Утраченный свет

чуть свысока, будто с лишившимся ума и впавшим в детство родственником. Возможно, это было связано с тем, что Адам отказывался верить в очевидное. Например, в свое чудесное спасение и ещё более чудесное возвращение. И он не верил в то, что монахи нарушат главный принцип безопасности.

Его паранойя имела вескую причину. Он до сих пор был единственным гостем из числа посторонних, прибывавших с редкими караванами, кого братья не взяли под стражу. Обычно таких "гостей" сразу же разоружали и расселяли по одиночным "номерам". Тодт больше не видел их, включая немых водителей-"артишоков". Возможно, тех не оставляли в живых. Люди из "Револьвера и Розы" отличались маниакальной подозрительностью, возведенной в добродетель. Старик подвергся зондированию, которое опустошило его окончательно. И все же им не удалось превратить его в идиота...

До последней минуты он не верил также в то, что ему выпадет привилегия увидеть Куколку своими глазами. Его перфорированная память хранила некую обрывочную информацию, полученную Мицаром от других пенетраторов. Когда старик пытался воспользоваться ею, на поверхность всплывал единственный образ: белый слепой червь, ползающий в лабиринте подземных тоннелей. Все старания достичь большей ясности оказывались тщетными.

Вероятно, соглядатай был приставлен к нему именно для того, чтобы в нужный момент обезвредить потенциально опасного пенетратора. Пока же карлик добросовестно играл роль гида в том странном музее, который представляло из себя искаженное прошлое медиума, а также настоящее, преломленное треснувшей призмой его восприятия...

Когда гид осведомился, чего бы Адам хотел, тот выразил желание увидеть Низзама. Маленькое существо ядовито засмеялось:

- Низзам давно умер, о заслуженный ветеран Джихада! Ты можешь увидеть только его кости.

- Если они лежат шестерками вверх... - пробормотал старик себе под нос и тут же снова вернулся к реальности. - Разве он не похоронен?

- Такова была его предсмертная воля.

- Отведи меня к нему.

- Ладно. Только держи себя в руках.

- Не беспокойся, я не упаду в обморок, щенок...

Они долго шли по коридору, стены которого были обмазаны глиной, но из-под глиняного слоя кое-где торчали провода. Адам догадался, что это подземный ход, ведущий куда-то за пределы монастыря. Сопровождающий нес керосиновую лампу; старику оставалось тащить за собой свою тень. Потом была лестница из сорока ступенек и двойные металлические двери с большими маховиками и надписью "Радиационное убежище. Третий шлюз".

Адам с трудом открыл их, налегая на маховики тщедушным телом. От гида было мало толку - тот стоял рядом, как бы говоря всем своим видом: "Ты хотел, чтобы я отвел тебя к Низзаму, - теперь работай".

Солнечный свет нахлынул яростной волной. Тодт закрыл глаза ладонью, затем очень медленно расплющил веки. На ресницах дрожали радуги...

Выход на поверхность был замаскирован, однако тут скорее всего потрудились природа и время. Старик узнал это место. Шлюз находился примерно