Утраченный свет

драматург заложил это в основу основ: шаткий камень, надломленную ось, хрупкую пирамиду, разрушившуюся сразу после того, как сверху был нагроможден очередной мираж...

Самоотрицание - таково было имманентное, глубиннейшее свойство этой пьесы, неизбежное, как Судный день; её сущности и герои исчезали так же легко и безропотно, как исчезают тени, когда выключается свет. А теням не дано порождать друг друга...

* * *

Вскоре он впервые увидел Куколку обнаженной. У неё было стройное белое тело красавицы, страдающей слоновьей болезнью. Вверху - разделяющиеся боеголовки под конусовидным обтекателем; внизу - уродливые лапы сверхзвуковых сопел. В её очертаниях была стремительность юной девушки, вырвавшейся из-под жесткой опеки и свалившейся в пропасть греха, - даже тогда, когда она пребывала в неподвижности. И ещё парадоксальным образом в ней было что-то суицидальное и фаллическое. Отрубленный лингам. Функция без смысла, сулящая случку атомов без оплодотворения. Порочная невинность. Воплощение милосердия, несущее смерть и лучевую болезнь...

Старик и не подозревал, что его мозг способен выстраивать такие ассоциации. Он не поверил, что самостоятельно думает об этом. Не иначе, эти мысли были внушены ему кем-то. Он будто услышал гениальную музыку, доносившуюся из шкатулки. Открыл шкатулку, а там - лишь вращающиеся шестеренки, восковой цилиндр, молоточки и тяги...

Слишком долго он был тупым и зависимым; теперь же какие-то обрывки прошлых фобий бродили в нем - те самые "матрешки", призраки внутри призрака - и что могло быть смешнее?..

* * *

Старику позволили наблюдать за подготовкой к пуску. Он сделал свое дело. Никто не требовал от него большего. Люди из "Револьвера и Розы" суетились вокруг. Адам ощущал свое превосходство над ними. Даже сейчас они были погружены в мелочные заботы, словно муравьи, строящие муравейник и не ведающие о приближении волны, которая вскоре смоет их вместе с жалким клочком земли.

Заработал подъемник; его пронзительный скрежет заглушал мысли. "Поздно! - сказал себе Адам. - Слишком много времени потеряно!" Кто мог думать, что порвется самое примитивное звено цепи? Но звено ещё не порвалось.

Подъемник медленно втащил Куколку на стартовый стол. Теперь она была погружена в вертикальный колодец шахты - словно гигантский, неутомимый фаллос юного Бога Смерти в лоно старой Матери... Окончательный инцест. Последнее соитие в преддверии Армагеддона... Неудовлетворенное тело Земли оставалось холодным и неподвижным...

Тревожно замигали красные лампы. Раздался зудящий звук, похожий на стоны раненой собаки, разделенные правильными промежутками... Вверху засиял свет. Луч, украдкой проникший в подземелье, превратился в подобие водопада, летящего сквозь радужные витражи сознания. Крышка шахты, способная выдержать прямое попадание авиационной бомбы, отодвигалась в сторону...

- Три минуты до старта! Общая эвакуация! - объявил искаженный голос из динамика.

Адам вздрогнул от неожиданности, но не воспринял смысла сообщения.