Карнавал

ятно".

Человечек сидел и вспоминал. Наверное, самой настоящей любовью в его жизни была дочь. Все остальное было - как помои, которые ты ешь, чтобы не умереть голодной смертью. И что же? В тринадцать лет его дочь умерла от менингита. Это в стране, где всеобщее обязательное здравоохранение! - так он думал тогда. Но так ему сказали. С тех пор он ненавидел врачей - это была и ненависть и беспричинная брезгливость одновременно, - когда ему приходилось говорить с врачом, он старался не подходить близко и не выходить из рамок стандартных фраз. Человечек сидел и вспоминал, ему было что вспомнить.

- Вот и подъезжаем, - сказал он Листу.

Лист совсем съежился.

- А бить будут меня?

- У нас гуманная страна. Конечно, будут, но по закону.

21

Если человек не умеет становиться на колени, то это ещё не обязательно достойный человек. Может быть, он просто не имел случая научиться.

Его ввели в коридор с блестящими панелями цвета запекшейся крови. Из рассказов бабушки он знал, что означают такие коридоры. Когда-то дедушка вошел в такой же и уже никогда не вышел. Он прислушался, чтобы уловить за стенами стоны жертв. Наверное, стены были звуконепроницаемы. Все равно, я буду стоять до последнего, я не посрамлю фамилию Лист, - как-то заученно подумал он.

- А вы хорошо держитесь, - сказал человечек, - мне бы ваши нервы.

Он каждого подбадривал таким способом.

Они вошли в одну из комнат второго этажа. В комнате был стол, стул, загорелый человек за столом, грязная деревянная табуретка и зарешеченное окно. За окном воробьи праздновали весну.

Кошек на вас мало, подумал Лист.

Его пригласили сесть.

- Так, значит, ваша фамилия, имя и отчество, - сказал Загорелый и посмотрел на Листа волчьим взглядом. На его столе лежал листок с заранее написанными фамилией, именем и отчеством Листа.

- У вас все написано заранее! - возмутился Лист. - Вы заранее придумали мои показания, а потом силой заставите меня расписаться! Нет, вам не удастся поставить меня на колени!

- Встать! - сказал Загорелый.

Лист остался сидеть.

- Встать, я два раза не повторяю! - повторил два раза Загорелый.

Лист встал.

- Давай, - сказал Загорелый, обращаясь к человечку.

Человечек взял обеими руками маленькую табуретку и занес её над головой Листа. Для этого упражнения ему пришлось вытянуться изо всех сил.

- Не надо, не бейте, - взмолился Лист и упал на колени, - я все скажу.

Человечек поставил табуретку и сел на нее.

- Да вас никто и не собирался бить, - успокоительно сказал Загорелый, - что вы? А то, что решили все сказать, - правильно.

Он вдруг потерял к Листу интерес. Он открыл книгу и стал её перелистывать; послюнявил палец и придавил страницу. Ветхая книга не выдержала и распалась на три части. Несколько листочков обрели полную государственную независимость и радостно запорхали в воздухе - каждый думал, что теперь Вселенная вертится вокруг него. Один из листочков даже спорхнул под стол, угорев от восторга свободы. Лист