Кровь и Звёзды (ЛП)

Затем я услышала выстрел. И ещё один. И ещё один. Далёкие и… Трудно сказать про направление в окутавшем тумане. Потом послышался конский крик. И ещё один. И ещё один. Вдруг я услышала плеск… гораздо ближе. Я крутанула головой вовремя, чтобы увидеть наносящего по мне из тумана удар пёстрого черно-красного сварившегося пони. Я поднесла свой дробовик к его шее, чтобы заблокировать его кусачий рывок, заставивший меня с моими передними копытами отодвинуться, пока его расколотые и неровные зубы щёлкали в воздухе перед моим лицом.

З.П.С. и две волшебных пули взорвали его голову, разбрызгивая гниющее вещество. Я развернулась, успев увидеть ещё двоих, когда поправила свои ноги в скобах и сосредоточилась на стрельбе вместо беготни. Мой дробовик ревел, картечь разрывала их мягкие, мясистые тела и отделяла гниющую плоть от пожелтевших костей. Как только они упали, я перезарядилась, вытаскивая меч, пока ещё больше мчались на меня.

Я действительно не знала, как драться с мечом, так что я пользовалась им как дубинкой. Неприятно острой дубинкой. Лезвие бритвы нарезало их очень красиво, и один или два раза мне даже достаточно повезло отрубить конечности. Дробовик превращал их черепа в кровавую слизь. Мои ноги щёлкали, и растягивались под моей бронёй, когда гули кусали хватались за любую конечность, до которой могли дотянуться их рты.

— Почему… — кричала я сквозь шипение и треск. Я обрушила меч вниз и разрезала жёсткую шкуру лица одного гуля. — Гули… — Я разрезала лезвием по горизонтали горло другого и была вознаграждена его полностью отлетевшей по дуге головой. — Всегда… — Я прижала дробовик к груди другого и, с тошнотворным хлопком, вырвала выстрелом гнилые кишки и протухшие органы из его туловища. Ещё один выстрел в лицо прикончил его. — Голодные?! — кричала я, выпуская последние две пули в гуля, пытавшегося прожевать сквозь сразу и скобу и броню мою заднюю ногу.

Всё больше и больше бросались на меня, и вскоре я была вынуждена передвигаться, когда они заходили ко мне с боков. Какой бы ни была причина в их диких мозгах, я была едой. И, что ещё лучше, я была медленной едой! Я просто не могла двигаться так быстро и гладко со скобами на ногах. Их неживые челюсти и сломанные копыта избивали моё уже не совсем нетронутое тело, и я стреляла так быстро, как могла перезаряжаться, при этом дико рубя мечом позади меня. Мне повезло, что я не отрезала свой собственный хвост! Игольчатые патроны, однако, оказались моим спасением. Бритвенно острые дротики кромсали мясистую плоть даже эффективнее, чем картечь! С их серой плотью, превращавшейся в вонючую слизь, они падали один за другим.

Затем, так же быстро, как они появились, последний из них и упал. Я задыхалась, поворачиваясь туда и сюда. В тумане по-прежнему виднелись красные метки, но, на данный момент, меня не атаковали. Я вытерла их грязь с меча, перезарядила игольчатые патроны, и продолжила двигаться вдоль разбитой дороги на север.

Также я больше не была одна. Крупье семенил рядом со мной.

— «Ты уверена в этом, Блекджек?»

— Это не как в прошлый раз. Я не собираюсь умирать. Я собираюсь получить помощь для своей подруги, — сказала я, рысью двигаясь вдоль затопленной улицы в тумане. Впереди слышались ещё выстрелы. Больше пони, которых мне, вероятно, придется убить.

— «В одиночку?»

— Так лучше. Таким образом, единственным пони, который пострадает, буду я. Я должна идти в одиночку, — ответила я, чувствуя пустоту внутри меня. — П-21 это знает. Только он один достаточно храбр, чтобы признать это.

Какое-то время он ничего не говорил, пока мы шли бок обок.

— «Ты когда-нибудь думала… Может быть, ты должна просто принять то, что с ней случилось?»

Я действительно хотела, чтобы я могла стрелять в него. Действительно.

— Принять что? Что Глори никогда не будет летать? Нет, я не могу принять это. — Я следила своим глазом, не отвлекаясь, прямо перед собой. На этом пути также были красные метки.

