G.O.G.R. (СИ)

- На, не раскидывай тут свои вещички! – сказал он и протянул Эммочке её чёрный парик. Засосанный в трубу пылесоса и вытащенный из неё по принципу перетягивания каната, наэлектризованный, он походил теперь на очень драную кошку.

Узрев свой безвозвратно погубленный предмет маскировки, Эммочка впала в депрессию и стащила с правой ноги сапог, запустив его в голову Филлипсу.

БУХ! ДЗЫННЬ! – она промахнулась мимо Филлипса и сшибла вазу за его спиной.

- Давай, давай, круши мне весь дом! – разозлился Филлипс.

Он собрался схватить Эммочку в охапку и вытолкать взашей из квартиры в подъезд. Пускай бредёт, куда хочет – хоть на улице спит, ему всё равно.

- Я тебе сказала: узнай, что это за место такое – Верхние Лягуши! – остановила его Эммочка и стащила второй сапог, положив его на диван рядом с собой.

Филлипс застопорился на полдороги с протянутыми руками и изрёк:

- Чего?

- Повторяю в третий раз – специально, для глухонемых и туподоходящих, – проворчала Эммочка. – Узнай, что это за место такое – Верхние Лягуши! И ещё – опусти руки: тебе, такому, никто никогда ничего не подаст!

- Р-рр! – фыркнул со злости Филлипс, но опустил руки и прислушался к Эммочке: кажется, эта «драная лисица», всё-таки, что-то нарыла. – Как ты сказала? – переспросил он. – Верхние Лягуши?

- Они, голубчик, – пропела Эммочка, не убирая с дивана сапог. – Узнай о них побольше и побыстрее. И, кстати, что там у нас на ужин, а?

- У меня спагетти, а у тебя – ослиный хвост! – буркнул Филлипс и ушёл на кухню, швырнув Эммочкин парик под диван.

- Ой, ну и подумаешь! – огрызнулась Эммочка, лениво переключая каналы. – Тебя воспитывали скунсы, Филлипс, раз у тебя не хватает любезности предложить даме поесть!

====== Глава 128. Охота на зайцев: сезон открыт. ======

Временно забросив «призрачного» взломщика сейфов в долгий ящик, Серёгин решил пока заняться личностью более земной и реальной – Зайцевым. Пётр Иванович, в который раз уже собрал совещание у себя в кабинете – Сидорова, Казаченко, Усачева и Муравьева, и поднял всё, что у него имелось на Зайцева. Данных на него скопилось множество, плюс – поддельная биография и Верхние Лягуши, куда кто-то насильно отвозил Кораблинского.

- Из всего этого следует, – заключил Серёгин. – Что Зайцев каким-то образом связан с похитителями Кораблинского, Синицына, Шубина и Карпеца. И ещё – это не простая банда, а кто-то весьма и весьма влиятельный. Смотрите, – Серёгин взял половинку тетрадного листа и ручку. Участники совещания приблизились к столу, чтобы видеть, что Пётр Иванович собирается написать, или нарисовать.

А Серёгин нарисовал широкую окружность и подписал её: «Верхние Лягуши».

- Смотрите, – сказал он и нарисовал в центре широкой окружности небольшой эллипс и подписал его: «Зайцев». – Зайцев служил участковым в Верхних Лягушах, а потом кто-то, – Пётр Иванович начертил рядом с эллипсом-Зайцевым солидный жирный крестик. – Дадим ему никнейм «Икс», его нашёл, помыл, побрил и причесал, а затем, – Серёгин чиркнул длинную стрелочку от «Верхних Лягуш» и нарисовал другую окружность с подписью «Донецк». – Затем отправил к нам в Донецк и каким-то образом впихнул на место пропавшего, а если быть точным – похищенного – Синицына. Так же Зайцеву «подарили» диплом Киево-Могилянской академии, которую он и в глаза не видел, а это тоже, скажу я вам без определённого влияния не сделать. Так что, если нам с вами удастся подковырнуть Зайцева, то мы сможем добраться и до того, кто за ним стоит. А я думаю, что за ним стоит ни кто иной, как Тень – именно за ним Зайцев повторил фразу «Вопросы есть?». Вот только всё по-прежнему упирается в автомобиль Ярослава Семенова – он для нас закрыт.

Все приуныли, задумались. Сидоров безо всякого интереса и пользы перебирал протоколы допросов Интермеццо, Борисюка и Соколова – те, в которых написано: «Ме», «Му», и «Иго-го», Усачев вертел в руках свой электронный пропуск. Да, добраться до автомобиля Семенова, заточённого в гараже Зайцева, было так же трудно, как разыскать Атлантиду на дне океана. И тут некий Бодхисаттва из глубин мироздания решил оказать помощь следствию и сбросил на голову Муравьева одну гениальную идею.

