G.O.G.R. (СИ)

- Вы не имеете права! Меня будут искать! – заорал Грибок в каком-то бешеном страхе, словно бы внезапно ему встретился голодный тигр. – Учтите, вам это так не сойдёт, меня всё равно найдут! – бешено взвизгнул бомжик, сотрясаясь и подскакивая на твёрдом бетоне. – Вас арестуют и… – тут его голос сделался монотонным и безразличным, содрогания прекратились. – Вам инкриминируют статью сто двадцать шестую Уголовного Кодекса «Похищение и незаконное удержание человека» и назначат от трёх до семи лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима… – Грибок затих, потом покрякал и добавил к вышесказанному:

- Условные псевдооператоры заставляют Ассемблер либо транслировать, либо пропускать группу исходных операторов в зависимости от того, «истинно» или «ложно» в момент трансляции определенное условие.

Всё, это было последнее сообщение, сделанное Грибком в состоянии очередного «камлания». Придя в себя, бомжик фыркнул, запахнул курточку и пополз на четвереньках к миске с кормом, вернее, с обедом, которая стояла на специальном столике. Добравшись до миски, он взял её правой рукой и уселся на полу, как обедающий янычар. Грибок выбросил ложку и начал шумно хлебать суп, засовывая в миску голову, словно не человек, а павиан.

====== Глава 123. Трудности перевода. ======

Пока Серёгин наблюдал за «атипичным» поведением заточённого в одиночную камеру Грибка, гипнотизёр из Киева и старший лейтенант Муравьёв работали над подпорченной выборочным гипнозом памятью Николая Светленко. Теперь Светленко сидел в камере один, Крекера от него отсадили и присоседили к Сумчатому и Ведёркину.

Николай ещё не оставил намеренья отдать Генриха Артеррана в руки донецкой милиции, и поэтому изо всех сил пытался сотрудничать с Маргаритой Садальской, ну и с Муравьёвым заодно. Только вот, у него ничего не выходило. Как только Маргарита Садальская ввела его в транс – Коля заснул. То есть, погрузился в гипнотический сон, в состоянии которого сознание человека раскрывается, освобождается от психических барьеров, и загипнотизированный человек легко и правдиво отвечает на все вопросы, которые ему задашь.

Старший лейтенант Муравьёв взял бланк протокола, заполнил шапку и начал допрашивать сомнамбулу-Колю. Сначала по совету Маргариты Садальской старший лейтенант задавал простые, «подготовительные» вопросы, чтобы проверить глубину гипнотического сна.

- Как тебя зовут?

- Николай Николаевич Светленко, – монотонно, как робот с голосовым чипом и динамиком, отвечал Интермеццо, и это была правда.

- Где ты родился?

- В Донецке, – правда.

- В какую школу ты ходил?

- В двенадцатую, – правда.

Потом Маргарита Садальская задала такой вопрос, на который бы не ответил ни один человек, не будь он загипнотизирован:

- Какая задача была задана на семнадцатой странице методического пособия «Алгебра в таблицах по новой программе» в пятом варианте контрольной работы под номером два?

Пособие «Алгебра в таблицах» было издано и введено в список школьных учебников в двухтысячном году. Все, кто с двухтысячного года и по наши дни ходил в седьмой класс, по нему учились. Но вот ответить на вопрос, какая же там задача была на семнадцатой странице, не сможет никто. А Коля открыл рот и бодро, слово в слово воспроизвёл её условие:

- Периметр треугольника АВС равен 22 сантиметра. Сторона АВ в два раза меньше, чем сторона ВС и на 2 сантиметра меньше, чем сторона АС. Найти длины сторон треугольника.

- Фантастика! – выдохнул Муравьёв, даже не замечая, что разбирает руками ручку – уже пружинку вытащил, и она свалилась со стола и потерялась на полу.

- Не уничтожайте письменные принадлежности, – сухо заметила Маргарита Садальская, сделав карандашную пометку в сером блокноте. – Это не фантастика, а парапсихологическое считывание долговременной памяти. Мозг человека никогда ничего не забывает. Проблемы возникают только в извлечении информации из памяти.

- Ну, дела! – изумился Муравьёв и полез под стол – разыскивать убежавшую пружинку.

- Вы решили эту задачу, гражданин Светленко? – спросила Маргарита Садальская у Коли тоном школьной математички.

