Чертоги Казад-Дума (СИ)

Арвен, хохотнув, потянулась. Остановившись, осмотрела ту каменистую тропку, по которой еще только предстояло пройти путешественникам. Ранее серый пейзаж теперь был окрашен в неистово белые оттенки. Лежавший в горах снег сверкал; изредка сквозь него к поверхности пробивались острые камни. В принципе, такая разительная смена пейзажа пошла всем только на пользу. Убогость бесцветного мира успела приесться.

Прищурив глаза, леди Ривенделла оглядела высящиеся вблизи острые пики. Отливающие торжественной голубизной, чистой и непорочной, они свысока глядели на пролетающее мимо время, забыв о том, что мир разрывается на куски от войн и смертей. Этим каменным исполинам, державшим дозор который век, не было дела до мимолетных судеб правителей Средиземья. Лишь небо видели они и небом восхищались, таким же вечным, как тот свет, что породил Арду. Великолепное зрелище гипнотизировало и одурманивало. Поэтому, если бы взгляд Арвен не упал на снежный перевал в пятидесяти ярдах впереди, эльфийка бы продолжила самозабвенно любоваться незыблемой красотой горного кряжа.

То существо, что выхватил взор ясноглазой из белоснежной дали, более всего походило на гигантского истукана. Серая кожа, обтягивающая крепкий, мускулистый торс, поблескивала от слизи. Язвы и рваные раны, темными пятнами покрывающие струпные телесные покровы ужасного созерцателя, сочились темной кровью. Маленькие глаза, посаженные глубоко в широких глазницах неровного черепа, сверкали яростью и злобой. Раздвоенный язык то и дело вырывался из широкой пасти. Арвен, обомлевшую от ужаса, на секунду охватил озноб. Пальцы рук начало покалывать от волнения.

— Орх, — слово на синдарине слетело с губ бессмертной почти неслышимым шёпотом. Сглотнув, Ундомиэль качнула головой, не отрывая взгляда от притаившегося в стороне лазутчика: темнокровый, явно наблюдая за дружным отрядом, даже не осознал собственного изобличения. Сжав руки в кулаки, Арвен покосилась на Бомбура. Потом, развернувшись, зашагала к Торину. Король-под-Горой шествовал в конце длинного ряда, которым двигалась группа. Обсуждая с Двалином какие-то стратегические загадки, молодой наследник рода Дурина улыбался, еще не ведая о притаившейся в стороне опасности.

— Милостивый Король, — Арвен в легком поклоне остановилась перед двумя гномами. Удивленные и немного растерянные, подгорные жители терпеливо выжидали. Моля всех богов ниспослать эреборцам воинскую мудрость, Ундомиэль как можно тише произнесла: — Орки, Ваше Величество. Они здесь. За холмом. Я увидела одного. Но их может быть больше. Намного больше.

♦♦♦♦♦

— Орки, Ваше величество. Они здесь. За холмом. Я увидела одного. Но их может быть больше. Намного больше.

Вот какую фразу сказала бессмертная дяде, прежде чем началась облава. Кили услышал ее мельком и даже не успел воспринять всерьез. Молодой гном раздумывал о тонкой остроте, которую можно было бы вклинить в тихую беседу Торина с Арвен, в момент, когда с двух сторон от путников появились отряды темнокровых бестий. Притаившиеся в пушистом снегу, они только дожидались подходящего момента для нападения. Их план после случившегося казался всем храбрецам, отчаявшимся на переход через Гундабад, очевидным и простым. Однако в те секунды, что предшествовали кровавой расправе, никто и не подозревал о прячущемся в белизне воинстве.

Прежде чем гномы сообразили, что происходит, воздух заполонили громогласные вопли орочьего племени. Серое с утра небо исполосовали тонкие ниточки падающих наравне со снегом стрел. Послышался девичий крик, донесшийся спереди, после громкая брань, сменившаяся почти тут же лязганьем оружия и призывами к битве. Мимо лица Кили пролетел большой снаряд – юноша не сразу понял, что это была пятифутовая пика – и врезался в лед с громким стоном. Глотая волнение, племянник Торина выхватил из колчана лук и стрелу, целясь в ближайшего врага. Пара точных движений и вот уже теплая черная жидкость растекается по узкой тропе.

