Бог из глины

Да она просто смеется над тобой! Считает тебя неудачником, и уже сейчас пытается вертеть тобой, как сама захочет. Подумать только, возомнила о себе невесть что, воображает себя королевой, но мы знаем (уж мы то знаем, приятель!) какова на самом деле цена ее словам…

Она морочит тебе голову малыш, и ты как последний неудачник позволяешь ей так с собой обращаться. И вот что я тебе еще скажу — впереди веселые деньки, только потерпи немного. Если хочешь, я расскажу, что ждет тебя, хе-хе:

Ночи без сна, и бесконечный, непрекращающийся рев — изматывающий, надрывный до хрипоты. Это маленькое тельце исторгает его, синюшное сморщенное личико кривится, задыхаясь от переполняющего его крика, стараясь как можно больше досадить тебе. И пеленки, они кругом — на батареях, на веревках, что протянуты вдоль кухни. Распашонки, пеленки, подгузники — и клубы пара. Она готовит, одновременно пытаясь раскачивать коляску, чтобы хоть не надолго угомонить орущее существо.

Оно не смолкает ни на час, ни на минуту, ни на мгновение. И ночью, проваливаясь в блаженную негу, ты каждый раз будешь вскакивать, как ошпаренный, ибо оно только и ждет, когда ты закроешь глаза, чтобы безжалостно выдрать из сна, своим несмолкаемым ревом.

Как тебе такая перспектива малыш? Да, я еще не до конца рассказал тебе, как это все выглядит на самом-то деле:

Ты будешь каждый вечер возвращаться домой, усталый, голодный, сатанеющий от бесконечной усталости. И у самой калитки, ты каждый раз будешь не надолго задерживаться, находя тысячу поводов, чтобы постоять хоть немного, хоть пару минут, наслаждаясь вечерней тишиной. И поверь — и с каждым разом эти минут будут становиться все дольше и дольше. Ты только представь — задерживаешь дыхание, словно бросаясь в прорубь, и рывком распахиваешь двери, чтобы клубы пара окутали твою фигуру, приглашая последовать в ад грязных пеленок, парующих кастрюль и оглушительного рева…

И скажи мне парень, ответь как на духу, не стесняясь, и не отводя глаз — быть, может, на самом деле стоило тем проклятым летним днем поставить на теплый асфальт недопитую бутылку пива, и уйти ко всем чертям, побродить по аллеям городского парка, покормить хлебными крошками наглых голубей на главной площади, а то и просто завалиться дома перед телевизором, включив какой-нибудь мексиканский сериал — да все что угодно, лишь бы только не встретить ее — ту, которая разворотила аккуратную ровную дорожку, ту, которая разбросала в стороны все мечты и надежды?

И если ты сейчас скажешь, что не все так плохо на самом деле, я отвечу — тебя обманули, обвели вокруг пальца, как самого последнего простофилю.

Раскрой глаза пошире, чтобы видеть то, что приведет тебя к цели…

Раскрой уши, чтобы не пропустить ни слова из того, что я тебе тут толкую, и быть может, тогда мы придем к общему знаменателю, и каждый получит то, что хочет.

Ты ведь не просто так сюда пришел, малыш, не так ли?

Наверняка найдется причина по который ты здесь сейчас. И мы оба знаем, что все это не просто пьяная выходка съехавшего с катушек полоумного психа!

Ты здесь, в погребе, малыш — в месте, где сбываются мечты, и пускай для этого придется, малость потрудиться, поверь, — оно того стоит. И если ты скажешь, чего хочешь на самом деле, — кто знает, может так все и произойдет, и ты уйдешь отсюда счастливым. Было бы желание приложить немного усилий для осуществления своей мечты!

Чего ты хочешь, парень?

Не стесняйся своих желаний — ты достоин всего, что только возможно в этом безумном мире.

Только представь — широкая лестница, выстланная ковром, и ты, не спеша, поднимаешься по ней, небрежно кивая на приветствия, следуя в своей кабинет. Там, за необъятным столом ты творишь историю, и любой твой каприз становится законом для всех остальных. За окнами вечер, и ты включаешь небольшую настольную лампу с зеленым абажуром. Ее свет тысячекратно преломляется в прозрачных подвесках люстры, оставляет следы на старинной мебели, на огромной, во всю стену карте, а в бокале из горного хрусталя, уже налито самое лучшее вино…

Признайся, ты не раз мечтал об этом, и затертые лица в журнальных подшивках — лишнее тому подтверждение. Я только показывал тебе, как это могло выглядеть на самом деле, ты же пугался того, что вполне могло быть твоим. Ты трус, парнишка, и это намного хуже.

