Девяносто девять (СИ)

— Я уже пробовал, — сказал Миллер. — Не помогло.

— Урод. Теперь мертвяки точно придут за нами, на этот звук здесь весь парк соберется.

Он вырвал из рук Рота ракетницу, ухватил его за шиворот и толкнул к лестнице.

— Лезь, придурок. Лезь наверх. Миллер, я за ним, ты замыкающий.

— А Рейвен?

Беллами посмотрел в сторону проката роликов. Оттуда на них надвигалась толпа голов в пятьдесят.

— Рейв, сиди там! — крикнул он вниз прежде чем наглухо закрыть люк. — И тихо!

Из-за говнюка Рота все шло не по плану. Единственным шансом было переждать, пока мертвецы поймут, что еда им не достанется, и разбредутся к чертовой матери. Беллами подтянулся на руках и полез вверх за Ротом.

— Живей, — подгонял он, — за нами еще Миллер, и нужно залезть как можно выше.

Из кабинки наверху справа им махали Финн и Харпер. Это вселяло надежду: вряд ли они бы остались там, если бы ничего не нашли.

— Я не могу, — Рот вдруг остановился и прижался щекой к лестнице. — Я не могу. Я не полезу.

Беллами посмотрел вниз, на Миллера.

— Лезь, ублюдок! Лезь, иначе я сброшу тебя вниз!

— Белл! Они здесь!

Первые мертвяки уже залезли на платформу. Миллер оттолкнул одного, пырнул ножом второго, но третий вцепился в его плечи и примеривался укусить.

Беллами не знал, что делать. Решать надо было быстро, и в его голове вихрем пронеслось: «Миллер или Рот»? Ответ был очевиден.

— Последний раз, ублюдок! Ползи или умрешь!

Он крепко схватил Рота за ногу и дернул, но тот вцепился крепко.

— Миллер! — заорал Беллами. — Лезь, твою мать!

— Лестница не выдержит!

— Плевать! Лезь!

Он увидел как Миллер отпихивает мертвеца, как хватается руками за лестницу, понял, что он до сих пор медлит.

— Да чтоб ты сдох! — заорал Беллами и подтянувшись выше, ударил Рота кулаком в поясницу, а следующим движением схватил за куртку его обмякшее тело и сбросил вниз.

Он не стал смотреть, как падает тело, не стал смотреть, как его обступают мертвецы. Его заботило только одно: успеет ли Миллер подняться. И Миллер успел. Потный, грязный, он уже через пятнадцать секунд оказался прямо под Беллами.

— Они… он…

— Я не хочу знать. Понял? Не хочу. Таким слабакам не место среди нас, и он получил то, что заслуживал. А теперь полезли, надо добраться до Финна и Харпера.

Он перенес усталое тело на балку и пополз вперед, стараясь не смотреть вниз, туда, где десятки мертвецов на куски разрывали тело Рота.

***

Добравшись до замка призраков, Элайза первым делом затащила Алисию внутрь, а потом забаррикадировала дверь. Они оказались в огромном зале, украшенном искусственной паутиной, портьерами, заляпанными искусственной кровью и искусственным же ручьем, в котором воды, конечно, давно уже не было.

Закончив с дверью, Элайза обессиленно свалилась на пол рядом с Алисией и прислонилась спиной к шершавой стене.

— Отдохну немного и осмотрю твою ногу, — пообещала она. — Мне нужно… немного времени.

Алисия ничего не ответила: она тоже потеряла все силы и теперь сидела молча, тяжело дышала и, кажется, даже подрагивала.

— Тебе холодно? — спросила Элайза.

— Нет.

Прошло долгих полчаса прежде чем они смогли заговорить снова.

— Сумка на правом бедре, — сказала Алисия. Элайза покосилась на нее. — Сумка. Достань из нее фляжку.

Непослушные пальцы прошлись по бедру, нащупали выпуклость и, еле-еле справившись с пуговицами, достали металлическую фляжку. Элайза кое-как открутила крышку, и поднесла фляжку к губам Алисии. Та сделала глоток и отрицательно покачала головой.

После этого Элайза тоже не рискнула пить больше. Один несчастный глоток для обезвоженного организма — это было скорее мучением, чем облегчением, но губы смочились и стали чуть более послушными.

— Будет больно, — предупредила Элайза, усаживаясь боком и аккуратно отделяя меч от ноги Алисии. Несмотря на обмотку, меч все-таки оставил длинную царапину, но Алисия, казалось, не обратила на боль никакого внимания.

