Круговорот

— Выпить есть?

— Можно сходить к старику Улафу за элем, — неуверенно предложил жавшийся в углу стола щербатый парень.

— Сгоняй. — Саня протянул «щербатому» сотню. К великому сожалению, купюр меньшего достоинства у русского моряка в тот момент не водилось. Парень выхватил бумажку и убежал. Пряхин продолжил хлебать свою баланду, при этом оставался объектом всеобщего внимания. Разговор никак не клеился. Нависла немного напряженная тишина.

Благо, гонец вскоре вернулся с большим бурдюком браги. Его появление вызвало гул одобрительных голосов. «Комендант» тут же принес дюжину глиняных кружек, которые быстро заполнили выпивкой.

— Вы чем занимаетесь, ребята? — Саня почти залпом махнул кружку терпкой бурды, напоминающей дешевый портвейн…На душе значительно полегчало.

— Мы работаем на кузнеца Стрикера, — послышался ответ. Говорил сухопарый мужчина средних лет, явно «прораб» всей этой бригады.

— В чем заключается работа?

— Да много всего. Но в основном — руду на речке моем.

— И что платят?

— То от выработки зависит, — объяснил «прораб». — За один вес руды Стрикер дает по три медных коина. Сане как весовая, так и денежная мера арийшей ни о чем не говорила. По всему видать, медь здесь дороже необработанного железа.

— А о России вы что-нибудь слышали? — Сменил тему Пряхин. Старатели лишь недоуменно замотали головами.

— А об Ирландии? Тот же результат. С географией эти парни явно не дружили, и Саня решил больше не терзать артельных расспросами. Но тут подал голос «щербатый». Он налегал на эль больше других. Видимо, это был постоянный клиент дедушки Улафа.

— Об Ирл-л-ланди-и знают, ёк, бар-р-ды, — проговорил он заплетающимся языком

— И где мне найти ваших бардов?

— Извест-т-но где-е, ёк, в роще дру-у-идов они-и живут. «Стало быть, здесь еще и друиды обитают». — Перед глазами встали отирающиеся во дворе люди в зеленых балахонах. Саня достал последнюю сигарету и уже приготовился смять пустую пачку, но поймал на себе алчный взгляд «коменданта».

— Держи, — протянул он разноцветную, поблескивающую фольгой коробку дикарю, после чего прикурил от чадящей плошки и, дабы не травить артельных сигаретным дымом, вышел на улицу. Стояла по-летнему теплая ночь, нарушаемая звоном цикад и гулом нетрезвых голосов, что доносились со стороны обители «седого».

Видать там широко гуляли. Саня глубоко затянулся и поднял голову к усеянному звездами небосводу. Все знакомо — Большая медведица, Пояс Ориона, и другие созвездия северного полушария. Эти же звезды светили Сане много лет назад или еще будут светить через годы и тысячелетия. Глядя на мерцание далеких солнц, русский моряк вполне допускал, что мог совершить некий скачок во времени. И события прошедшего дня служили тому прямым подтверждением. Только какое время отделяет Саню от кораблекрушения? И произошло ли это кораблекрушение уже, или еще произойдет? Александр Пряхин был человеком далеко не глупым и любил размышлять. Порой он задумывался о самых невероятных вещах. В том числе и о путешествии во времени Ему всегда казалось, что в прошлое попасть невозможно. Ибо, по логике вещей, попавший в прошлое человек своими действиями изменит ход последующих событий. Тем самым сделает будущее совершенно иным. В Санином случае цепь событий, которая привела к кораблекрушению, просто разорвется. А самого кораблекрушения не произойдет. Что касается путешествия в будущее, то оно вполне могло случиться на основании той же теории относительности. Хотя в мозгу такое путешествие никак не укладывалось. Хотелось верить, что Саня остается в своем настоящем времени.

Просто он попал на какой-то большой маскарад. И скоро весь этот нереальный спектакль закончится. Люди снимут маски, смоют грим и посмеются над легковерностью русского моряка.

