В финале Джон умрет

Дрейк взмахнул дубинкой, и одна из фар взорвалась. Он снова улыбнулся, присел, подпрыгнул вверх на шесть футов и с грохотом приземлился на капот машины. От удара «брон–ко» закачался на рессорах. Эми подскочила на заднем сиденье и стала смотреть то на меня, то на Джона. Молли залаяла, но помочь нам не пыталась.

Дрейк посмотрел на меня сверху вниз, сунул дубинку в карман, расстегнул молнию на брюках и начал мочиться на ветровое стекло. Моча окрасила желтым снег, набившийся под «дворники».

- ХА! УМНИК, В ПЕРЕУЛКЕ ТЕБЯ ПОДЖИДАЕТ КОРРОК!

Напарник Дрейка стал раздеваться и бросать вещи на дорогу, что–то бормоча себе под нос. Наконец он стянул с себя трусы и, положив руки на бедра и обратив лицо в заснеженное небо, завопил что–то вроде «Трубобифштекс!»

Дрейк застегнул штаны, поднял ногу и стащил с нее ботинок. Затем снял носок и вытянул ногу в мою сторону.

Он долго стоял с поднятой ногой — словно футболист, бьющий по мячу на фотографии. Оглянувшись, я увидел, что второй коп подносит к промежности пригоршни снега.

Я снова посмотрел на Дрейка и наконец понял, что именно он мне показывает. На его большом пальце виднелась крошечная татуировка — символ «пи», как у прежней Молли.

Полицейский опустил ногу, снова вытащил дубинку, поднял ее вверх и второй рукой указал на меня.

- А ТЕПЕРЬ НАГНИСЬ! СНИМИ ШТАНЫ И НАГНИСЬ, УМНИК!

Мы с Джоном одновременно нырнули в машину. Я включил передачу и нажал на газ. Дрейк все еще стоял на крыше.

Машина нырнула вперед, и мы покатились по дороге, но Дрейк остался на своем месте, словно огромное украшение для капота. Ветер сорвал с него шапку и растрепал волосы.

- КУДА ТЫ? ХА–ХА–ХА! ПОЙДЕМ В ПЕРЕУЛОК! ОН ЖДЕТ, УМНИК!

Дрейк замахнулся дубинкой, словно собираясь ударить по ветровому стеклу. Я врезал по тормозам. Машину занесло; Дрейк полетел в сторону и скрылся за миниатюрным горным хребтом из сваленного на обочине снега.

Едва слышный вопль превратился в вой, в звук, который человеческие связки воспроизвести не могут. Мне захотелось помочь копу, но это желание быстро прошло. Я включил заднюю передачу, нажал на газ, затем врубил первую, и машина завиляла по шоссе. Я нервно поглядывал во все зеркала, пытаясь разглядеть Дрейка или его голого напарника с заснеженной промежностью, но их автомобиля нигде не было видно. Молли стояла на сиденье и смотрела в окно, дрожа и басовито рыча.

Эми о чем–то спрашивала — что с ним, жив ли он, нужно ли нам вернуться. Мы с Джоном молчали. Я просто вел машину.

Нужно двигаться дальше. Не оглядывайся.

В зеркале заднего вида появилась какая–то фигура, темный силуэт на снегу. Я увидел какое–то существо, которое стремительно двигалось. Это был не человек. Впрочем, наверное, мне просто показалось.

Мы разглядели под снегом съезд с трассы, повернули и проползли по стоянке торгового центра. Кроме нас, там никого не было. Быстро стемнело.

Мы вышли из машины, взяли снаряжение и с Молли во главе пошли к торговому центру, оглядываясь по сторонам. Границу стоянки мы уже не видели; весь мир скрылся за снежным занавесом. В руке я сжимал пистолет, хотя не помнил, когда достал его. В нос залетела снежинка. У входа Джон развернулся, словно заметил что–то в кружащейся белой массе. Я прищурился, но ничего не увидел, и мы оба списали это на адреналин. А зря. .

Мы зашли внутрь — тем же путем, по которому Джон прошел утром. На полу, там, где в стеклянной крыше зияла дыра, лежал слой снега толщиной в дюйм. В отверстие залетал холодный ветер. Джон щелкнул зажигалкой, которая служила запалом для нашего игрушечного огнемета.

— Что там случилось с ногой Дрейка? — спросил Джон. — Мне показалось, что он хотел ударить тебя по голове, но промахнулся.

— На ней был этот значок «пи», как у Молли.

— Думаешь, это какой–то символ?

— Символ чего?

— Зла?

