Люди в красном. Сборник

— Ты и в самом деле хочешь знать?

— Э-э, не то чтобы очень… Верней, вовсе нет…

— Я так и думал, — сказал лейтенант, забирая у Даля ключи.

— Я хочу знать, — потребовала Дюваль.

Керенский вздохнул:

— Скажи мне, Майя, ты когда-нибудь встречала человека, которого знаешь в совершенстве, полностью, от и до, до такой степени, будто делишь с ним одно тело, мысли и желания? А если знаешь в точности, что его чувства к тебе совершенно такие же, как и у тебя к нему, до самой крошечной мелочи, до последней частицы души? Встречала?

— Вроде нет.

— Мне жаль тебя, — обронил Керенский и вернулся в комнату.

— И захотелось же тебе спросить! — буркнул в сердцах Хестер.

— Ну полюбопытствовала. Не нравится — подавай в суд.

— Теперь и я буду знать. — Хестер тяжело выдохнул. — У меня перед глазами стоят картины. Понимаешь? Живописные. Полнометражные. Они никогда не покинут меня. Всю мою жизнь. Из-за тебя.

— Эту сторону Керенского мы определенно не видели раньше, — сказал Даль. — Я и не думал, что его интересуют мужчины.

— Это не так, — возразил Хэнсон.

— Ты не понял, что происходило последние два часа? — изумился Хестер. — Не слышал, как все тряслось и скрипело?

— Джимми прав, — поддержала Дюваль. — Его не мужчины всегда интересовали, а он сам. А теперь появилась возможность, хм, развить интерес.

— Ы-ы-ы, — скривился Хестер.

— А ты бы не захотел, представься возможность? — спросила Дюваль.

— Я бы не захотел, — отрезал Даль.

— Мы уже выяснили, что ты ханжа, — заметила Майя.

— Твое очко! — усмехнулся Даль.

Дверь лифта открылась, и вышел Кори, сопровождаемый Керенским. Марк подошел к Далю.

— Мне нужен твой номер. Я позвоню, когда договорюсь о встрече.

— Конечно.

Даль продиктовал номер, и Кори занес его в адресную книгу.

— Хочу, чтобы вы уяснили, — проговорил Марк, окинув друзей взглядом, — устраивая эту встречу, я серьезно рискую своей задницей. Если вы учините что-нибудь, угрожающее моей карьере, клянусь, я отыщу вас и буду мучить до конца жизни. Понятно?

— Предельно, — подтвердил Даль. — Спасибо!

— Я не ради тебя стараюсь, а ради него. — Кори кивнул в сторону Керенского.

— Все равно спасибо.

— А если кто-нибудь спросит, почему вы помогали мне залезть в машину прошлой ночью, так это меня аллергия на танины в вине из «Вайн-клаба» скосила.

— Что же еще? — подхватил Даль.

— Вы же понимаете, это правда. На всякое бывает аллергия.

— Несомненно.

— Вы, случаем, не видели, снимал ли кто, когда меня запихивали в машину? — осведомился Кори.

— Кажется, была пара-тройка человек, — признался Даль.

Кори вздохнул:

— Танины. Не забывайте про них.

— Никогда!

Затем Кори подошел к лейтенанту и с чувством обнял. Тот пылко ему ответил.

— Как жаль, что у нас так мало времени! — воскликнул Кори.

— И мне! — воскликнул Керенский.

Они снова стиснули друг дружку, затем расцепились, и Кори покинул лобби. Лейтенант поспешил следом.

— Ух ты! — выговорил Хестер. — Как тебя, однако, угораздило…

Керенский остановился и резко повернулся к нему:

— И как мне это понимать?!

— Я не осуждаю, нет, — поспешно заверил Хестер, разведя руками.

— Не осуждаешь чего? — свирепо воскликнул Керенский, затем окинул взглядом остальных и спросил сурово: — Вы все думаете, что я занимался сексом с Марком?

— А разве нет? — поинтересовалась Дюваль.

— Мы разговаривали!!! Это был самый удивительный и замечательный разговор за всю мою жизнь. Я будто встретил брата, которого у меня никогда не было.

— Анатолий, брось, — махнул рукой Хестер. — Мы все слышали скрипы и плюхи.

— Марк просто потерял равновесие, надевая брюки. Встал на одну ногу, покачнулся и упал, вот и все.

— Ну да, — поспешил согласиться Хестер. — А я и не подумал.

