Шорох

– Хороша! – перехваченным горлом просипел Алексей. – Что это за…

– Вот и умница, – перебила Яна, забирая пустой стакан и коснувшись его мягким бедром, помогла встать, а затем проводила к стоявшему у стены разложенному двуспальному дивану, заменявшему, видимо, хозяйке кровать.

Нога, где коснулась его своим бедром женщина, тут же отозвалась волной горячего возбуждения, кругами быстро распространившегося по всему телу Алексея. Дабы не смущать гостя, Яна отвернулась и отошла к небольшому окну, выходящему на дорогу. Молодой человек, оценив такт хозяйки, без лишних расспросов быстро разделся и улегся на мягкую постель.

«А ведь не ответила… ни в первый раз, ни второй…», – подумал он, затем зачем-то поерзал, словно пытаясь убедиться в надежности ложа, и повертел головой влево-вправо, будто высматривая что-то. И не зря: его взгляд задержался на русской печи, лежанка которой была скрыта от посторонних глаз полотняной цветастой занавеской. Между краем материи и широкой кирпичной трубой оставалась неширокая щель – занавеска была прикрыта не полностью. И вот эта темная щель и привлекла внимание парня – оттуда, из глубины пространства на него пристально смотрело… два ярких огромных, желтых пятна. Молодой человек, несмотря на то что был не робкого десятка, вздрогнул всем телом и вскрикнул.

Яна быстро развернулась на шум и, проследив за взглядом Алексея, махнула рукой в сторону печки:

– Маркус, кыш, уйди!

На звук ее голоса что-то большое, живое и темное ринулось сверху из-под потолка на пол. С глухим стуком, присев сразу на все четыре лапы, в центре комнаты очутился огромный совершенно черный кот, даже усы которого были темными. Внимательно всмотревшись в лицо Алексея своими янтарно-желтыми глазищами, кот медленно прошел мимо дивана и, дойдя до двери из комнаты, исчез.

«Вот котище! Глаза у него какие-то странные, не кошачьи…», – тревожные мысли стали возникать сами собой.

Алексей, задумавшись, не заметил, как хозяйка оказалась рядом с диваном и присела на край. Теперь ее лицо демонстрировало озабоченность:

– Испугался? Не бойся, ТЕБЕ не надо бояться Маркуса… – прошептала, склонившись к его уху, женщина. Потом провела теплой ладонью по его, сразу же всколыхнувшейся груди и, глядя прямо в глаза, нагнувшись, прильнула своими теплыми, мягкими губами к его губам.

На этот раз Алексей не почувствовал от хозяйки сладковатого запаха вина. Он ощутил пульсирующее упругое пламя, разом охватившее все тело, проникшее прямо в сердце. Извиваясь словно уж, он пытался выбраться из-под плотно придавившей его своей грудью Яны, но безуспешно. Парень чувствовал себя зажатым многотонной железобетонной плитой, оставившей ему зачем-то возможность вполсилы дышать. Постепенно давление сверху ослабло, паралич прошел, и молодой человек смог перевести дух. Он лежал теперь совершенно свободно, никто и ничто не ограничивало его движений. Яны в комнате не было видно. Когда и куда она ушла, Алексей не заметил или забыл. Мысли его начали путаться, потолок стал уходить вправо, на его место пришла стена, потом пол, все завертелось, сначала медленно, но все быстрее и быстрее. Пытаясь справиться с головокружением и тошнотой, парень в отчаянии крепко зажмурил глаза, и навалившаяся темнота разом поглотила его сознание, вспыхнув последней искоркой: «Отравила, сука!».

Яркий луч солнца морозного зимнего утра медленно передвинулся с переносицы парня на его правый глаз, заставив Алексея сначала сильнее зажмуриться, а потом, отвернувшись в сторону, открыть глаза и окончательно проснуться. Молодой человек внутренне напрягся, готовясь к чему-то плохому. Ему казалось, что он должен увидеть, услышать, почувствовать или на худой конец, вспомнить какую-то гадость, что-то нехорошее, приключившееся с ним за последние сутки. Однако, к своему удивлению, внимательно осмотрев уютную, наполненную солнечным светом комнату, кровать, заправленную чистым бельем, и, втянув носом вкусный запах жаренного лука, Алексей ничего подобного не обнаружил.

