Я его в окно увидел.

- За кирпичами лунной ночью, – хихикнул Сидоров.

- Тс-с-с! – прошипел Серёгин и приложил палец к губам.

В прихожую, подсвечивая себе ярким геологическим фонарём (где он только его взял?) вошёл тракторист Гойденко. Кроме этого фонаря у него ничего не было: ни мешка, ни сумки для кирпичей. Тракторист огляделся по сторонам, а милиционеры притаились и затаили дыхание: в гробовой тишине мёртвого дома был отчётливо слышен каждый шорох.

Гойденко широкими шагами проследовал прямиком к пробитому Серёгиным «входу» в загадочный коридор «без конца и без начала» и остановился около него. Заглянул внутрь, снова огляделся и начал расхаживать из стороны в сторону. Сначала он ходил в полном молчании, но минут через десять начал угрюмо бурчать себе под нос:

- Ну почему, когда нужно, его никогда не бывает! У меня же сообщение, вот, чёрт!