Чего стоят детские страхи? Сейчас, когда тебе почти тридцать ты вполне способен ответить на все вопросы, и ты как никто другой понимаешь — страшнее всего делать выбор, тот самый, от которого зависит твоя жизнь. Я же только предлагаю тебе сделать этот выбор, не более того.

Выбор за тобой, парень. Любые желания, все, что пожелаешь…

Хотя на самом деле, я точно знаю, чего ты хочешь. И это тоже часть и тебя и меня — что может быть лучше тех прекрасных деньков, что остались позади. Все вокруг словно сошло с ума, в бесконечных попытках измениться, отбросить груз прожитых лет. Город, что меняет свое обличье, старые дома — они словно другие. Не такие, какими их помнишь ты. И проходя мимо, ты иногда совершенно случайно ловишь взглядом, то тут, то там маленькие кусочки прошлого — дома, улицы, что остались неизменными с того самого времени, когда ты окончательно порвал с сопливым детством. Деревья, пруд, заросший камышом, и даже пустырь возле кладбища — эти места словно вобрали в себя волшебство, что осталось с тех времен.

Я могу помочь тебе, парнишка-Сергей, если ты со своей стороны готов помочь мне кое в чем…

Сергей облизал пересохшие губы, и выдохнул, сплевывая кровавые сгустки:

— Чего тебе нужно?

Голос замялся.

Все то время, что он говорил, Сергей почтительно внимал ему, принимая за откровение каждое слово. Голос менял интонации, и мир сдвигался в такт ему. Сергей ощущал, как меняются размеры погреба, словно дом существовал в сотне тысяч параллельных миров, и теперь колебался, делая нелегкий выбор — в каком же из этих миров остаться навсегда.

— Все дело, в том, малыш — наконец решился голос — что нужно мне, совсем не важно здесь и сейчас. Главное — что нужно тебе самому. И мы оба знаем, что можно подойти к самому краю, и выглянуть наружу, если это стоит того…

В тебе есть сила, нужно только не бояться выпустить ее наружу.

Не робей, парень, и ты увидишь сам, на что способен.

Я хочу, чтобы ты понял, наконец — здесь, в месте волшебных снов и желаний, возможно все. И если ты не из тех сопляков, что боятся собственной тени, то сумеешь показать, кто здесь самый главный.

Не бойся своих желаний, не страшись выпустить на волю воображение. И пока не прошло время, давай попробуем сделать это вместе…

Вспомни лучшее из времен — когда солнце слепило в глаза, и ранним утром, ты выбегал из сырости погреба, в жаркое лето, перепрыгивая через ступени. Ты вполне мог выйти через дверь, ведущую прямиком от лестничной площадки, но это было бы не интересным, не так ли?

Ты просыпался на рассвете, спускался на кухню, и замирал от волнения, слушая гудение холодильника, звуки воды, капающей из крана. Пробирался в тамбур, раздвигая шторы, и открывал двери погреба. Там, в царстве ржавых консервных банок и наполовину сгнивших досок, можно было находиться часами, представляя себя хозяином таинственного подземелья.

Железные двери раскрывались со скрипом, словно не желая пропускать тебя, и ты, сопя от усердия, тянул их на себя до тех пор, пока не открывался проход в сказочную страну.

Девять ступенек. Не восемь, не десять, — ровно девять, и каждая отделяла волшебное лето от осенней сырости погреба. А в самом конце лестницы, наверху, за небольшой дверью, тебя ждал целый мир, полный красок и звуков, и друзья свистят за калиткой, поджидая, когда же ты, наконец, выберешься из темного погреба, чтобы раствориться в летнем утреннем свете.

Их нет сейчас, этих ступеней, так же как и двери, за которой полно чудес. Но малыш, ты только представь на одну секунду, что могло бы ждать тебя за этой дверью.

Я могу помочь тебе в этом, если ты вытрешь сопли, и начнешь вести себя как настоящий мужчина, не размениваясь на мелочи, недостойные твоего внимания.