G.O.G.R. (СИ)

- Му! – проявил недовольство Бежих, но всё же, подполз и взялся руками за решётку, не желая, чтобы эти самые археологи в своём далёком будущем записали его в кроты.

Брузиков потянулся вслед за Бежихом. Последним за решётку взялся Сидоров, и отдал генеральский приказ:

- Раз, два, взяли!

Все трое «подземных пленников» поднатужились, попытавшись спихнуть решётку в сторону и освободить себе путь. Но решётка оказалась неожиданно тяжела, отодвигаться и не думала, а только глухо стучала: «Стук-стук! Стук-стук!». Проходившие через мост девушки, обернулись и удивлённо уставились на «живую» решётку.

- Раз, два, взяли! – не сдавался Сидоров, напрягая все свои мышцы в попытке сдвинуть проклятую решётку.

«Стук-стук!» – повторила упрямая решётка, но не сдвинулась ни на йоту. Сидоров чувствовал, как с него градом сыплется пот. «Стук-стук!» – решётка и в третий отказалась выпускать людей из ловушки на свободу. А заинтересованные девушки остановились, с опаской глядя на шевелящуюся и стучащую решётку, а одна сказала:

- Слушай, Машка, там кто-то есть…

- Пошли, лучше, – поторопила вторая с явным испугом в голосе и толкнула подругу, призывая двигаться дальше.

- Да она тонну весит! – скрипуче крикнул Бежих, не желая больше толкать решётку. – Мы её и до конца жизни не сдвинем! Всё, прощай жестокий мир! – взвизгнул этот малодушный тип и повалился на бок, собираясь умирать.

- Васюха! – подпихнул его ногой Брузиков. – Подрывайся и айда толкать, если ты не хочешь застрять тут навечно!

- У меня не приёмный день – я умер! – огрызнулся Бежих и остался лежать.

Сидоров отцепил пальцы от холодного и грязного металла решётки и принялся думать, как бы им выбраться отсюда другим способом. Сдвинуть такую тяжесть, кажется, действительно, не удастся. Брузиков уже «умер» вместе с Бежихом: они оба валялись на боку в полном депрессивном отчаянии, и не шевелились. Солнце уже отправилось «на боковую», и Донецк зажигал вечерние огни.

Внезапно на голову сержанта упало озарение. У него же мобильник есть! Сидоров выхватил его из кармана, словно спасительную соломинку и позвонил Петру Ивановичу.

Серегин уже подъезжал к райотделу, когда его мобильный телефон потребовал срочного внимания к своей персоне, издав пронзительную трель.

- Алё? – взял трубку Пётр Иванович, в нарушение правил, не переставая вести машину.

Выслушав объяснения Сидорова, что принеслись с другого конца виртуального «провода», Серёгин едва не врезал служебную «Самару» в стенку ближайшего дома. Чудом увильнув от столкновения и съехав на обочину, Пётр Иванович в изумлении воскликнул:

- Я же тебя в кабинете оставил дежурить! Что ты делаешь в этой яме-то??!

Сидоров рассказал, как к нему ворвался Брузиков, и что случилось потом, а Серёгин только вздохнул в ответ:

- Сейчас, приеду, – и «положил трубку», чтобы сделать другой звонок и вызвать подъёмный кран.

Через полчаса решётка была сдвинута краном, и трое «диггеров» оказались на свободе. Сидоров помог выкарабкаться Брузикову, а потом – они втроём с Серёгиным выволокли на свет божий и Бежиха.

====== Глава 133. “Подземный Дракула” снимает маску. ======

Спасённый от мистического подземного «вампира» Бежих изъявил непреклонное желание поехать в милицию и составить фоторобот того, кто его схватил.

- Только я вас предупреждаю: это был вампир, – загадочно шептал он всю дорогу до Калининского РОВД. – И глазищи у него горели, и когти были стальные. Вы не поймаете вампира без осинового кола. Ещё его можно на огне спалить, а ещё – он спирт не выносит, разлезается, и солнца боится. Он от солнца в этой яме и прячется. Знаете, какая легенда ходила? А такая, что жил тут, в Донецке, один помещик – злобный – батраков своих пожирал, как людоед. А потом – как коммунисты его раскулачили – в лес убежал, и там полесун его в упыря и обратил. И с тех пор он в подземелье живёт и пожирает тех, кто туда проваливается. А когда Донецк был оккупирован – он питался фашистами. Вот и меня чуть не утащил… – Бежих был достаточно косноязычен.