— «Может быть, тебе придётся»

— Заткнись! — кричала я на него. — К чему ты ведёшь? Я на голову облажалась достаточно и без необходимости моего глупого мозга говорить мне то, что я уже знаю. Я признала, что я пизда, которая стоила ей всего. Теперь я собираюсь дать что-нибудь для нее. Единственную вешь, что я могу отдать ей.

Выстрелы становились всё громче, и затем я наткнулась на них: два пони в ловушке на выступе второго этажа, куда забраться можно было только по узкому скату из мусора. Это было единственное, что удерживало их в живых, пока дюжина или около того гулей медленно подползали к ним. Их мелкокалиберные винтовки были едва достаточны для радтараканов и блотспрайтов, а дикие гули… Вскоре, когда они устали бы или у них кончились бы патроны, они стали бы обедом для гулей…

Мне всё равно.

Когда я посмотрела на сцену… Я поняла, что мне было всё равно, что они умрут. Я не знаю этих двух пони. Я не обязана помогать им. Я не хотела помогать им. Я могла бы просто отойти, обойти и добраться до небесного порта, чтобы помочь одной пони, нуждавшейся в моей помощи. Даже если бы я помогла им, они, вероятно, стреляли бы в меня. Или мне пришлось бы провожать их обратно в университет. Или еще хуже… они захотели бы держаться рядом со мной.

В этот момент я перестала быть Охранницей. Я была просто еще одним мусорщик Пустоши, испорченным, и заражённым и ставившим себя превыше всего. Я, возможно, не имела понятия, какова моя добродетель, но в этот момент я знала, что у меня её не было. Я медленно попятилась, ища обходной путь. Синяя пегаска в моей голове была очень рассержена на меня. Все они. Это было полной противоположностью крутости.

Я слышала, как одна из кобыл звала на помощь. Я зажмурила свой глаз, прижав ствол моего оружия ко лбу.

— Да… Она права, Блекджек. Твой мозг поврежден… это единственное объяснение!

С криком, я рванула… ладно, быстро побежала к… массе гулей, выпуская конусы бритвенно острого металла в вертящихся, шипящих существ. Несколько из светящегося множества управляемых З.П.С.-ом магических пуль попали им в бошки. Остальные были потихоньку стёрты прочь игольчатыми патронами дробовика. Махающее лезвие держало их в страхе, пока я перезаряжалась и снова выдирала мёртвую плоть пони кусок за куском.

Наконец, я разнесла ноги под последним гулем. Мой рог пульсировал так сильно, что я подумала, что он пойдет по пути моего глаза и просто взорвётся или ещё что-нибудь. Затем розовая единорожка высунула голову, с опаской левитацией направляя на меня винтовку. Окровавленная кобыла земпони выглянула рядом с ней.

Затем это же сделали и два жеребёнка.

— Слава Богиням. Это Охранница. Охранница спасла нас! — Воскликнула она, поднимая винтовку от меня. С грохотом ноги подо мной разошлись в бессилии, и я основательно упала на мой круп, пока четвёрка спускалась по узкому скату ко мне. Боевое седло коричневой земной пони было искорёжено и загрязнено, охотничьи винтовки бесполезно целились под неё. Розовая Единорожка остановилась, снова выглядя обеспокоенной — С вами всё в порядке, Охранница?

«Нет, я почти позволила тебе умереть. Я чуть не убежала, позволив тебе, и ей и вашим детям стать обедом для гулей»

— Да. Конечно. Это не проблема. Ничего страшного для меня, — сказала я, гримасничая. — Вы держите курс на юг?

— Угумс, — сказала коричневая кобыла, с энтузиазмом кивая. — Яйцеголовые объявили награду за книги, сто крышек за любую неповрежденную довоенную книгу. Однако, трудно найти книги, которые не превратились в макулатуру.

— Ну, я сразилась с кучей гулей совсем недавно между этим местом и университетом. Если вы поторопитесь, то там всё ещё должно быть чисто. — Я посмотрела на винтовки коричневой кобылы. — Хотите обменять винтовочные пули на патроны для дробовика?

— Двадцатый калибр? — спросила с надеждой розовая единорожка.

Я покачала головой.

— Двенадцатый.

— У нас не так много двенадцатого калибра… — сказала единорожка, левитируя полупустую картонную коробку. — Просто картечь…