- Пётр Иванович! – вскочил вдруг Муравьёв, когда «дар Бодхисаттвы» стукнул его в макушку. – А что если…

Все повернулись в сторону Муравьева. Усачев от неожиданности выронил электронный пропуск на пол. А Муравьёв взахлёб пояснял суть своей догадки, подаренной свыше.

- А что, если мы снова запустим Батона? – предложил он. – Батон же гаражи вскрывал?

- Вскрывал, – кивнул Серёгин, калякая в окружности «Верхние Лягуши» пятиконечные звёздочки. – И что?

- А пускай вскроет гараж Зайцева и добудет что-нибудь из автомобиля Семенова! – выпалил Муравьёв и снова уселся на стул. – А потом – закроет, как было и убежит, а?

- Ну, ты гений! – выдохнул Усачёв, ползая по полу в поисках своего пропуска, который нельзя терять.

- Голова, – подтвердил Казаченко.

- Круто! – обрадовался Сидоров.

- Слушай, Сева, – произнёс Серёгин после недолго раздумья и закалякал все звёздочки «кудрявой линией». – А это идея! Батон так вскрывал гаражи, что даже и не поймёшь, вскрыт гараж, или нет. На его работе даже эксперты срезались! Так что, решено – засылаем нашего «Хтирлица» – пускай пошустрит. Это хоть и не очень законно, но другого выхода у нас попросту нет.

За стенкой кабинета снова раздавались звериные звуки – там Маргарита Садальская пыталась справиться с Борисюком и Соколовым. Обязанность фиксировать сказанное с Муравьёва пока перебросили на магнитофон. Хотя, какая разница? Всё равно, запись, которая потом получится, можно будет, наверное, отнести к звукам живой природы – не более. К бодрому ржанию Соколова прибавилось ещё и басовитое кряканье – это Борисюк показал голос, и теперь крякал, не умолкая ни на секундочку. Маргарита Садальская там, наверное, уже выкипала. Потому что сквозь голоса «утки» и «жеребца» прорывалось громкое, искажённое досадливой бессильной злобой слово «Чёрт!».

Серёгин согласился с Муравьёвым и решил снова использовать своего «суперкрота». Батон «фон Хтирлиц» был тот час же доставлен Казаченко из камеры «на базу» и получил инструктаж от «Алекса» – Серёгина. Выслушав инструктаж «центра» до конца и разобравшись, что от него требуется, «суперкрот» поёрзал на стуле – Казаченко почему-то поместил его на самый плохой, просиженный посередине до дырки – и сдавленно изрёк:

- Я… завязал… И вы обещали выпустить меня на свободу сначала после Коли, потом – после Кашалота… А всё не выпускаете…

«Суперкрот» отказывается работать? Ничего, не таких уговаривали! Серёгин понял, что уговоры по типу «пряника» тут бессильны – значит, нужно пользоваться «кнутом», то бишь, пришло время стукнуть кулаком по столу. Пётр Иванович так и поступил. Стукнув кулаком по столу, он беззлобно, но обстоятельно пообещал, что Батон отмотает весь срок за содействие в похищении человека, если не выполнит поручение и не проникнет в гараж Зайцева. Батон заметно стушевался, съёжился на стуле и мигом «запел» другое:

- Я согласен!

- Ну, вот и молодец! – одобрил Серёгин. – Можете приступать, «Юстас»!

Батон вместо того, чтобы отчеканить: «Есть!», прогудел:

- Угу, – и был отпущен на относительную свободу.

Из кабинета он вышел, оглядываясь, а дверь назидательно скрипнула ему вслед:

- Работай, Батоша, или загремишь!

«Цыц!» – про себя огрызнулся Батон в адрес двери и пошёл по коридору туда, где был уготован ему выход, но с возвратом. В соседнем кабинете слышались некие звериные вопли, словно бы там играли анималистический спектакль, либо действительно, были звери. «Конячка и утак» – определил для себя Батон и побрёл дальше – разыскивать гараж Зайцева и подбирать метод, с помощью которого его будет легче всего вскрыть.

Пётр Иванович закончил совещание и отпустил всех его участников по делам. Муравьёв отправился вести протокол допроса Борисюка и Соколова, у Усачева подошла очередь заступать на дежурство. Казаченко уто́пал на оперативное задание – пытаться разыскать следы «призрачного» медвежатника, а Сидорову было поручено позвонить врачу Ивану Давыдовичу и справиться о здоровье Кораблинского.