Глава 4

С утра спектакль не закончился. Во всяком случае, декорация барака осталась. Саня проснулся оттого, что отмял бока: спать на жестких досках он не привык. А нары, на коих он провел ночь, не имели даже намека на матрац, не говоря уже о пастельном белье. Яркий утренний свет пробивался сквозь щели сарая. Но, не смотря на это, изрядно принявшие с вечера на грудь старатели все еще дрыхли без задних ног. Саня тоже чувствовал себя не совсем свежо. В черепке засели какие-то кузнецы и без зазрения совести охаживали затылок своими молотками. Да еще напевали при этом: «Ваа-ку, ваа-куузнецы. Ваа-ку, ваа-куузнецы. Они куют, приговаривают… Они куют, приговаривают…». Нужно было как-то прийти в себя после термоядерного напитка дедушки Улафа. Пряхин тихонько поднялся и вышел к покрытой утренним туманом реке. На берегу, он разоблачился — снял с себя робу, тельник, ботинки.

И, оставшись в широких семейниках, с разбегу плюхнулся в воду. После чего быстро поплыл. Плавал Саня довольно долго. Нырял, кувыркался и как ребенок радовался купанию. Вышел из воды, когда уже совсем околел. Бодрый и посвежевший он принялся одеваться, но не нашел ботинок… Кроме того, исчезли стодолларовые артефакты. Документы, тоже пропали. Настроение резко испортилось. Вопиющий факт воровства вывел Саню из себя. Быстро одевшись, он направился к бараку. Артельные уже проснулись. Они сидели за столом с помятыми лицами и что-то жевали. «Комендант» тоже присутствовал и суетился у разведенного огня, при этом как-то озабоченно стрелял глазками в сторону своего нового постояльца.

— А ну выйдем, — позвал недоумка Саня. — Поговорить надо. «Комендант» нехотя оторвался от своих дел и, не теряя достоинства, проследовал наружу, где был довольно грубым образом прижат к стенке сарая.

— Тебя, мужик, не учили, что чужое брать нехорошо? — угрожающе проговорил Пряхин Но воришка просто так колоться не желал и, оттолкнув русского моряка, махнул хуком справа. Саня ловко поднырнул под удар, после чего ответил прямым в кадык. «Комендант» сразу посинел, заперхал и, широко открыв рот, схватился обеими руками за горло. На следующий, прилетевший в ухо удар, он уже никак не смог среагировать, посему упал, словно скошенный ветром ковыль. «Есть еще порох в пороховницах!» — удовлетворенно отметил Пряхин и, надавив коленом на солнечное сплетение поверженного «коменданта»

потребовал вернуть ему украденные деньги и документы. Шум драки выгнал из барака старателей. Они принялись оттаскивать Саню, который просто так не хотел отпускать свою жертву и всячески сопротивлялся.

— Что тут у вас происходит? — послышался зычный бас из-за спины. Голос принадлежал крупному краснолицему мужчине в прожженном кожаном фартуке. Без сомнения, это был тот самый кузнец Стрикер. Заслышав голос своего шефа, артельные прекратили разнимать дерущихся и расступились в стороны, оставляя Саню наедине с кузнецом.

— Этот урод спер мои вещи, — зло произнес Пряхин.

— Не брал я ничего, — хрипел валяющийся на земле «комендант» — Таранисом клянусь, не брал.

— Откуда взялся этот человек? — обратился кузнец к «прорабу».

— Не знаю толком, — пожал плечами старатель. — Он лишь вчера к нам прибился.

— Тогда вручи ему лоток, Хорь, да определи место работы, — пробасил Стрикер и, переведя тяжелый взгляд на Саню, добавил. — Обвинение в воровстве — серьезное обвинение, чужак. Если оно не подтвердиться, то тебе придется самому держать ответ.

— А если подтвердиться? — не сдавался русский моряк.

— Это вряд ли. Купон богом Таранисом поклялся. Такие клятвы попусту не даются. Из сказанного кузнецом Саня усвоил, что «коменданта» кличут Купоном и что имеет место быть некий бог Таранис, чье имя поминать всуе нельзя никоим образом.

— И хватит бездельничать. За работу, — рявкнул кузнец, обращаясь к старателям. Те быстро разошлись. «Прораб» Хорь принес Сане прямоугольный деревянный лоток, вручил берестяной туесок и увлек за собой, твердя на ходу о возможности неплохо заработать. Правда, Сане особо не верилось в золотые горы, ибо сам Хорь, вернее его образ жизни, был подтверждением тому, что на добыче руды не сильно-то разбогатеешь. Они ходко шли вдоль реки. Саня за своим «прорабом» никак не мог поспеть: отсутствие обуви на ногах вносило определенные неудобства.