Чертоги Казад-Дума (СИ)

«Нужно было сказать ей, — отстраненно подумал Торин, ощущая запах меда в воздухе. Фантом, не более чем, навязчивый и давно уже полюбившийся. — Следовало до конца оставаться честным, перед собой, да и перед ней. Я же просто струсил. Поддался гордыне. И теперь вынужден утопать в чужой крови. Потому что слишком поздно что-либо исправлять».

Отмеряя коридор широкими шагами, эреборец, наконец, увидел то, зачем его послали в заколдованную палату. На одной из плит невдалеке действительно лежал расколотый посередине клинок. Черный, как отполированный гагат, он хищно сверкал остро шлифованным лезвием. Блики, проказливо пляшущие на смоляном металле, появлялись и исчезали будто по собственной воле. Подойдя ближе, Король-под-Горой остановился, разглядывая искусно сделанное навершие меча. Черный опал, вставленный в рукоять, переливался ядовитыми цветами. Строгие узоры, выведенные умелой рукой кузнеца поверх металла серебряной вязью, складывались в незатейливые надписи на языке, Торину незнакомом. Расколотое лезвие манило к себе и шептало что-то гному тихим, заспанным голосом. Эреборец, недолго думая, поднял с пола обе части длинного, тяжелого клинка. Сталь оказалась холодной и жалящей. Алые капли закапали на пол.

Подняв взгляд, Торин уперся взором в ширящуюся издали темноту. Поддавшись внезапному наитию, повернулся и спешно зашагал вон из палаты. Через боль удерживая в руках обе части расколотого меча, чуть ли не бегом кинулся к выходу. Перемахнув невысокий порог, оглянулся, широко распахнутыми глазами видя, как темнота пожирает магический свет запечатанного чертога.

— Темнота не выйдет за пределы этой сокровищницы, — Талрис, терпеливо поджидавший Короля-под-Горой у выхода, поспешил успокоить подгорного жителя. Протянув руку к Торину, настойчиво поманил пальцами к себе. — Она не так уж сильна и весьма неопытна, в сравнении со мной. Потому не стоит беспокоиться. Но поспеши же отдать мне меч, пожалуйста.

— Вначале освободите моих друзей, — не веря, что торги имеют смысл, молодой Король все же рискнул испытать свою удачу. Отпрянув в сторону, Торин сжал ладони вокруг изъедающего плоть металла. Лезвие заскользило по коже, вгрызаясь в руку стальной хваткой. — И потом я отдам вам клинок.

— При всем уважении, но у тебя нет никаких прав на спор, милый гном, — махнув рукой, Талрис рассмеялся. — Но мне нравится Ваш настрой, Король-под-Горой. Смелые заслуживают бессмертия. Людская молва озаботится об этом, не сомневайтесь.

Торин, не ожидая удара, даже не успел понять, что именно ему угрожает. Волна удушливого воздуха, плотного и раскаленного, ударила гнома в грудь. Снесенный с ног жуткой силой, эреборец повалился наземь, прикованный к полу невидимыми путами. Незримая тяжесть, давящая на тело, скрадывала вдохи. Чувствуя, как вокруг горла начинают сжиматься смертельные узлы, Торин закашлялся. Изо рта брызнула кровь.

— Не стоило меня злить, — подошедший к своему пленнику, черноглазый колдун лишь грустно улыбнулся. Подняв ногу, опустил ее на запястье подгорного жителя, с силой давя на ломающиеся кости. — Мне просто нужен был меч, который я, так или иначе, забрал бы. А ведь можно было обойтись и без жестокости, правда?

Склонившись над задыхающимся Королем, молодой чародей выхватил из рук подгорного жителя осколки меча. Стремительно теряя силы, Торин даже не смог воспротивиться своему мучителю – кряхтя и кашляя, он лишь беспомощно скреб воздух окровавленными пальцами. Взор постепенно мутнел. Сквозь плотный туман, окутывающий умирающее сознание, гном услышал далекий зов знакомого серебристого голоса. Последняя фраза Ниар, произнесенная ею уже под сводами древнего гномьего царства, взорвалась в уме переливчатой, прощальной песней. Изо всех сил хватаясь за нее, как обычно утопающий хватается за неверные, тонкие ветки, Торин глотал колючий воздух Казад-Дума. Как никогда раньше, Король-под-Горой хотел жить. И не благодаря, но вопреки испытываемым чувствам, он дышал.

Пелену перед взором рассеяла ярчайшая вспышка света. Исходящая из рук колдуна, она прокатилась по хмурому, затхлому коридору волной тепла и облегчения. Чародей, облаченный в черное, запел, удерживая в объятых пламенем ладонях агатовые осколки клинка. Магия, накаляющая металл, сливала воедино разбитую сталь. Послышался высокий, нагнетающий звон. Земля под Торином затряслась, точно охваченная агонией. Чары, языками огня разлетавшиеся вокруг, объяли горную плоть.

