Девяносто девять (СИ)

— Я больше не стану опираться на то, что говорила мне ты. Я сделаю то, что должна была сделать еще несколько лет назад. Если у Кларк хватило храбрости идти на битву с тобой, то у меня хватит храбрости вести за собой народ Люмена.

Когда стражники привели пленных, Алисия уже сидела на троне — спокойная и уверенная. Крутила между пальцами рукоятку кинжала, исподлобья смотрела на вошедших.

— Эти мне не нужны, — кивнула она. — Оставьте только Блейка и Салазара.

Двое воинов увели остальных, а еще двое остались за спинами пленников. Алисия кивнула, и их ударами заставили встать на колени.

— Я знаю, что твоя дочь все еще на побережье, — обратилась она к Салазару и по его вспыхнувшим глазам поняла, что он не ожидал такого. — Я знаю, что ты, — она посмотрела на Блейка, — ищешь одного из сотни. Я даже знаю, кто выпустил вас из клеток. Я не знаю только одного: хотите ли вы сохранить свои жизни, или готовы умереть за то, во что верите.

— Я хочу, чтобы ты сдохла, — сквозь зубы прошипел Блейк.

Алисия кивнула, и стражник с силой ударил его.

— Не конструктивно, — пояснила она, глядя как он хрипит и корчится от боли. — Пропустим взаимные оскорбления и перейдем к делу.

— Чего ты хочешь? — наученный опытом товарища, спросил Салазар.

— Я хочу, чтобы вы забрали ваших людей, и ушли из Люмена.

Они переглянулись и Алисия мысленно похвалила себя.

— Ты что… Хочешь нас отпустить?

— Да.

Хорошо, что здесь не было Титуса: он бы, наверное, уже кричал во всю глотку. Вышколенные стражники хранили молчание, а Алисия — ледяное спокойствие.

— Вы можете вернуться в Санта-Монику, можете уйти на острова, можете даже занять бывший лагерь Небесных людей.

— И что ты хочешь взамен? — прорычал Блейк.

Алисия усмехнулась.

— Я хочу провести границу между вами и Новым миром. И если вы еще раз переступите эту границу, то будете уничтожены.

В этом месте Титус, вероятно, начал бы орать еще громче. А Блейк и Салазар, кажется, не поверили услышанному.

— Я больше не стану воевать с живыми, — сказала Алисия. — Мы готовы защищать наш дом, но война мне не нужна. Мне все равно, кого из сотни вы хотите найти. Мне все равно, кто именно из моих людей окажется предателем. Я просто хочу, чтобы вы убрались к дьяволу с моей земли, и никогда не возвращались.

Салазар сжал губы в узкую полоску, а Блейк спросил с яростью:

— Тебе что, не нужны гарантии? С чего ты взяла, что мы не вернемся сюда, вооруженные до зубов?

— Возвращайтесь, — пожала плечами Алисия. — И мы уничтожим вас, всех до единого.

И снова этот взгляд, будто говорящий: «Девчонка сошла с ума».

— Откуда нам знать, что это не игра? — спросил Салазар. — Если мы заберем с собой людей, ты автоматически поймешь, кто именно тебя предал.

Алисия помедлила, покручивая между пальцами кинжал, и вдруг с силой воткнула его острие в подлокотники трона.

— Ты правда думаешь, что я до сих пор этого не знаю? — вкрадчиво спросила она, чуть наклонившись вперед. — А, Дэниел? Ты правда думаешь, что я до сих пор не знаю, кто именно меня предал?

— Докажи! — потребовал Блейк. — Назови имена!

Она позволила себе улыбнуться.

— Я назову только одно имя. Но, полагаю, его будет достаточно.

Блейк и Салазар выжидающе смотрели, она почти могла слышать, как бьются от волнения их сердца.

— Спарк, — сказала она, и поняла, что угадала.

***

Солнце клонилось к закату, и было принято решение устроить привал. За первый день они успели не так уж много: побывали у бункера, у бывшего лагеря, прошли немного в обе стороны побережья, но ночевать вернулись в каньон.

На выбранной поляне между секвойями закипела работа. Вик вбивал в землю деревянные столбики, Мерфи разводил костер, Элайза и Рейвен растягивали между столбиков металлическую сетку и навешивали на нее колокольчики, а Джаспер расстилал армейские спальники, готовя их к ночлегу.