Застигнутые врасплох, смельчаки не сразу поняли, что следует делать и какой тактики лучше придерживаться. Шедшие по узкому ущелью, ведущему к вершине горы, они оказались пойманными в искусно расставленную ловушку. Кое-как отбиваясь от нападок серокожих прислужников Азога, гномы Эребора в компании двух эльфов, одного хоббита и одного человека, кинулись вперед, к заветному пику второй от Гундабада горы. Спокойный день в одночасье окрасился темными тонами и пропах запахом мертвечины.

♦♦♦♦♦

Спокойный день в одночасье окрасился темными тонами и пропах запахом мертвечины. Все произошло так быстро, что Ниар даже не успела ничего предпринять – с крайним интересом слушавшая речи Осаа, шедшей подле, старшая Миас просмотрела орочий капкан. О чем очень пожалела в дальнейшем. В этот раз Красную Колдунью от неприятностей не спасли ни выработанная за веки осмотрительность, ни чутье убийцы. Пелена умиротворения, застлавшая глаза чародейки, спала лишь тогда, когда пролилась первая кровь. Красная кровь.

Ведущая отряд узким путем по тропе, не ведомой никому, кроме сестры с братом, Ниар была уверена в безопасности избранной дороги. Каково же было ее удивление, когда прямо перед ней грозной тучей навис рослый и уродливый орк с палицей в гигантской лапе! Потерявшая способность трезво оценивать ситуацию, Ниар пропустила первый сокрушительный удар. Мощное оружие, с замаха опрокинутое на хрупкое материальное тело, ударило шипами по ребрам. Волна нестерпимой боли белым факелом вспыхнула перед глазами. В воздух взвился фонтан алых капелек, саму колдунью ударом отбросило на три ярда в сторону, к ледяной стене. Ударившись о скользкую поверхность, старшая Миас рухнула наземь.

На какое-то ужасное мгновение чародейка потеряла сознание. Густой черный туман заволок рассудок, воздух словно бы вытек из легких и, не в силах встать на ноги, Ниар лицом уткнулась в ровную, холодящую поверхность ледяного наста. Мир закружился пред взором, в ушах звенел гул, сквозь который пробивались испуганные крики и яростные вопли. Гномы, уже взявшие оружие в руки, пытались отбиться от чернокрового племени.

— Ниар? — знакомый голос прозвучал прямо над ухом. Не имея ни сил, ни желания поднять голову к говорящему, Красная Колдунья узнала в тембре своего мнимого спасителя приятный баритон Бильбо. Хоббит подоспел к ней быстрее своих союзников. — Ниар! Валар всемогущие!

Он попытался приподнять ее тело, но сил не хватило. Старшей Миас захотелось улыбнуться – милый мистер Бэггинс даже сейчас умудрился проявить свою удивительную храбрость. Мутнеющий взгляд Ниар упал на кричащих за спиной хоббита орков. Как только полурослик пробился к ней? Затем глотку принцессы Белерианда сжала свинцовая лента удушья – видимо раздробленные кости повредили внутренние органы и теперь воздух в прямом смысле слова улетучивался из тела. Вновь теряя сознание, старшая дочь Вала Мелько краем глаза ухватила забавную картину – по белому снегу, столь чарующе прекрасному, разливалась широкая лужица бордовой жидкости.

— Ниар! — вновь упрямый голос, но на этот раз не Бильбо. Закатив глаза, чародейка попыталась шевельнуть пальцами рук. Не вышло. Моргнув, девушка увидела сидящий рядом с полуросликом призрак гномки. Испуганное лицо Осаа насмешило наследницу трона Дор Даэделота. Кажется, впервые в истории уже умерший смертный плакал о еще не погибшем бессмертном. — Ниар, магия!

«Магия, — устало повторила Ниар в уме. — Магия. Она предлагает мне излечить себя на глазах у хоббита. Вот так сюрприз, господа гномы. В нашем строю прибыло! А знали ли вы, что нас сопровождает не кто-то, но сама повелительница Тангородрима? Бессмысленно, но тут треклятая гномка права. У меня нет особого выбора. Либо погибнуть без магии, либо на пару минут стать тем, кем я, по сути, являюсь. А что на счет Бильбо… он ничего не скажет. Иначе ему придется показать всем нечто, что прячется в кармане его сюртучка».

Закрыв глаза, изнемогая от боли и потери крови, Ниар сосредоточилась на словах. Перестали быть важны гномы и орки, а вместе с ними и все Средиземье. Лишь одно имело значение в минуту слабости – песнь.