Поглощенный заветованным волшебством, Баразинбар содрогнулся.

♦♦♦♦♦

Поглощенный заветованным волшебством, Баразинбар содрогнулся. Под тяжестью древних змеев, застонал истошно. Смог, вцепившись когтями в ледяную шапку Красного Рога, вскинул золотую голову к звездному ковру. Дерзкий взор уперев в небесную твердь, изрыгнул из себя струю горячего жару, беспощадного и смертоносного. Пламя вспорхнуло высоко, рассеивая мрак, иссушая зимний воздух. Бессмертный огонь не погас. Осев на горный кряж, он воспламенил камень. Загорелись снежные долы, и вот уже рдеет над Казад-Думом нетленное дыхание Дор-Даэделота.

— Вон они, братья, враги наши, — гневно изрек Смог, разорвав в клочья пылающую горную тишину. Кивнув собравшимся на вершинах драконам, крылатый перевел свой взор к низине. Все видел служитель Ангбанда, все слышал и все ведал. Ветер доносил до чутких ушей перешептывания эльфов. Орочий запах щекотал нос вонью Мордора. — Армии сходятся к Казад-Думу. Будет бой, и в этот раз мы не станем прятаться. Так давайте же вволю порезвимся, напомнив этому серому, унылому миру о том, какими беспредельно жгучими должны быть законы Удуна! Он снова воззвал к своим собратьям, и в этот раз в воздух вознеслись десятки огненных сфер. Послышался рев, громкие кличи и крылья захлопали над озерами пламени. Драконы сорвались с горных вершин и, оседлав горячий воздух, тенями начали летать над каменными исполинами. Смог, оскалив зубы, зарычал. С востока приближалась неисчислимая армия. Орки шагали к Мории. Выстроенные в длинные ряды, упрямо следовали они за своим хозяином. Дракон видел их ожесточенные, дремучие лица. Видел, как отражается в их янтарных глазах далекое зарево у Мглистых Гор. Чернокровые несли с собой сталь. Они несли с собой луки и следом за ними, вооруженные тяжелыми палицами, шествовали олог-хай. Сотни варгов, оседланные кровожадными уруками, мчались навстречу детям Мелькора. Кручинными тенями ползли машины убийств, что тащили за собой Великие Звери. Тысячи и тысячи воинов Мордора спешили к Казад-Думу, облаченные в грубые доспехи. А под стягами Черной Страны скакали во весь опор знаменосцы Темного Властелина. Больше других знающий о могуществе пелорийской тройки, Саурон рискнул бросить в бой все силы своей бесчинствующей армады. С севера же наступала иная угроза. Ее облик был лучезарен, мощь ее – свирепа. Эльфийский дозор, малочисленные отряды бессмертных во главе с тем, кого Миас следовало опасаться больше других существ. Смог нахмурился. Он чувствовал опасность, исходящую от старших детей Илуватара. Сыны и дочери первородных, Эльдар были умелыми и хитрыми противниками. Они знали толк в хорошем убийстве и не чурались ярости тогда, когда клинки впивались в живую плоть недругов. Дракон помнил, насколько двуликими могли оказаться светлые наследники Амана. И воинство Мордора выглядело не столь ужасающе в сравнении с выступившими из Лориэна эльфами. Моргнув, змей опустил голову, выжидая. Вскипевший воздух наполнил легкие крылатого возлюбленным запахом сражений. С небес хлынул огненный дождь, сменив феерию закончившегося звездопада. Небеса пылали вровень с землей, и линия горизонта скрывалась за легкой занавесью золотых языков ожившего на ветру огня. Дракон, взмахнув крыльями, оглядел свой небольшой отряд. Встречающие со звездной твердыни полчища врагов, урулоки свирепо иссекали пламенными стрелами дрожащий от жара воздух. Вековые льды горных шапок таяли и вода, несомая вниз законами природными, стекалась в широкие, бурные реки. Несметные стаи вгрызающихся в снег искорок устремлялись к горным склонам, почти молниеносно оборачиваясь в пепел. Карадрас кипел, окутавшись пламенной шалью. Сквозь звероподобные стенания гор пробивались леденящие кровь военные крики драконов. Восставшие из забвения, они готовились напомнить вселенной о забытом за века покоя и мира всесокрушающем могуществе Властелинов Белерианда. Комментарий к Глава 11.4: Чертоги Казад-Дума Пока что как-то так. Нелепо и муторно.