- Эта задача была на двенадцать баллов, – откровенничала «парапсихологически считываемая» память Николая. – А я решал контрольную на семь – первый вариант, а не пятый. Я не дружил с математикой, и получил тогда всего четыре балла.

- Прекрасно! – улыбнулась Маргарита Садальская, решив, что всё, память «подопытного» подготовлена для детального считывания.

Муравьёв ещё копался под столом. Пружинка куда-то закатилась и никак не желала отыскиваться.

- Ну, давайте же, начинайте допрос! – поторопила его Маргарита Садальская. – Чего вы туда залезли?!

- Сейчас, – пробормотал ей Муравьёв. – Ручка сломалась…

Маргарита Садальская фыркнула носом и одолжила Муравьёву свою ручку. Николай Светленко казался спящим. Он лежал на нарах неподвижно, только глаза у него были открыты. Муравьёв поднёс к этим открытым глазам фоторобот «Поливаевского мужика».

- Вы знаете, кто это? – спросил он, не спеша и с расстановкой.

Интермеццо помолчал, а потом открыл рот и сказал:

- Ме-е-е-е!

- Что?? – изумилась Маргарита Садальская, растеряв свою колдовскую самоуверенность и самоуверенную чёрствость. У неё даже волосы взъерошились!

- Ну, вот, он и у вас блеет, – обыденно сказал Муравьёв, подперев щёку правой рукой, потому что записывать в протокол было нечего.

- Что значит – и у меня?! – заметно свирепела Маргарита Садальская, изминая в руках свой аккуратный серый блокнот.

- До вас с ним Лисичкин занимался, – так же обыденно сообщил Муравьёв. – Тоже и спать заставлял, и цитировать учебники. Только он литературу заставлял, а вы – математику. Так он и у Лисичкина тоже мегекал и бекал. Лисичкин из-за этого и уволился. Вот и у вас он тоже заблеял.

- Ух! – фыркнула Маргарита Садальская, согнув серый блокнот пополам, но взяла себя в руки и сказала:

- Давайте продолжать. Повторите ещё раз.

- Ладно, – пожал плечами Муравьёв. – Только вы не расстраивайтесь, если он опять забекает – для него это нормально.

Старший лейтенант снова предложил загипнотизированному Интермеццо опознать «Поливаевского мужика».

- Бе-е-е-е! – ответил Светленко.

- Да что с ним такое?! – вскипела Маргарита Садальская. – Надо заново в транс ввести! Проснись! – крикнула она и щёлкнула длинными пальцами над Колиным ухом.

Интермеццо вздрогнул, заморгал и сел.

- Я вам что-нибудь сказал? – осведомился он голосом только что проснувшегося человека.

- Не переживайте, кроме «бе» и «ме» – ничего, – хихикнул Муравьёв – не столько над Колей, сколько над Маргаритой Садальской.

- Спать! – скомандовала между тем Маргарита Садальская, и Коля вновь повалился, как мешок картошки. – Запомните, – напёрла она на Муравьёва. – Человеческий мозг никогда не забывает то, что когда-то видел и знал. Нужно только подобрать правильный метод гипноза, чтобы наладить считывание.

- Ме-е-е-е! – возразил Интермеццо.

Маргарита Садальская едва не чертыхнулась. В самый последний момент она проглотила слово «чёрт» глубоко в желудок и, не роняя достоинства, начала заново гипнотизировать Колю. Коля впал в сомнамбулический транс в третий раз. Но не успела Маргарита Садальская и рта раскрыть, чтобы задать ему вопрос, как Николай дёрнул головой и изрёк:

- Ме-е-е-е!

Маргарита Садальская второй раз проглотила слово «чёрт» и опять принялась колдовать над мозгами Светленко. А результатом «колдовства» явилось то, что Николай теперь издавал овечьи и козьи звуки постоянно, не замолкая ни на миг.

- Ме-е-е-е! Бе-е-е-е! Ме-е-е-е! Бе-е-е-е! – блеял «король воров», дёргаясь на нарах, и едва не падая на пол.

Муравьёв молча сидел над пустым протоколом и наблюдал за тем, как звереет Маргарита Садальская. Она уже вся покраснела, стиснула кулаки, а её блокнот валялся в дальнем углу камеры, где обосновался солидных размеров пёстрый паук. Маргарита Садальская больше не глотала слово «чёрт», а позволила ему вырваться наружу. Интермеццо прекратил подражать голосам мелкого рогатого скота и перешёл на крупный: