G.O.G.R. (СИ)

Брузиков тоже пополз дальше, оглядываясь, и в спешном порядке нацепив на шею связку чеснока. Сидоров – потянулся за Брузиковым.

Вскоре перед «подземными робинзонами» вырос тупик.

- Приплыли, – буркнул Серёгин, освещая фонарём возникшую стенку. Она оказалась сложенной из шлакоблока – ненового, покрытого зелёным мхом. Стенка была не глухая – в ней угадывалась обшитая жестью дверь. Она была совсем не такая монолитная, как та, первая, у которой нашёл своё последнее пристанище погибший сантехник, а простенькая и ржавоватая.

- Сигнал исходит из-за этой двери, – сказал Пётр Иванович, прислушиваясь к «дыханию вампира» в наушнике уловителя.

- М-может, не будем открывать, а пойдём назад? – предложил всерьёз испуганный Брузиков. – Возможно, что за этой дверью находится камера с гробом Дракулы…

Серёгин приложил к двери свободное от наушника ухо и прислушался.

- За ней слышится какой-то шум, – сказал он. – Надо открыть – зачем же тогда мы сюда спускались – чтобы просто уйти назад? Нет.

- Иногда лучше просто уйти и не тревожить… – предостерёг уверенный в существовании вампиров Брузиков.

- Да, – подтвердил Сидоров, тоже уверенный в существовании вампиров, а так же – привидений, чертей и «Поливаевского мужика».

- Нет, – возразил Серёгин, пытаясь открыть дверь и потревожить спящего вампирского графа.

У двери имелась металлическая ручка. За неё-то и схватился Серёгин, стараясь оттолкнуть заклинившую дверь и войти… в неизвестность.

- Прикипела, – пробормотал Пётр Иванович, поняв, что дверь не поддаётся. – А ну-ка, ребята, подналяжем! – распорядился он и взял разбег, чтобы высадить привереду плечом.

Брузиков остался топтаться в сторонке и бубнить свои любимые байки про вампиров, а вот Сидоров презрел страх и тоже взял разбег.

- На счёт три! – скомандовал Серёгин. – Раз! Два! Три!

Дверь не выдержала напора и сломалась. Поднялась какая-то пыль, в воздухе завертелась труха. Преодолев последнюю преграду на пути к тайне «подземелья Тени», Серёгин и Сидоров попали в… подземный переход. Какая-то полноватая дама отпрянула к дальней стенке и громко икала, взирая на вылетевшую дверь выкруглившимися глазками, подведенными голубым карандашом. Чуть поодаль играл на гитаре для народа «народный певец», соперничая с радиоприёмником в газетном ларьке. Наверное, этот радиоприёмник и явился для «уловителя» «дыханием вампира». Продавщица из ларька запряталась подальше и захлопнула окошко, узрев троих чумазых «шахтёров» (или троллей?), выбирающихся из некоей тёмной дыры. Серёгин тут же сориентировался на местности: если пойти направо – попадёшь в парк Щербакова, а если налево – поднимешься на бульвар Пушкина.

Проходившие по переходу люди останавливались около троих странных типов, обутых по-рыбацки, обладающих старым приёмником и до сих пор включённым геологическим фонарём. Даже «народный певец» прекратил играть и тоже подошёл. Кто-то кинул полтинник, ещё кто-то – целую гривну. Было ясно, что экспедиция зашла в тупик.

====== Глава 122. Замена Лисичкину. ======

Серёгин понял, что обитатели подземелья никогда не впустят в свои владения милицию – они плотно и основательно закопали путь в тайну, и выводили любопытных просто в подземный переход. Раскопки на газоне перед домом пришлось закопать – Пётр Иванович едва уговорил Свиридова ещё раз приехать со своим экскаватором. Они даже и не знали, что чудом не повредили водопровод. Снимки Брузикова Серёгин напечатал, увеличил и теперь – пытался выяснить, какой машине могли бы принадлежать такие колёса. Пётр Иванович отдал фотографии эксперту-механику Хлебоедову. Глянув на них, Хлебоедов сказал:

- Похоже на внедорожник, или на минивен – колёса слишком широкие для седана, но узковаты для грузовика.

А потом – Хлебоедов унёс фотографии к себе – подбирать конкретную марку автомобиля, которому подошёл бы сфотографированный в пещере след.

