Через сто лет

Дельфины.

Я думал, что они довольно неуклюжие создания, то есть плавают, машут себе хвостами, а оказалось все не так. Дельфины носились по бассейну, круто разворачивались, выпрыгивали и делали в воздухе кульбиты и сальто.

Девушка свистела в свисток. В разных сочетаниях, два коротких – один длинный, длинный – короткий, два длинных, ну, и так далее. Дельфины подчинялись. Скользили под водой и то и дело отбрасывали тени. Казалось, что они находятся в одном месте, а они за это время успевали переместиться совсем в другую сторону, к противоположному бортику бассейна, а в воде еще некоторое время таял фантом. Говорят, что люди не замечают этого, не видят, что дельфины хитрят, а мы видим. Хотя, может, это они при нас только так себя ведут, с целью маскировки. Или еще с какой целью, не знаю. Дельфинов я не понял, если честно, они были явно себе на уме. Да, подчинялись, да, изображали послушных и дрессированных, но при этом… Прикидывались. Дельфины явно прикидывались. И были готовы. Я так и не понял, к чему, но они явно были готовы.

Постоять за свою жизнь.

Заиграла какая-то веселенькая музыка, песенка про ежика, решившего броситься под самосвал ранним безрадостным утром, но так этого самосвала и не дождавшегося, потому что самосвал наехал на гвоздь и проколол колесо. И едва зазвучали первые аккорды, как из воды поднялась острая дельфинья голова. Дельфин фыркнул и…

Наверное, он крикнул. Точно, крикнул, они ведь не только поют, они кричат.

В моей голове взорвалась бомба из солнца, морского ветра, из холодных брызг и просторов, я оглох и ослеп, мир отстранился, и я отстранился от себя, рассыпался в прокаленный солнцем белый песок, осталось только сияние и блеск, и снова блеск.

Через несколько мгновений я, конечно, вернулся, обнаружил себя сидящим на скамье перед бассейном.

Потом они рисовали. Брали в зубы кисточки и рисовали на белой бумаге разноцветные зигзаги.

Соревновались, кто прыгнет выше.

Танцевали на хвостах танго.

Играли в водное поло. И Паша всегда выигрывал.

К концу представления мы были обрызганы водой и промокли. Кажется, это подразумевалось, ну, то есть было так задумано – чтобы дельфины всех мочили. Это для веселья, это весело, все знают. Иногда кто-нибудь начинал веселиться и хлопать в ладоши, это немного сбивало дельфинов, но весельчака быстро осаживали.

Все это длилось, наверное, час. Очень быстро, я не успел заметить, как время кончилось. Как снова появился ведущий в цилиндре и объявил:

– Представление закончено. Поблагодарите артистов за выступление, они старались. Наша Таня.

Человек Таня выступила вперед и поклонилась.

Почти все мы встали и громко поклонились в ответ, кажется, это Таню немного смутило или испугало, во всяком случае, она удалилась за кулисы.

– Поприветствуем наших друзей Сашу и Пашу, – продолжал ведущий. – Саша и Паша – дельфины-афалины.

Дельфины тут же выставились из воды и принялись размахивать плавниками, точно на самом деле хлопали. Ну и мы тоже стали хлопать, нестройно и деревянно, точно полсотни рассохшихся буратин. Дельфинов это не смутило совсем, они фыркали и, казалось, чувствовали себя уже гораздо непринужденнее.

– Приходите еще, – призывал ведущий. – Передвижной дельфинарий «Звезды Нептуна» пробудет в вашем городе еще две недели. Приходите. Будет интересно.

Мы оставались сидеть.

– Все свободны, – отпустил нас ведущий. – Можете идти. По одному.

Мы дружно поднялись на ноги и стали выходить.

Я искал Костромину, хотел с ней поговорить. Про дельфинов, про этого… Кузю, кажется. Точно Кузю, ее собаку. Но вместо Костроминой я вдруг увидел Лужицкого. Не думал, что он придет. То есть он совсем не собирался приходить, он валялся там, в моей квартире, гнул лопаты и бормотал разную чушь…

А вот зачем-то приперся.

Лужицкий стоял недалеко от борта, метрах в трех от него. Он был в прозрачном пластиковом плаще, как половина пришедших, наверное, я поэтому его не заметил, да его вообще трудно заметить, если он не подойдет к тебе вплотную и не начнет канючить, выпрашивать раму от велосипеда или убеждать, что именно я должен подменить его сегодня на отработке.

