Чертоги Казад-Дума (СИ)

Ниар начала что-то говорить, но Осаа не слушала. Качнув головой, гномка лишь ступила во тьму, все еще смотря на сына. Торин улыбался, говорил что-то Двалину и смеялся над шуточками друга. Королева Эребора остановилась напротив, испытывая непреодолимое желание подойти к своему старшему ребенку, обнять и пожелать удачи. Останавливали гномку лишь мысли о Красной Колдунье. Мелькор дал наследнице хорошее имя. Ниар. Дуб. Крепкое дерево, величественное, красивое, тенью своей способное защитить от солнца, а стволом и кроной – от ветра, снега и дождя. Случайность? Быть может.

Но вероятнее всего – судьба.

♦♦♦♦♦

Но вероятнее всего – судьба. Пожалуй, именно по воле фатума несчастному орку (если орки могут быть несчастными) не повезло повстречаться на дороге с Беорном. Сам оборотень как-то не особо желал смерти безмозглому уруку – что можно было взять с пустоголовой марионетки? Ничего. Но ведь глупец осмелился напасть, и не просто напасть, а кинуться на медведя с воплем на губах. Пришлось защищаться.

— Я смотрю, ты не теряешь сноровки, да? — Ниар по обыкновению поджидала оборотня у пасеки. Ночь выдалась такой же ясной, как и предыдущая, поэтому Беорн смог заприметить силуэт чародейки издали. Волоча за собой свой трофей, медведь раздумывал о гномах и их походе в Эребор. Собратьям своим оборотень не стал говорить о Ниар: не следовало никому знать о тайне, скрываемой Миас. Но вот о Торине другим перевертышам рассказал много чего. И, нужно признать, сородичи отнеслись к низкорослым храбрецам с умилением. Парочке медвежат особенно понравился Бильбо. Рассказ Беорна о хоббите молодняк порадовал.

— Один из потомков твоих слуг опрометчиво напал на меня, — медведь встал на задние лапы, поднимая холодное тело орка над землей. Ниар, ухмыльнувшись, подошла ближе. — Видимо решил полакомиться медвежатиной.

— Эти существа никогда не умели правильно выбирать противников, — наследница Барад-Дура внимательно осмотрела жертву своего друга. Понятия не имея, чем дохлый орк может быть любопытен, Беорн выжидательно покосился на Ниар. Девушка, выгнув одну бровь дугой, выпрямилась и сложила руки на груди. — К тому же, это не орк Азога. Гундабадские уруки имеют только двенадцать пар ребер, как люди. Твой же приятель был родом откуда-то поюжнее, у него ребер тринадцать пар. Так что ко мне он не имеет никакого отношения.

Беорн выпустил из лапы хладный труп крайне невезучего орка. Порычав, оборотень обогнул стороной жертву и уселся на высокую траву, росшую у дороги. Старшая дочь Мелькора мрачно поглядывала вдаль. Покусывая нижнюю губу, девушка нервно выстукивала пальцами по предплечьям. Дурной знак. Научившийся понимать Ниар без слов, Беорн с горечью осознал: принцессе ангбандской было страшно. А причина страха у старшей Миас могла быть только одна.

— И что же Саурон забыл тут, а? — оборотню казалось, что присутствие Темного Властелина в округе уже было излишеством. На квадратный ярд вокруг пасеки вполне хватало и одного представителя злых сил: Ниар пусть и вела себя смиренно и благородно, все же являлась неотъемлемой частью свиты Мелькора. Забывать о природе ангбандки было бы неразумно.

— Ищет кольцо, — принцесса Тангородрима сверкнула глазами. Блеск в них не был отражением лунного света. Сполохи белых искр пробивались сквозь красный янтарь глаз Миас, исходя из глубин ее сущности. Беорна пробрал холодок. — Упрямо ищет свое колечко. Вначале Майрон посылал своих разведчиков к Ирисовым Полям. Я думала, что в пылу страсти назгулы там всю землю носом перепашут. Однако твари эти быстро сообразили, что кольцо искать следует в другом месте.

— Считаешь, что он только за кольцом своих посыльных шлет? — Беорн приподнялся, вытягивая вперед свою медвежью морду. Взгляд скользнул по трем крайним ульям, что мостились у дороги. Казалось оборотню, что еще вчера утром маленькие пчелиные домики выглядели иначе. Кто-то ульи передвинул. — Вряд ли ведь, Ниар. Ты говорила, что Саурон умен и наделен хитростью. При всей своей изворотливости он, пожалуй, уже прознал о твоих планах. Наверное, попытается помешать.

