Карнавал

н по-настоящему объединил нас. Он всегда был умнее других. А сейчас на смену нам пришла молодежь - это безмозглые люди, они умеют только стрелять и драться. Но от них другого и не нужно. Они не опасны.

- А кто опасен?

- Все те, кто сильнее нас. Например, Охрана Порядка или армия. Они ведь знают о нас все. Но мы можем больно укусить.

- Вы не боитесь отдельных людей, таких, как я? - спросила Одноклеточная.

- Вы неспособны нам повредить, но можете помочь.

- Конечно, - сказала Одноклеточная, - это я и собираюсь сделать.

Она склонилась над стеклянным ящиком с недавно прооперированной крысой. Животное взглянуло ей прямо в глаза и замерло на мгновение.

- Правильно, - сказала Одноклеточная. - Все замечательно. Все будет замечательно.

Дом стоял посреди старого абрикосового сада. К четырем часам весь сад погрузился в белое облако - был очень теплый день. Ровно в четыре она ввела иглу в мозг ребенка. Ребенок дернулся и замер.

- Она уже умерла? - спросил один из охранников.

Одноклеточная впервые видела несанкционированную жалость на одном из крысиных лиц. Такие и становятся предателями. Точнее, их уничтожают заранее.

- Нет, - сказала она, - это только кома. Девочка проживет ещё несколько часов или суток. Не беспокойтесь о ней, её похоронит мать.

- Жаль её, - сказал охранник.

Жаль тебя, подумала Одноклеточная.

В 17-23 операция была закончена. У пациента прекратилось слюнотечение. Одноклеточная ввела транквилизатор.

- Все, - сказала она, - до завтра он будет спать. Уже завтра ему станет чуть лучше.

Она вышла в абрикосовый сад. Печальный садовник помог открыть дверцу машины. Тело ребенка, завернутое в серую материю, положили на заднее сиденье.

- Вам не было её жаль? - спросил тот самый охранник.

- Мне никого не бывает жаль, - ответила Одноклеточная.

По дороге к железнодорожному переезду она заехала к доктору Д. и забрала с собой женщину - растительное подобие человек. Женщина ни на что не реагировала, с ней можно было обращаться, как с куклой. Одноклеточная пристегнула её на переднем сиденье и зачем-то назвала по имени. Женщина продолжала смотреть на свои колени. Одноклеточная назвала имя ещё раз. Она так долго хотела это сделать.

За несколько недель сосновый лес не изменился - он был таким же рыжим и задумчивым, так же падали и плакали иголки.

- Печаль сгущается до плотности вина, - сказала Одноклеточная. Помнишь ли ты это?

Женщина молчала.

- Я уверена, что сейчас мы встретим его, - сказала Одноклеточная. - Ты его не узнаешь, как не узнала меня. Но он тебя узнает обязательно. Ты не поймешь его слов, как не понимаешь моих. Ты не запомнишь моих слов, поэтому я скажу. Тебе повезло больше - ты не знаешь, что такое одиночество. И не узнаешь. А я уже прошла этот путь до половины, и самая трудная половина впереди. Это ничего, что ты меня не слышишь, я буду говорить.

Она продолжала говорить до тех пор, пока не увидела его.

Мафусаил сел сзади.

- Напрасно ты это сделала,