– Ну, что, проснулся? – услышал он приветливый женский голос – это хозяйка, не замеченная им, выходила из другого угла комнаты, скрытого за большой русской печью. В ее руках на деревянной подставке скворчала черная чугунная сковородка, накрытая зеленой эмалированной крышкой, из-под которой и вырывался тот, сводящий с ума, сладкий и одновременно дразнящий запах лука, обжаренный на свином деревенском сале до золотистого цвета и залитый сверху четырьмя яйцами с большими ярко-оранжевыми желтками.

Алексей рефлекторно выбросил ноги из-под одеяла и сел на кровати, намереваясь встать, однако в последнюю минуту застеснялся женщины и остановился: «Было у нас с ней что-то или нет?». Он не мог ничего вспомнить и ответить себе на этот вопрос. Поискав глазами брюки и придя к выводу, что ничего у них с хозяйкой не было, потянулся к ним, однако мелькнувшее видение Яниного лица с закрытыми глазами и прилипшей к потному лбу пряди волос, ритмично двигающегося вверх-вниз прямо перед ним, заставило молодого человека в нерешительности остановиться: «Или было?».

Внимательно наблюдавшая за ночным гостем хозяйка усмехнулась над его мучениями и бросила Алексею брюки, а сама, повернувшись к нему боком, встала у стола, устраивая завтрак.

Ели молча. Вернее ел только он, а она, теребя в руке салфетку, смотрела в маленькое окошко, выходящее на дорогу. Его взгляд невольно скользнул по округлостям открытых плеч, груди и, опустившись до столешницы, накрытой цветастой клеенкой, вернулся обратно: «Жалко, если ничего не было… Ух, хороша ж!».

Яна выглядела сосредоточенной. Налив большую кружку крепкого черного чая, женщина, дождавшись, когда он закончит с яичницей, заботливо протянула кружку гостю, снизу вверх заглянув своими необычными, слегка с поволокой глазами в его. И тут Алексея словно током ударило: тот же затуманенный взгляд снизу, у его колен, размеренно двигающаяся взад-вперед ее голова: «Да, чтоб тебя! Или было?! Да или нет? У-у-х!». Алексею очень хотелось, чтобы было!

Чтобы как-то переключиться от этого становившимся навязчивым вопроса, молодой человек по примеру Яны тоже посмотрел в окно. За ним в лучах солнца искрился первозданной чистоты пушистый снег, дальше – черный от старости невысокий деревянный забор, за ним узкий зимник, потом – густой и темный, словно монолитная стена хвойный лес.

Внезапно… с глухим стуком к внешней стороне окна, прыгнув откуда-то снизу, прижался большой черный кот. Он был так огромен, что своим телом закрыл большую часть поступающего в комнату света, отчего та тут же погрузилась в полумрак. Его прыжок и появление было настолько неожиданным для Алексея, что инстинктивно отпрянув, парень чуть было не упал со стула на пол. Котище же, в свою очередь, ничуть не смущаясь чьего-то присутствия по ту сторону окна, внимательно осмотрел через стекло стоявший на столе завтрак, облизнулся и сердито, как показалось молодому человеку, взглянув на него, куда-то исчез.

Повернувшись с возмущенными восклицаниями к Яне, Алексей, к удивлению для себя, обнаружил, что и хозяйка куда-то исчезла. «Что за чертовщина!», – пронеслось в его голове, а взгляд сам невольно задержался на длинном хлебном ноже. В ту же минуту без звука распахнулась входная дверь, и в комнату вошла Яна. «Да когда же она успела?!», – изумился Алексей.

Женщина уже облачилась во вчерашнюю фуфайку и обрезанные валенки и держала на руках кота, весь вид которого выражал настороженность.

– Маркуса впустила, – коротко пояснила она. – Алексей, тебе пора…

– Да, Яна, я почти готов. Спасибо за гостеприимство, сейчас соберусь, – быстро встав из-за стола, парень оказался рядом с хозяйкой, намереваясь пройти к дорожной сумке, стоящей у дивана.

– Возьми вот его… – неожиданно предложила женщина и протянула гостю своего питомца, чья морда сейчас выражала смирение и задумчивость.

– Зачем? – растерялся Алексей.

– Он тебе поможет выбраться из этих мест, не спрашивай как. Просто возьми и все, – разом предупредила все его вопросы Яна.