Карнавал

ая посмеялась над ним в душе.

- Вот и хорошо, - сказал Лист, - я знал, что умею убеждать людей.

Одноклеточная щелкнула сумочкой.

- Теперь... - начал Лист, но зазвонил телефон.

Он взял трубку и выражение его лица сразу изменилось. Это было ранее утро над морем: вначале - безграничная гладь непонимания, потом над гладью пролетает легкий ветерок и поднимает чернильно-черные, но невысокие волны тревоги; затем восточная сторона неба начинает светлеть и постепенно все небо наливается бледной радостью, радость становится все ярче и ярче и вот над горизонтом всплывает огненно-жаркое солнце самодовольства и слепит глаза, и затмевает остальные чувства, и гасит желтые ночные фонари ещё недавно волшебных ночных прибрежных ресторанов.

Одноклеточная молча наблюдала за ним. Очевидно, сообщение было приятным. Она защелкнула сумочку.

- Что случилось?

- Все в порядке, - сказал Лист, - у меня родилась дочь. Я так и знал, что будет все в порядке.

- Вы забыли спросить, сколько она весит.

- Что? - удивился Лист. - Ах, вечно вы, женщины, думаете о всяких пустяках. Мне же сообщили, что все в порядке. Что же ещё нужно?

- Вы говорили не с женой?

- Нет.

- Когда будете говорить, то обязательно расскажите как вы волновались, прибавьте несколько ярких деталей, например, как вы попросили закурить, хотя давно не курите, а потом выбросили сигарету и попросили снова - ей понравится. Обязательно спросите, сколько весила девочка. И обязательно пожалейте её.

- Девочку?

- Нет, жену.

- Но все же хорошо?

- Это для вас хорошо. Вы попробуйте сами родить ребенка.

- Ну, это проще простого, - сказал Лист, - так, одна физиология. А то, что некоторые боятся, - это пережиток каменного века, когда не было достаточной медицинской помощи. Уверяю вас, если бы я был женщиной, у меня бы не было ни страхов, ни затруднений. И не нужно смотреть на меня с выражением превосходства.

- Я только представляю, - посмеялась Одноклеточная.

- А вы не смейтесь, у вас все впереди. Но раз там все хорошо, то пора здесь приступать к делу... 24 марта, хороший день для дня рождения.

- Чем же он хорош?

- Из двойки в двадцать четвертой степени извлекаются целые корни двенадцати различных степеней - это единственное такое число.

- Замечательно, - сказала Одноклеточная, - как жаль, что я родилась не двадцать четвертого. Ваш аргумент меня совершенно убедил.

Она снова расстегнула сумочку. Сумочка щелкнула.

Она вынула из сумочки две пачки денег.

- Это что? - искренне удивился доктор Лист.

- Это задаток за операцию, десять тысяч долларов. После операции вы получите ещё девяносто тысяч.

Доктор Лист полистал уголки бумажек.

- Знаете, - признался он, - а я ведь никогда не видел живого доллара. Они совсем не такие зеленые, как я представлял. Я даже не представлял деньги в таких количествах. И в таких бумажках... А бумажки все новенькие... Нет, вот эта не такая новенькая... Так вы все же работаете на них?

- Нет, просто