Но в этот раз я его не интересовал. Его, кажется, вообще никто не интересовал, он выглядел сломанно, так, что я на секунду подумал, что он решился выпасть в аут прямо здесь, в дельфинарии. Обилие красоты, движения и радости вызвали у Лужицкого острый приступ ненависти к себе самому…

Дальше все развивалось странно, так, как никто не ожидал. Лужицкий быстро приблизился к бортику и шагнул в воду.

Он сразу же ушел на дно, только плащ на поверхности остался.

– Стой! – крикнул ведущий с запозданием.

Ведущий подскочил к бортику, наклонился и стал смотреть в воду, пытаясь разглядеть в ней Лужицкого.

Все остановились и стали смотреть, что будет дальше.

– Таня! – позвал ведущий. – Таня! Иди сюда!

Но тренер Таня уже скрылась за кулисами и не показывалась, так что ведущий тоже растерялся, он вертел головой в разные стороны и явно не знал, что ему делать дальше.

И вдруг тихо стало. Я это не сразу понял. В зале присутствовал звук, я привык к нему, к стрекоту дельфинов, они ведь почти не замолкали, как трещетки из пластиковых открыток на наших велосипедах. И вдруг стало тихо.

– Вытащите же его, – крикнула Костромина. – Вытащите.

Она попыталась тоже спрыгнуть в воду, но ведущий схватил ее и держал крепко. Костромина, разумеется, пыталась вырваться, однако мощи освободиться из лап старого вупыря у нее, конечно же, недоставало.

А я смотрел в воду.

Лужицкий лежал на дне бассейна неопрятной темной кляксой, не шевелился, просто лежал. Дельфины находились в другой части бассейна. Сначала они никак не заинтересовались Лужицким, ну, или сделали вид, что не заинтересовались, замерли, застыли, едва покачивая плавниками. Так продолжалось недолго, дельфины дружно повернулись в сторону Лужицкого и медленно, практически незаметно поползли, выставив на поверхность спинные плавники.

– Они его сожрут, – крикнула Костромина.

Я почти услышал в ее голосе страх. Нет, мне на самом деле на секунду показалось, что Костроминой страшно. Хотя на самом деле это, конечно же, была типовая реакция. Соулбилдинг для начинающих. Залезь на телемачту, встань рядом с краем и убоись. И если кто-нибудь рядом упадет в бассейн со свирепыми и голодными дельфинами, надо немедленно начинать кричать «вытащите» и «они его сожрут».

– Помогите ему.

Но никто из других вупов даже не шевельнулся. Что неудивительно. Вряд ли кто-нибудь мог подумать, что дельфины настолько опасны. И вообще, все думали, что Лужицкий просто свалился в воду, что его сейчас вытащат. А он…

Зато из-за кулис выскочила тренер Таня. Она уже успела снять черный гидрокостюм, оставшись в купальнике в крупный синий горошек. Все сразу повернулись к ней, забыв про подводного Лужицкого.

Тренер Таня мгновенно оценила ситуацию.

– Назад! – крикнула девушка Таня дельфинам. – Назад!

Она бешено засвистела в свистелку, но дельфины не реагировали, медленно продвигаясь в сторону Лужицкого.

– Стоять!

Девушка Таня прыгнула в воду.

Это было ошибкой, это понимал даже я. Потому что теперь дельфины стали Таню защищать. Они резко ускорились и через секунду оказались рядом с Лужицким.

– Помогите ему, – опять крикнула Костромина.

И я зачем-то прыгнул в воду.

Никакой логики в моем поступке не было – до Лужицкого было далеко, и при всем своем желании я не мог бы его спасти. Но прыгнул. Не знаю, это получилось… само собой. Я еще думал – зачем я это, а уже делал шаг с парапета.

Почти сразу я ушел на дно. Мы не плаваем, это понятно. Вода не терпит нежить, это давно известно, нежить или плавает по поверхности, как пенопласт, или идет на дно, как чугунное ядро. С нами обычно проходит второй вариант. Это из-за костей, они слишком тяжелые. Ну и никакого подкожного жира, разумеется.

Я упал на дно и тут же оказался в центре водоворота. Дельфины носились вокруг меня, как ошалелые, толкали боками, подсекали плавниками и умудрялись ударить хвостом, сбивали с ног, толкали в спину. Я все ждал, когда они пустят в ход зубы, но они не спешили этого делать. Каждую секунду я боялся, что они вот-вот за меня возьмутся, начнут с ног, затем перейдут к голове…