Голодная (ЛП)

— Прости, это, наверное, моя подруга. — Я нащупываю вязаный чехол у себя на боку, проклиная Язю за то, что она нас прервала, но когда я достаю Гизмо, то вижу, что сообщение от мамы.

Ты где? Не могу найти тебя на камерах и твои жизненные показатели находятся вне нормы. Объявись немедленно!

— Дерьмо! — вырывается у меня, в то время, как в голове: Прогулка закончена. — Мне нужно идти. — Говорю я ему и вспыхиваю от разочарования в своём голосе.

— Эй, стой, — говорит Бэзил. Он хватает листок. — Ты не можешь взять это с собой.

— Почему нет? — я тяну бумагу к себе. — Ты сам мне его дал.

Он тянет сильнее: — Кто ты на самом деле? Кто послал тебя?

Я дёргаю и мы оба отступаем, держа по половинке листка. — О нет! — Я смотрю на разорванный листок и чувствую, что готова заплакать. — Мы порвали его!

Он видит, как я расстроена и кладет руку мне на плечо. — Все в порядке, не плачь. — По моему телу опять проходит странная дрожь. — Но я должен это забрать.

— Тогда почему ты дал это мне? — спрашиваю я, все ещё стискивая свою половинку.

Он на мгновение задумывается. — Потому что я хотел... ну... Я думал, что ты, может быть...— он замолкает и я вижу, как краска ползёт вверх по его шее. Он протягивает мне другую половинку. — Ты должна это прочитать и запомнить, затем уничтожь его.

Я смеюсь. — Ты шутишь?

Он качает головой, и я понимаю, что он говорит всерьёз.

— Ладно, — говорю я, разглаживаю половинки на столе и соединяю их вместе, чтобы можно было прочитать ещё раз. Затем достаю свой Гизмо, чтобы дать Астрид информацию, но Бэзил протягивает руку и останавливает меня.

— Нет, — говорит он. — Ты должна запомнить. Только так.

— Никто не сможет запомнить столько информации.

— Когда-то люди запоминали целые книги, карты, важные даты, телефонные номера всех членов семьи и друзей, много чего ещё, — настаивает он.

— Когда?

— Когда им это было нужно.

Я пялюсь на лист бумаги, перечитывая строчки снова и снова, чтобы соединить их вместе у себя в мозгу.

— Запомнила?

— Думаю, да.

— Если это важно, ты запомнишь, — говорит он.

Я читаю ещё раз. — Хорошо, — неуверенно говорю я.

Он складывает обе половинки и рвёт их на мелкие кусочки.

— Эй! — вскрикиваю я.

— Это единственный вариант. — Он рвёт ещё и ещё, пока не остаются малюсенькие клочки, затем он открывает крышку ведра с мутной водой и бросает туда кусочки. — Не волнуйся, — говорит он, — Потом я из этого снова сделаю новый листок.

— Ты можешь такое? — Изумлённо спрашиваю я.

— Это была обычная переработка. — Он выводит меня из комнаты, выключая за нами свет.

Когда мы выходим в первую комнату, мой Гизмо снова пищит с сообщением от мамы, которая требует сказать, где я нахожусь.

— Прости, — говорю я. — Мне лучше идти, а то мама пошлёт Разумобиль на мои поиски.

Я берусь за дверную ручку, но затем оглядываюсь на Бэзила: — Ты же там будешь? На встрече?

Он кивает: — Ты придешь?

Мои щёки становятся горячими, я делаю глубокий вдох.

— Да, увидимся там! — я поворачиваюсь и выбегаю на ночной воздух.

* * *

Минуту или две я слепо бежала, огибая углы и проскакивая пустые улицы. Я понятия не имела, зачем я бегу. Я же никуда не спешила и не была в опасности. Но встреча с Бэзилом и осознание того, что есть ещё люди такие же, как я, заставили себя чувствовать так хорошо, что мне необходимо было двигаться. Как будто каждый мускул в моём теле напрягся и был готов к взрыву, поднимающему меня в воздух, пока я не окажусь над городом, наблюдая за всеми, кто находится внизу. Привет! Привет! буду кричать я. Смотрите на меняаааа! И кувыркаться в воздухе. Мои ноги стучали по дороге в такт сердцу, колотящемуся у меня в груди. У меня кружилась голова, адреналин пульсировал и бросал меня вперёд, пока я не задохнулась и не привалилась в изнеможении к стене старого здания. Я восстановила дыхание и начала искать что-нибудь знакомое, но я заблудилась. И всё равно мне было хорошо, потому что неважно, как я выберусь отсюда, я знала, что я была не одна.