Столбы в итоге замаскировали травой, чтобы живые не могли вовремя заметить опасность. Дежурить решили по двое, первыми короткие палочки вытянули Элайза и Вик, и когда после ужина остальные заснули, они уселись у секвойи с автоматами на коленях и начали тихо переговариваться, чтобы никого не разбудить.

— Зря мы пошли по знакомым местам, — сказал Вик шепотом. — Офелия не такая дура, чтобы прятаться там, где ее легко будет найти.

— Зато убедились точно, — возразила Элайза. — Она же правда чокнутая, и мы не можем знать, как работает ее голова.

Ей хотелось помолчать и подумать об Алисии, но страх заснуть заставлял продолжить разговор:

— Одного не могу понять: зачем? Ну, зачем ей это все? Ушла бы на острова к своим военным и жила бы там спокойно. Какую такую ценность может представлять для нее один из нас, чтобы ради этого стоило так рисковать?

— Мы всех перебрали, — кивнул Вик. — Преступники и преступники, кому мы, нахрен, вообще нужны?

В его голосе она услышала тоску — тщательно скрываемую, но многолетнюю и трудную.

— Где твоя семья? — спросила она.

— В Вермонте. И не надо лишних надежд, — резко сказал он, пресекая попытку Элайзы. — Я понимаю, что, скорее всего, все они давно мертвы.

Элайза подумала, что ей, пожалуй, повезло больше остальных: она хотя бы успела обнять мать. Остальным не удалось и этого.

— Как думаешь, что теперь будет делать командующая? — спросил Вик.

— Попробует выяснить, кто из бывших военных все еще подчиняется Офелии. Или просто соберет их всех и на всякий случай посадит в клетки. Или сделает еще что похуже.

Тяжело было об этом думать, но, зная Алисию, Элайза не исключала такого варианта. Она помнила, как сказала ей однажды: «Ты не можешь убивать всех, кому не доверяешь». Ответ был коротким и емким: «Нет, могу».

Элайза вздрогнула, осознав, что это воспоминание тоже было непонятно откуда, не из этой жизни, а из какой-то другой. Что, черт побери, произошло с ними? Почему память все время лезет в голову какими-то обрывками, а в сердце — чувствами?

Джаспер захрапел, перевернувшись на спину, и Элайза с Виком тихо рассмеялись.

— Ты веришь в реинкарнацию? — спросила она.

— Нет. Ни в реинкарнацию, ни в бога, ни в черта. Только в науку, только в то, что можно потрогать или увидеть своими глазами.

И как будто отзываясь на его слова, лежащая на земле рация зашипела помехами, сквозь которые как будто начал прорываться звук голоса.

Рейвен подскочила так быстро, словно и не спала вовсе. Она первой схватила рацию и принялась крутить самодельное колесико, меняя частоту. Голос то пропадал, то появлялся снова, пока наконец не стал слышен отчетливо.

— …альфа, доложите обстановку. Прием.

— Ведем наблюдение, все тихо. Прием.

— Оставайтесь в укрытии, докладывайте каждые полчаса. Прием.

— Вас понял. Конец связи.

Рация снова зашипела и отключилась.

— Какого дьявола? — спросила Рейвен. — Это еще кто?

Элайзу колотила дрожь.

— Это Офелия, — сказала она коротко. — Будите остальных. Думаю, я знаю, как мы сможем ее найти.

***

На сей раз проведение ассамблеи обошлось без сюрпризов. Алисия коротко обрисовала лидерам кланов текущую ситуацию, обсудила с ними ключевые решения и отправила готовиться. И лишь Маркусу, представителю Небесных, она велела задержаться.

— Оставь нас, — приказала Титусу, который, похоже, намеревался послушать разговор.

Он ничем не выразил недовольство: поклонился и вышел, прикрыв за собой дверь.

— Садись, Маркус из Небесных людей, — сказала Алисия. — Я хочу задать тебе несколько вопросов, прежде чем ты уйдешь.

Она смотрела на него, буравя тяжелым взглядом и зная, как начинали нервничать и волноваться люди, попадающие под такой взгляд. Но он смело смотрел на нее и ничем не выказывал волнения.

— Я пытался ее остановить, — сказал он, прежде чем Алисия успела начать. — Но она меня не послушала.

Алисия моргнула, принимая сказанное.

— Куда она пошла?

Маркус пожал плечами.