— Тебе следовало оставить меня там, — медленно произнесла она. — Теперь вместо одного умрут двое.

Элайза провела кончиками пальцев вдоль царапины, проверяя степень повреждения и оглянулась в поисках подходящей палки.

— Кажется, когда тебе спасают жизнь, надо говорить «спасибо».

Она с трудом поднялась на ноги, дошла до разломанного стула, валяющегося в углу, и кое-как отломала ножку. Не прекрасное решение проблемы, но все же лучше, чем меч. Который, вполне возможно, еще понадобится.

— Я серьезно, — сказала Алисия, когда Элайза вернулась и принялась приматывать импровизированную шину к ее ноге. — Хороший лидер обязан принимать тяжелые решения. Что было бы с твоими людьми, если бы ты погибла здесь из-за меня?

— Кто бы говорил, — огрызнулась Элайза. — Тебя никто не просил следовать за мной, верно? Но ты все же пошла.

— Я уже объяснила, почему.

Она охнула, когда Элайза завязала последний узел. И это на мгновение сделало ее лицо похожим на человеческое: это было лицо не великой командующей, а испуганной девушки, попавшей в западню. Очень красивое и очень нежное лицо.

— Что означают слова, которые ты произнесла над телом своего воина? — спросила Элайза, снова усаживаясь рядом.

Алисия долго молчала прежде чем ответить.

— Они означают: добьюсь того, чтобы ты обо мне помнил. Этими словами мы провожаем в последний путь павших, этими словами мы даем обещание сделать так, чтобы они гордились нами.

— Красиво, — улыбнулась Элайза. — Удивительно: всего за пять лет вы и впрямь создали новую цивилизацию. Пусть воинственную, пусть почти дикую, но…

— Ты ничего не знаешь о нашей цивилизации, — перебила Алисия. — Ты видела только малую часть. Ты не видела наших школ, наших театров, наших картинных галерей. Мы не дикари. И когда-нибудь ты это поймешь.

Элайза посмотрела на нее: она закрыла глаза и запрокинула назад голову. Рука сама собой потянулась, чтобы коснуться ладонью лба.

— Что ты делаешь? — глаза открылись, и Элайза могла бы поклясться, что в них был страх.

— Измеряю температуру. Ты вся горишь — возможно, в рану попала инфекция.

Алисия усмехнулась, снова закрыв глаза.

— Выходит, ты зря тратила силы на мое спасение, Элайза из небесных людей. Похоже, моя судьба — умереть сегодня.

— Но разве Густус не пойдет тебя искать?

— Нет. Он получил точный приказ и будет следовать ему до конца. Если я не подам вестей до заката, он уведет людей обратно в Люмен.

Элайза вздохнула. Что ж, в таком случае они, похоже, умрут здесь вместе. Не от зубов мертвецов, так от пуль снайпера, не от пуль снайпера, так от обезвоживания.

— Кто в тебя стрелял? — спросила она. — Раз уж у нас нет шансов, можешь хотя бы удовлетворить мое любопытство?

Тень усмешки скользнула по губам Алисии. Она ответила, не открывая глаз:

— Только один народ в этой части земли жаждет моей смерти.

— Морской народ?

— Да.

Элайза уже хотела задать новый вопрос, но Алисия вдруг продолжила:

— Пять лет назад моя семья вместе с семьей Салазар спасалась из зараженного Лос Анджелеса. Их было трое: Гризельда Салазар, Офелия Салазар и Дэниел Салазар. А потом…

— Кто-то из них умер?

Алисия вздохнула.

— Многие тогда умерли, Элайза из небесных людей. Мой брат, и Гризельда, и многие другие. Когда стало ясно, что нужно объединяться общинами, мы с Дэниелом оказались по разные стороны баррикад.

— Почему?

— Потому что он хотел убить всех, кого сможет убить, а я хотела спасти всех, кого смогу.

Элайза ничего не понимала. А как же «кровь за кровь»? Как же «хочешь мира — готовься к войне»?

— Для Дэниела всегда была важна только его семья. Его жена, его дочь, и те, кто потом стал частью этой семьи. А на всех остальных ему было плевать. Принцип «кровь за кровь» появился в первую очередь из-за него.

Алисия замолчала, углубившись в воспоминания. По ее лицу было видно, как тяжелы они были.