Инвиктум (СИ)

- Все они являются отлеживаемыми «объектами», - говорит отец, и я перевожу взгляд на

появившиеся мерцающие ярко синим цветом изображения лиц людей на полотне. Их сотни.

Среди них мелькают и те, кого я когда-то знал. Теперь они – изгои, мятежники или, как

прозвало их правительство Акрополя, «объекты». Обычные жители, превратившиеся в

гонимых преступников по неизвестным причинам. Картинки мелькают с поразительной

скоростью, лица сменяют друг друга, и вскоре я насчитываю уже более трех тысяч шестисот

девяносто пяти человек. Как мне удалось сосчитать их всех разом? Понятия не имею.

Отец проводит рукой по невидимой панели в воздухе, и на экране появляются другие

лица. Одно из них – лицо моего лучшего друга.

- Джедидайя Янг крайне опасен, - говорит отец светским тоном, - Он зачислен в

программу «Инвиктум», как и все те, кто ненормален.

- Ненормален? – переспрашиваю я недоуменно. Он говорит об Инсолитусах.

Отец пожимает плечами, картинки продолжают меняться. Вот уже двести тринадцать

человек, двести четырнадцать, двести пятнадцать. Их много, очень много. Неужели в

Акрополе столько людей со способностями? В голове тут же мелькает мысль о Ксане. Что

если, и она в этом списке смертников? Ведь почти наверняка все эти люди вскоре умрут.

- Я тоже ненормален? – спрашиваю, пронзая отца ледяным взглядом. Он улыбается, но

улыбка не доходит до глаз.

- Ты другой.

- Почему? Я не Инсолитус и не мятежник. Так что же я, отец? Почему мне удалось стать

одним из них, не родившись таким? – чувствую, как внутри снова начинает закипать ярость, и поэтому выдыхаю, сжав руки в кулаки, - Почему я прошел твои чертовы тесты, и все еще

жив?

Отец внимательно смотрит на меня, изучает. Не знаю, сколько проходит времени, но

пока он молчит, я обращаю внимание на полотно. Лицо сестры Ксаны заполняет

пространство экрана. Поперек красуется красная надпись – чрезвычайно опасна.

- Ты должен будешь узнать, где они прячутся и внушить им прийти сюда, в здание

Совета, - слышу я голос отца, и тут же поворачиваю голову. Смотрю на него, нелепо моргая.

- Что?

- Твоя способность позволяет взаимодействовать с разумом людей и на расстоянии,

Себастьян, - отец разводит руками, - А, насколько мне известно, ты весьма неплохо знаком с

одним из преступников. Мистер Янг ведь твой друг? Его ты и отыщешь.

Усмехаюсь.

- Нет.

22

5

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

- Нет? Ты уверен? – скалится отец, - Тебе понравились галлюцинации и боль, сынок?

- Делай, что хочешь. Я не предатель.

- Верно, - кивает он, скрещивая пальцы. Молчу, никак не реагирую. Мне не хочется

разговаривать с ним вообще, но отец будто знает это и продолжает свою речь, нарочито

громко и четко произнося слова:

- Знаешь, тот день, когда ты появился на свет, был самым радостным днем в моей

жизни, - говорит он, а затем на его губах появляется ядовитая ухмылка, - Но потом я понял, как жестоко ошибся. Я возлагал на тебя большие надежды, сын. А ты оказался всего лишь

мелким ничтожеством и ублюдком, просаживающим мои деньги на шлюх и наркоту. В ту

минуту, когда твой брат погиб в бою вместо тебя, ты для меня больше не существовал.

Жалкое подобие сына, о котором я когда-то мечтал. И знаешь, я ведь пытался вырастить тебя

тем человеком, которым стал бы гордиться. Увы, ничего не вышло.

- Ты стал бы гордиться предателем и убийцей, отец? – спрашиваю я, выдыхая. Сил на

сопротивление больше нет. Я безвольная тряпичная кукла в руках мерзкого, отвратительного

кукловода. Отец поднимается со своего места, наклоняется через стол, облокачиваясь об него

руками, и смотрит на меня в упор. Его глаза безжизненные, прозрачные, слегка

прищуриваются, и я замечаю в них огонь тихой, плохо скрываемой злости.