— Но если они должны носить этот символ, им будет труднее творить зло, разве не так? — спросила Эми.

— Если они босые и бьют тебя ногами, это уже не важно, — ответил Джон. — Идите за мной.

Мы пошли в комнату техобслуживания. В центре правой стены мы с Джоном ясно видели большую, разукрашенную дверь. Для нас она была таким же чужеродным объектом, как и чье–то лицо на Марсе. Эми видела только стену — до тех пор, конечно, пока не надела очки «Скуби–Ду». Я позволил дверце комнаты захлопнуться у меня за спиной. Джон посмотрел на Эми и кивнул в сторону второй двери.

— Призрачная дверь.

— Пожалуйста, не называй ее так, — ответил я.

Молли пробежала мимо меня прямо к двери и обнюхала ее. Любопытно. Думаю, нужно искать точку сохранения.

Я тяжело вздохнул и поднял пистолет. Джон вскинул огнемет. Я потянулся к изогнутой дверной ручке, но пальцы прошли сквозь нее.

— Черт, она тоже призрачная, — сказал Джон.

Я вздохнул, посмотрел на Джона и собрался предложить, чтобы мы вернулись домой и свернулись клубочком у камина. Неожиданно вперед вышла Эми в намокших, перекошенных, помятых очках в картонной оправе.

Она протянула к двери левую руку — ту, у которой в реальности не было кисти. Призрачной кистью — которую я видел — Эми взялась за ручку, которой тоже не существовало. Ручка повернулась.

Раздался грохот — такой звук возникает, когда колешь лед. В стене появилась вертикальная щель и стала расширяться. Мы с Джоном приготовились к бою; я почувствовал, что мой мочевой пузырь немного расслабился. Стена растаяла, поехала в стороны, словно занавес, и наконец перед нами появился дверной проем с кусками штукатурки и репками по краям. За ним виднелась крошечная круглая комната — каким–то образом я понял, что это лифт.

Джон прошел в дверь, посмотрел направо и указал на черное число «10» на стене. Через несколько секунд оно превратилось в «9».

Молли протиснулась мимо меня и побежала в комнатку. Я повернулся и обнял Эми за плечи.

— Уходи.

— Что? Нет.

— У тебя же есть деньги от страховки? Когда твои родители…

— Да, ну и…

— Подожди нас в каком–нибудь светлом месте. Если через час не вернемся, садись в мою машину и…

—Дэвид, я не умею водить машину.

Я вытащил из кармана мобильник и вложил в ее ладонь.

— Тогда вызови такси. Я серьезно. Если нас не будет через час, беги. Бери такси, поезжай в аэропорт и лети на Аляску. Уезжай отсюда навсегда и забудь о том, что знакома со мной.

— На Аляску? Почему…

— Потому что там всегда день.

— Это не правда!

— Дейв, на самом деле там вечная ночь, — сказал Джон у меня за спиной.

— Это не важно! — завопила Эми. — Я никуда не по…

— Эми, прошу тебя. Это безумие. Когда открылась эта дверь, я думал только о том, что буду проклят — за то, что позволил убить тебя той твари, которая войдет сюда. Пока ты жива, у меня есть шанс, и поэтому я хочу сделать доброе дело. Хотя бы для того, чтобы перед смертью — а я, черт возьми, уверен, что в течение часа умру, — чтобы перед смертью я мог сказать, что сделал в жизни хотя бы одно доброе дело.

Я попытался вложить пистолет в другую руку Эми, понял, что другой руки у нее нет, и поэтому засунул оружие в карман ее пальто. Эми хотела что–то сказать, но ее прервали: металлическая дверь взорвалась, пролетела по комнате и врезалась в противоположную стену. Мы пригнулись. В облаке пыли я разглядел что–то размером с человека, но совершенно неправильной формы: вывернутые задом наперед суставы, крошечная головка, кожа из крокодильей шкурь. На секунду мой мозг оказался парализован, и я не мог понять, что вижу. С этим существом я уже встречался — в подвале Джима. Только теперь оно двигалось словно хищник — и заметило нас.

Эми, стоявшая на коленях, открыла рот, чтобы что–то сказать, и в эту секунду мимо ее лица пролетела струя пламени.

— ЛОЖИСЬ! — завопил Джон — на полсекунды позже, чем мне бы хотелось. Оранжевый огонь облизал существо и стену позади него. Мне показалось, что я чувствую запах своих опаленных волос. Тварь закрутилась, забилась — но, похоже, ее шкура была огнеупорной: когда Джон прекратил стрелять, остались только крошечные язычки пламени на плечах существа.