— Господи боже мой! Ну вы и народ! Ничего лучшего со мной в жизни не происходило, я говорил с человеком, который по-настоящему меня понимает — по-настоящему, можете представить? А вы все думаете, будто я занимался каким-то трансвременным инцестуозным онанизмом. Спасибо огромное за то, что нагадили на самое лучшее и светлое в моей жизни! Да меня от вас тошнит!

Он гневно затопал прочь.

— Э, это было забавно, — заметила Майя.

Керенский гневно притопал обратно и ткнул пальцем в сторону Майи:

— Между нами все кончено!

— Вполне логично, — согласилась Дюваль, и лейтенант утопал прочь.

— Не премину заметить, что я оказался прав, — не преминул заметить Даль после минутной паузы.

Дюваль шагнула к нему и стукнула по голове.

ГЛАВА 19

Личный кабинет Чарльза Полсона находился в Бербанке, за пределами студии, в здании, где помещались три другие продюсерские компании, два агентства, стартап в стиле хай-тэк и благотворительный фонд по борьбе с молочницей. Контора Полсона располагалась на четвертом этаже, друзья поднялись на лифте.

— Не стоило мне жрать тот последний буритто, — заметил Хестер, входя в кабину, и на лице его отобразилась страдальческая гримаска.

— Говорил я тебе — не ешь! — назидательно заметил Хэнсон.

— А еще ты говорил, что в двадцать первом веке работают законы о еде, — парировал тот.

— Вряд ли закон защитил бы тебя от третьего буритто с мясом. Не в еде дело, а в ее количестве.

— Мне в туалет надо.

— А потерпеть нельзя? У нас, кажется, важная встреча, — проворчал Даль.

Лифт достиг четвертого этажа.

— Если я не найду туалет, вряд ли вы обрадуетесь моему присутствию на встрече, — предупредил Хестер. — Может случиться страшное. Даже очень.

Дверь открылась, все пятеро вышли наружу. Хестер завидел на полпути к офису мужской туалет и быстро, хотя и несколько скованно, зашагал туда.

— Как думаешь, надолго он? — осведомилась Дюваль. — Встреча через минуту.

— У тебя были когда-нибудь неприятности с буритто? — спросил энсин.

— Нет. Судя по Хестеру, мне серьезно повезло.

— Думаю, он надолго, — определил Даль.

— Но мы ждать не можем, — напомнил Керенский.

— Не можем, — согласился Даль.

— Ребята, вы идите, а я останусь и присмотрю за Хестером, — предложил Хэнсон. — Мы будем в приемной.

— Уверен? — спросил на всякий случай Даль.

— Конечно. Мы с Хестером просто зрители на вашей встрече. С таким же успехом можем сидеть, листая журналы. Всегда забавно почитать сплетни трехвековой давности.

— Ну ладно, — улыбнулся Даль. — Джимми, спасибо!

— Ты уж сообщи нам, если у Хестера взорвутся кишки, — попросила Дюваль.

— Первой узнаешь, — пообещал Хэнсон, направляясь к туалету.

Секретарша «Полсон продакшн» тепло улыбнулась Керенскому.

— Привет, Марк! Я так рада тебя видеть!

— Э-э, угу, — откликнулся Керенский.

— У нас встреча с мистером Полсоном, — поспешил на помощь Даль. — Назначенная. Марк договаривался.

— Конечно, — подтвердила секретарша, глянув на экран компьютера. — Вы мистер Даль?

— Да, я.

— Присаживайтесь пока, а я сообщу о вашем приходе, — посоветовала секретарша, снова лучезарно улыбнулась Керенскому и позвонила боссу.

— Кажется, она с тобой заигрывает, — заметила Майя.

— Она думает, что заигрывает с Марком, — указал Керенский.

— Наверное, у них интрижка, — предположила Майя.

— Не стоит продолжать, — посоветовал лейтенант.

— Всего лишь пытаюсь смягчить боль разрыва местью.

— Мистер Даль, Марк, мэм! — позвала секретарша. — Мистер Полсон готов принять вас. Следуйте, пожалуйста, за мной.

Она провела их по коридору к обширному кабинету, где за большим столом сидел Полсон. Он сурово глянул на Керенского.

— Я полагал, что буду говорить с твоими знакомыми, а не с тобой. Ты должен быть на работе!

— Я и так на работе!

— Это не твоя работа. Твоя — на студии. На съемках. Если ты не там, мы не снимаем. Если мы не снимаем, мы тратим зря время и деньги. Студия и «Корвин» уже насели на меня, потому что в этом году мы выбились из графика. И ты мне вредишь!