Серёгин и Сидоров старались не обращать внимания на бредни Бежиха – где он в ДОНЕЦКЕ-то лес видел?? Лес есть только возле Докучаевска, а так кругом одни степи… Да и с историей у него нелады – крепостное право отменили в 1865 году, а тогда ещё никаких коммунистов и в помине не было – разве что марксисты одни.

Пётр Иванович позвонил художнику Карандашу и попросил его немного задержаться «на посту», пока они с Сидоровым не привезут к нему Бежиха. Карандаш, как всегда, фыркнул, что ему некогда, но Серёгин знал, что кто-кто, а Карандаш всегда готов хоть до ночи работать, лишь бы оказаться полезным. Ну да, за это ему и платят премию!

Бежих, едва оказался за столом Карандаша – сразу же начал с огромным обилием подробностей описывать, как выглядел тот неизвестный, кто пытался похитить его в «подземелье Тени». У бедного Карандаша аж голова пошла кругом от стольких «гигабайт» информации. Не в силах обработать такое обилие данных, Карандаш «завис» и замахал рукой, выдав «звуковое сообщение»:

- Прошу вас, помедленнее.

Тогда Бежих сбавил обороты и, не спеша, обстоятельно, начал описание своего «похитителя» с носа:

- Нос у него был – уткой! Я ещё ни разу не видел такого вампира, у которого нос был – уткой! У них, обычно, арийские, или ассирийские идеальные носы, а тут – уткой! Нет, вы представляете?!

Карандаш старался отбрасывать «спам» про вампиров, чтобы не забивать себе «оперативную память». Он молча вызвал на компьютере специальную программу и начал подбирать из библиотеки похожий нос.

- О, вот такой! – подскочил Бежих, когда Карандаш явил на монитор неказистый, толстенький и курносый носик. – Ну, что я вам говорил? Разве у вампиров такие бывают?!

Карандаш возился с Бежихом около получаса, а потом Серёгин смог увидеть результат. Полученный фоторобот выглядел так: типичная причёска Дракулы – с бакенбардами и лобными залысинами; острые раскосые глазки, замалёванные красным фломастером; изо рта вылазят длиннющие и острые клыки; но вместе с этим – кругленький простоватый овал лица, и этот нос «уткой».

- Хих! Вот это засандалил! – хохотнул, жуя бутерброд, за спиной Серёгина проголодавшийся в подземелье Сидоров.

- Точно, что засандалил… – вздохнул Серёгин, и сказал Карандашу: – Попытайся приблизить эту личность к человеку. Авось, что и выгорит?

Карандаш принялся лишать фоторобот загадочного «диггера» признаков вампира, а Серёгин решил «потрясти» Бежиха.

- Скажите, пожалуйста, – серьёзно произнёс он, глядя на «вампиролова» в упор. – А каким образом вам удалось разглядеть лицо похитителя, когда в пещере было темно?

Бежих раздумывал над ответом не больше минуты.

- У него фонарик был! – выпалил он. – Он светил в меня, и на себя тоже, вот я его и увидел!

- Вампиры с фонариками не ходят, – заметил Сидоров, доев первый бутерброд и доставая второй.

- Это раз, – продолжил за Сидорова Пётр Иванович. – И вампиров не бывает – это два. В пещере поселился кто-то материальный – то есть, человек. И я думаю, что он схватил Бежиха только потому, что перепутал его с кем-то. Возможно, с тобой, Саня, – сказал Серёгин Сидорову, – а может, и со мной.

- Оп-паа, – выдохнул Сидоров, не донеся бутерброд до рта. – А что же…

- Не откликайся на зов! – посоветовал из своего угла «уфолог» Бежих.

- Ага, – кивнул с ехидцей Сидоров. – Так и поступлю! И чесноком намажу шею…

- Готово! – подал голос Карандаш. – Объект очеловечен по максимуму.

Серёгин взял только что распечатанный на листе фоторобот – ещё тёплый после принтера – и вгляделся в изображённое на нём лицо. Результат оказался ошеломляющим, словно взрыв, или известие о том, что ваш лотерейный билет сорвал джек-пот. С листа на Серёгина чуть глуповато глазела «Кашалотова креветка»!

- Да это же он в «Дубке» в Тень стрелял! – подпрыгнул Сидоров, едва не определив свой бутерброд на пол маслом вниз. – Это же Кашалотов киллер!