Карнавал

адочный человек; человек, на лице которого нет ни одного знака, понятного непосвященному. Лицо спокойно, но не как каменная маска, не как древний урод с острова Пасхи, не как расслабленное лицо Будды - лицо жило своей сильной и возвышенной жизнью, не откликаясь на земные заботы.

Две стенки лифта были пыльно-прозрачны, со следами прошлогодних мух, две другие представляли собой зеркало. Одноклеточная осматривала незнакомца сразу с трех сторон. На его лице двигались только глаза, следя за уплывающими вверх грубыми деталями архитектуры; иногда он чуть поворачивал голову. Во всем этом чувствовалась инстинктивная уверенность и сила; уверенностью этот человек просто заражал - хотелось сравнивать с землей горы и поворачивать реки к полюсам (или от полюсов). Около шестого этажа лифт вдруг заскрипел и застрял; что-то дернулось и громко сорвалось за стенкой; Одноклеточная охнула, но на лице незнакомца не отразилось ничего. Не было даже ориентировочной реакции. Это было лицо хозяина положения, любого положения. Зараженная чужой уверенностью, Одноклеточная посмотрела в зеркало. Увы, зеркало подтвердило, что любое положение было хозяином Одноклеточной.

Лифт достиг конечного пункта, и двери открылись. Одноклеточная увидела четырех парней - неужели те самые, которые избили её вчера? Конечно, те, просто память подводит, наивно надеясь обмануть саму себя.

Сегодня Одноклеточная имела цепочку с собой - специально на случай этой встречи, что же поделаешь? Она не спешила. Незнакомец вышел первым. Его лицо было все так же спокойно и уверенно. На зеленой стене появилась совсем свежая матерная надпись, с претензией на поэтичность и остроумная в своем роде. Надпись была выцарапана гвоздем и легко читалась. Взгляд незнакомца задержался на надписи лишь неисчислимо малую долю секунды полное отсутствие удивления или реакции на новизну. Так ведет себя человек, в жизни которого случайность не играет никакой роли.

За минуту совместной поездки Одноклеточная уже вписала незнакомца в простейшую известную ей геометрическую фигуру: "волевой человек". Человек с такой этикеткой должен был пройти мимо хулиганов, не обратив на них внимания. Они же не трогают людей с волевыми лицами. Она приготовилась отдать цепочку.

На несколько секунд вышло солнце, косо осветив треугольники пола, это было так по-весеннему и так неожиданно, что совершенно меняло смысл происходящего. Одноклеточная сделала шаг, погружаясь по пояс в солнечный свет. Она так и не поняла, что же произошло. Незнакомец тихо сказал что-то одному из хулиганов, затем положил двоим из них руки на плечи, не замедляя шаг. Трое без размышлений пошли за ним. Четвертый остался на месте, недоумевая. Одноклеточная смотрела на четвертого; их взгляды встретились; взгляд четвертого был взглядом крысенка, которого поймал жестокий сказочный Крысолов. Крысенок пожал передними лапками и поспешил за остальными.

Вот оно что, подумала Одноклеточная, как понятно, и как жаль. (Она принялась чертить новую геометрическую фигуру.)