— Помешать вряд ли, — наследница Барад-Дура ссутулилась, опустив голову. Темнота окутывала тельце Ниар. В воздухе разливался запах древней, тайной магии. — Закадычный друг скорее попытается обратить мой же план против меня самой. Разумное действие, сам посуди. Как дети Мелькора, мы обладаем правом на трон Дор-Даэделота. По праву силы наследуем Мордор. Желаем вернуть отца в Эндор. Среди всех самых страшных врагов Саурону не повезло приобрести в качестве противников именно нас. Майрон знает, что от цели мы своей не отступимся. А противопоставить что-то нам напрямую Властелин Колец не может и никогда не сможет: армия смертных существ не помеха тем, чья сила способна поставить на колени Аман. Но все это – лишь догадки. Саурон постарается найти слабое место в моем подходе к этой тихой войне. И, будь уверен, он его найдет. Вопрос остается за малым: куда и когда старый добрый приятель решится нанести удар.

— Не понимаю, — Беорн в искреннем удивлении распростер свои медвежьи лапы. Голос лился рыком в гнетущей ночной тишине. — Ниар, если вы втроем настолько сильны, почему бы вам просто не сокрушить эльфов, потом перейти на людей и так по очереди, пока все Средиземье не падет.

— Повторюсь в очередной раз: я не уважаю беспричинное кровопролитие, — старшая дочь Мелькора говорила таким убаюкивающим голосом, что оборотню до ужаса захотелось зевнуть и подремать на траве. — К тому же, наше властвование над Эндором лишь вопрос времени и торопиться никуда не стоит, когда в запасе имеется целая вечность. Мои слова могут показаться беспечными, знаю. Но я не забываю о Сауроне. Этот Майа может доставить множество хлопот. А при определенной сноровке, может даже планы мои расстроить. Но так как я поклонник справедливых сражений, за Майроном остается право сделать следующий ход. А там как жизнь покажет.

Последние слова – откровенная и неприкрытая ложь. Беорн оскалил зубы. Ниар была не из тех существ, что могли без оглядки полагаться на удачу. Нет, девушка уже сейчас точно знала, как поступит Темный Властелин. И знала, чем следует ему ответить. Страх же девушки проистекал не из опаски проиграть, а лишь из какой-то странной боязни одержать победу. И вновь проявление человеческих эмоций, от которых ангбандка старательно пыталась избавиться.

— У вас тут, как я понял, были какие-то ландшафтные работы, — оборотень решил сменить тему. Говорить ночью о Сауроне Беорн не хотел. Пищи для ума и так хватало с лихвой. — Без приключений не обошлось?

Ниар улыбнулась, выпрямляясь. Глаза девушки посветлели, лицо окрасилось искренним восхищением. Беорна последний факт поставил в тупик. Да, принцесса говорила, что с гномами прямых дел никогда не имела и, по сути, общение с компанией Торина было для нее первым опытом близкого знакомства с подгорными жителями. Поэтому оборотень не без оснований предвосхищал какие-то эмоциональные изменения в своей подопечной. Откровенно говоря, медведь, возвращаясь домой, ожидал застать Ниар в угрюмом, горестном настроении. Но восхищение и радость? Что-то новенькое.

— Они веселые, как оказалось, — старшая Миас положила руки на бедра, встав в щегольскую позу. — Мы, правда, сломали тебе яблоню и разнесли в пух и прах парилку. Дерево, к сожалению, спасти не удалось, но эти маленькие добрые человечки каким-то образом сумели отстроить баню и почти тут же ее апробировали. Я к собственной радости нашла людские толки об умельцах-гномах не безосновательными: подгорный народец необычайно ловок и трудолюбив.

— Похоже, лучше мне не знать о произошедшем дома за время моего отсутствия, — Беорн ухмыльнулся, заставив Ниар расхохотаться. Девушку медвежья улыбка всегда веселила. Попытки изобразить на звериной морде подобие радости неизменно заканчивались лишь очередной демонстрацией длинных клыков.

— Ничего плохого и не происходило, поверь, — ангбандка подошла к другу и присела на землю рядом, спиной оперившись о широкий пушистый медвежий бок. — Если бы гномы эти не были настолько упрямы, вполне могли бы припеваючи жить в Эред Луине.