- Ты сделаешь все, как я скажу, - цедит он, - Иначе, сынок, я стану твоим самым

страшным кошмаром, после которого ты никогда больше не сможешь проснуться.

(К)

Все, о чем я могу сейчас думать, это спасение сестры. С каждой минутой я все больше

ощущаю связь с ней, и это влияет на мои суждения сильнее, чем я ожидала. В голове шумит.

Я подозреваю, что вскоре произойдет, поэтому в первую очередь спешу на разведку в

исследовательский центр. Там происходят главные события.

Мне думается, что спрашивать у матери местонахождения безопасных путей отхода

будет не слишком целесообразно, поэтому я решаю побыть шпионом самостоятельно.

Проникнуть в центр не так сложно, однако сейчас, когда город находится в предвоенном

состоянии, задача резко усложняется. Мне нужен тот, кто смог бы провести меня туда

беспрепятственно и легко.

Вспоминаю о Себастьяне, но тут же отметаю эту мысль. После того, как случилась

трагедия на день Милосердия, мы с ним больше не виделись. Он не пришел на похороны

моего отца, не оказал никакой поддержки, не сделал абсолютно ничего. В тот же момент, когда он не взял трубку, а затем и не открыл мне дверь, я поняла, что его слова были

очередной ложью. Поэтому звать на помощь такого человека было бы крайне глупым, пусть

сердце и кричало, умоляло о новой встрече. Нет. Не стану. С меня хватит.

Подхожу к белому зданию и смотрю на него так, словно это последний шанс на

спасение. Возможно, так и есть. Мысли о сестре снова заполняют голову. Меня не покидает

чувство, что все совсем не так, как кажется. Особенно, со слов мамы. Я не верю ей до конца, но в то же время не могу перестать оправдывать ее. Это чувство внутри меня, глубоко.

Может, это связано с тем, что мы с мамой всегда были близки. Не так, как она и Реми.

22

6

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

Несмотря на всю данность происходящего, я все еще люблю ее. Выкинуть это чувство из

мозга и сердца невозможно. Любовь к матери - то единственное, что сохраняет баланс этого

сумасшедшего мира и является самым настоящим чувством из всех. Что бы ни случилось.

Но вера в сестру так же важна для меня. Я просто не могу не помочь ей. Это мой долг.

Уже ступаю на дорожку, ведущую к зданию, как вдруг кто-то резко хватает мою руку.

Оборачиваюсь и вижу мальчишку, ему лет 13 на вид. У него кучерявые каштановые волосы, карие глаза и пухлые губы. Он дышит так, словно только что бежал. Непонимающе смотрю

на него, мол, что тебе нужно, мальчик? Он выдыхает и тихо шепчет:

- Они тебя засекут.

- Прости?

Мальчик оглядывается по сторонам с тревогой в глазах, отводит меня за руку подальше

от белого здания. Теперь мы находимся под тенью массивного дерева у тротуара. Когда он

удостоверяется в том, что никого вокруг нет, его рот снова открывается:

- Ты не проникнешь в здание просто так, нужен пропуск, - говорит мальчик, и я

замечаю, как его нога слегка подергивается. Он сильно нервничает. – А у тебя его нет.

- Откуда ты знаешь?

- Просто знаю, ясно? – кидает он, отмахиваясь от меня, словно от назойливой мухи, -

Они ужесточили контроль. Если раньше туда могли войти все желающие, теперь же только

люди из правительства и ученые. У всех у них есть специальный допуск.

- А кто ты такой, позволь спросить? – возмущаюсь я поведением паренька. Он бормочет

без умолку.

- Дэвид Кайзенберг, - отвечает он так, словно это так очевидно, что я не могу не знать, -

Самый молодой гений в области технического обеспечения и роботехники. Я работаю здесь.

Удивленно вскидываю брови.

- Работаешь?

- Ну да. У меня есть пропуск, - улыбается он, - Я знаю, кто ты такая, и вполне очевидно, что ты хочешь проникнуть в место, доступ в которое тебе запрещен. А еще мне известно, что

ты вполне можешь повлиять на решения своей матери.

- О чем ты?

- Моя сестра объявлена «объектом». Как и мои родители, но, увы, их уже не спасти, они