А ещё – над Серёгиным сжалился Киев. Сегодня приехал новый гипнотизёр. Увидав его, Пётр Иванович удивился: новоиспеченным «врачом-оккультистом» оказалась женщина по имени Маргарита Садальская, имеющая пронзительные чёрные глаза и очень высокий рост. Волосы у неё тоже были чёрные – крашеная брюнетка – а чёлка пострижена клинышком. Всё это в сочетании с длинными красными ногтями и губами, накрашенными красной помадой, придавало ей сходство с настоящей ведьмой. Да и имя такое – Маргарита… Но Пётр Иванович сильно засомневался в том, что эта особа задержится тут надолго: такая чистюля могла побрезговать Грибком.

Маргарита Садальская сразу же приступила к работе – она вознамерилась навестить томящегося в заточении «короля воров» Интермеццо. «Точно, побрезгует Грибком!» – заключил Пётр Иванович, когда она выбрала своим первым пациентом чистенького и относительно красивого Николая Светленко. Серёгин даже хотел спросить у неё: «А Грибок?» – но удержал себя от такого поступка и решил понаблюдать за её дальнейшими действиями. Наспех перечитав отчёты Лисичкина о результатах, которых удалось добиться от Николая, она только хмыкнула и удалилась в изолятор. Проводив Маргариту Садальскую недоверчивым взглядом – ведь не станет же с Грибком работать! – Пётр Иванович подумал, что пора ему заняться делом.

Ершовы поменялись-таки на Кременец, но оставили Серёгину свой телефон. Пётр Иванович позвонил им и вызвал Валерию Ершову – пускай с ней поработает Маргарита Садальская. А заодно и «Поливаевского мужика» надо ей показать, чтобы определила, «Геннадий» это, или нет. Ершова пообещала подъехать часа через три – всё-таки Кременец не близко. Автобусы оттуда ходят только раз в час – опоздал и кричи: «Ку-ку!». А потом ещё – от Южного автовокзала до райотдела сколько добираться!

Вдруг с громким писклявым скрипом распахнулась дверь и из коридора возникла голова Сидорова.

- Пётр Иванович, бегите скорее, там опять наш Гриб «шаманит»! – крикнула голова и снова спряталась в коридоре.

Серёгин не пропускал ни одного «камлания» Грибка – а вдруг удастся из его бормотания выловить крупицы его утерянной личности?! Пётр Иванович вскочил из-за стола и помчался в изолятор вслед за Сидоровым.

Грибок «камлал». Он, как обычно, валялся на полу и «с учёным видом знатока» вещал:

- Псевдооператор «О Эр Джи» изменяет счетчик адреса, внутренний указатель, который сообщает Ассемблеру, в каком месте памяти надо хранить команды и данные. Обычно Вы оставляете решение о распределении памяти на усмотрение операционной системы «Би ноль пять», но команда «О Эр Джи» дает Вам возможность принять это решение самому…

- Ну, даёт! – тихонько свистнул Серёгин.

Оказывается, этот «подберёзовик» знает ещё и программирование на языке ассемблера. Эрудит, однако! Серёгин и то, не знает, как программировать на языке ассемблера! Хоть бы Маргарита Садальская от него не отказалась! С некоторых пор Пётр Иванович был уверен в том, что при правильном гипнозе от Грибка можно узнать гораздо больше, даже чем от Интермеццо.

Грибка до сих пор пытались исцелить от педикулёза: он оставался покрытым фукарцином, от него несло какой-то достаточно едкой мазью, и череп ему обривали каждый день.

Под изумлённые возгласы и свистки собравшихся вокруг него «зрителей», небывало эрудированный бомжик выдавал «на гора»:

- Например, если Вы хотите использовать свою программу как файл типа «точка Ком» операционной системы «Пи ноль пять», то перед первой командой программы вставьте оператор «О Эр Джи единица ноль, ноль, Аш».

- Интересно, он был в нашей «пещере Тени»? – пробормотал Сидоров, прослушивая «лекцию» Грибка о псевдооператорах управления трансляцией.

Серёгин только пожал плечами: он ещё никогда не встречал бомжа с такими уникальными и широкими знаниями, какие наблюдались у Грибка.

- Этот оператор сообщает Ассемблеру, что размещение команд программы в памяти надо начать, пропустив 256 байт от начала сегмента команд, – закончил между тем Грибок.

Полежав минуточку спокойно и молча, Грибок дёрнул руками и закрякал, как там, в обезьяннике у Мирного. Кажется, сейчас он начнёт вещать про Верхние Лягуши. Пётр Иванович достал из кармана мобильный телефон и включил его на режим диктофона.