Я представила, как я брожу по этому лабиринту улиц и снова натыкаюсь на Бэзила. Его лицо всплыло у меня в голове и моё сердце бешено забилось. Я громко засмеялась, и мой смех эхом зазвучал в старых стенах. Услышит ли Бэзил? Будет ли он знать, что это я? От всех этих безумных мыслей моё лицо покраснело, и я прижалась щекой к холодному металлу стены.

Мой Гизмо запищал, и я подпрыгнула. Всего лишь ещё одно сообщение от моей мамы, требующей, чтобы я шла прямо домой, потому что мой пульс заметно ускорился, и я использую слишком много кислорода. Ни за что в жизни не буду ей звонить. Меньше всего я сейчас хотела отвечать на её вопросы. Я выключила свой локатор, отсоединила Астрид от машины и послала короткое сообщение, что скоро буду дома.

Я чувствовала себя абсолютно другим человеком, идя обратно в PlugIn. Сможет ли мама увидеть эту перемену на моём лице, или в моём голосе, прочитать её по моим жизненным показателям? Насколько очевидными являются признаки того, что произошло что-то интересное? Что я встретила человека, который хоть и отличается так сильно от кого бы то ни было, но я знаю, что он такой же, как я? И что мне понравилось с ним разговаривать. И это не было неудобно или странно. Несмотря на то, что мы провели вместе почти час, у нас всё ещё есть так много сказать друг другу! У меня в голове роилась куча вопросов, которые я хотела бы задать Бэзилу. Например, откуда он, сколько ему лет, состоит ли он в ICM, читал ли он хоть какую-нибудь книгу, не связанную с едой, почему у него нет Гизмо и ещё тысяча вопросов про Аналогов и встречу. Я не переставала думать о том, как он выглядит. Как вспыхивают его глаза, когда он злится, и как мерцают, когда он счастлив. Как меняется его рот из твердой жесткой линии в мягкую кривоватую улыбку. Как будто его лицо загрузили в мой мозг, и картинка сохранилась у меня на внутренней стороне век. Каждый раз, когда я моргаю, я вижу его лицо.

Мне интересно, не такое ли чувство испытывают люди, когда они находят динамические межличностные связи в Фонд Размножения. Несмотря на то, что мне только 17. Найти человека, в которого можно влюбиться вне Фонда, без помощи алгоритмов и аватарок… Такое случается только в фантазиях, где двое людей настолько похожи, что их желание быть вместе пробивается сквозь гормональный барьер, созданный чтобы спасти нас от самих себя и контролировать рождаемость. Это называется романтикой, и до сегодняшнего дня я думала, что это полнейшая чушь.

Теперь я не была в этом так уверена. Должно быть, судьба привела меня в «АРОМАТЫ» в ночь, когда Бэзил смешивал запахи. И видимо, это рок позволил нам сидеть рядом, смотреть друг другу в глаза, коснуться пальцами кожи друг друга. Может где-то он думает о том же самом. И, если это так, быть может, это то, что Фонд Размножения называет воссозданием со всеми своими алгоритмическими совпадениями и синтетическими стимуляторами гормонов? Об этом говорит моя бабушка, когда говорит о любви. Мою кожу покалывает при мысли об этом.

Нет, это не покалывание. Это мой Гизмо жужжит у меня в руке, отрывая меня от моих грёз. Кому нужна виртуальная жизнь, когда можно испытать это пьянящее чувство в реальности? Но чувство мимолётно. Оно уже уносится прочь в ночное небо, оставляя меня вглядываться в направлении моего Разумобиля, которое указывает Астрид. Я вздыхаю, затем быстро отсылаю сообщение Язе о том что, мама требует меня домой, и я увижусь с ней завтра на нашем собрании.

Я сфокусировала своё внимание на карте, которая ведёт меня обратно мимо пустых домов, повторяя мою дорогу к переулку, который я запомнила. Всё вокруг начинает казаться мне знакомым, но ощущения другие. Как будто я прошла сквозь дыру во времени, но я не уверена, что хочу возвращаться к своей жизни. Часть меня, в поисках своего будущего, хочет остаться в этой старой части города, застрявшей в прошлом. Хотя это глупо. Будущее неизвестно, пока ты туда не попадёшь. Но я не оставлю его чему-то настолько неправильному, как судьба, чтобы убедиться в том, что в моём будущем есть Бэзил.