Негодяи Z (СИ)

— Но почему ты говоришь это мне?

— Ты не слушал меня? — Хартли нахмурился. — Слушай, иногда ты полный мудак, но, мне кажется, ты не против моего присутствия, и я думаю, ты забавный.

— Забавный?

Джеймс снова мучительно сглотнул. Ну, в общем-то, да. Он же типа клоун, этого и следовало от него ожидать, но, с другой стороны, Хартли Рэтэуэй (из тех самых Рэтэуэев), он же гений… и парень. И это имело такое же важное значение, как и его красивые глаза.

— Особенно прямо сейчас, — кивнул Хартли.

Бля, он шел напролом. Сделав еще один маленький шажок вперед, Хартли ногой провел по колену Джеймса и внешней части его бедра. Это был хороший прием, обычно срабатывающий, если кто-то пытался перепихнуться с ним, однако, Хартли хотел убедить его…

— Как? — вырвалось у Джеймса. Это был тоже очень важный вопрос. — Как ты хочешь… если ты… — На секунду он замолчал. Почему так чертовски сложно подобрать слова? У Джеймса никогда не было с этим проблем. — Я просто хочу знать, что мы делаем.

Хартли вдруг стал серьезен.

— Я обещаю, что мы не будем делать ничего, что тебе не понравится. И еще — это ничего не значит. Просто два человека оказывают друг другу услугу в отсутствии других вариантов.

Сказав это, Хартли отступил, и Джеймс поежился — в помещении было холодно. Хартли взгромоздился на стол, его рука в перчатке уперлась в подбородок. Не сводя с Джеймса пристального взгляда, он спросил:

— Ну, как ты на это смотришь?

Вздохнув, Джеймс пожал плечами.

— У меня никого не было целых полгода.

Хартли просиял в ответ. Его лицо осветилось широкой и обнадеживающей улыбкой.

— Именно. — Он стукнул по столу ногой в тяжелом ботинке. — Я уже готов потереться с зомби. — Джеймс поморщился, и Хартли, помолчав, повторил его выражение. — Не буквально, конечно.

— Надеюсь. У мертвых наверняка до хрена венерических заболеваний, — усмехнулся Джеймс.

— У меня есть одно правило, — внезапно снова посерьезнел Хартли.

— Мне придется петь?

Хартли недоуменно посмотрел на Джеймса.

— Что?

— Ну, у тебя этот музыкальный фетиш.

— Это не фетиш.

Хартли выглядел милым, когда злился. Джеймс просто не мог не продолжить.

— Если уж я буду петь тебе серенады, то мое правило — ты должен сосать мой член.

Хартли прищурил глаза.

— Слушай, вот эта штука, которую ты все время пытаешься проделать со мной… лишить меня мужественности в своих глазах… — Джеймс хотел было возразить, но Хартли продолжил. — Ты ведь понимаешь, что на самом деле это работает на меня?

Джеймс не представлял, что ответить на это. К счастью, Хартли еще не закончил.

— У меня единственное правило. — Его голос зазвучал строже. — Не хвастайся тем, что трахнул меня, никаких подробностей о том, что я делал в этой комнате, не морочь себе голову, воображая меня женщиной, и не ревнуй, если я найду кого-то еще, кто не скрывает своей сексуальности.

— Это не одно правило, — возразил Джеймс. Слова с трудом продирались сквозь внезапно пересохшее горло, голова шла кругом.

— Расставь точки с запятой.

— Все равно не одно…

— Я серьезно. Не вздумай трепаться обо мне и не увязни в этом. — Потянувшись к Джеймсу, Хартли схватил его за полосатую рубашку. Его рука на мгновение закрыла свет фонарика. — Ты забавный, сексуальный итальянец, и судя по всему, спортивный, но ты ничего не значишь для меня. Особенно если на горизонте появится какой-нибудь настоящий гей.

Джеймс кинул на него яростный взгляд. Он перехватил запястья Хартли и отбросил его руки прочь.

— Я скорее бы трахнул женщину, в любом случае.

Он тут же пожалел о своих словах. Они могли испортить все его шансы. Но Хартли лишь ухмыльнулся.

— Только не после меня, это я тебе обещаю.

— Ты просто никогда не был со мной…

— Недалеким, итальянским латентом, главное достоинство которого — его накачанный пресс? — самодовольно протянул Хартли. — Просто умру сейчас от радости. Я вроде бы упоминал, что готов уже потрахаться с зомби. Ты в трех шагах от них.

В эту секунду Джеймс вдруг представил, как заткнет Хартли, жестко трахая его, как это надменное, аристократическое выражение сменится порочным, чувственным взглядом, и… это поразило его. Он уперся ладонями в стол, наклонился к Хартли и мстительно произнес:

— А сколько шагов от меня до Флэша?

Хартли вздрогнул. На какое-то мгновение Джеймсу показалось, что он сейчас просто выставит его вон, тем самым лишив его единственной возможности перепихнуться хоть раз за последние полгода, но Хартли только протянул руки к его штанам и сказал:

— Значит, мы пришли к соглашению. Мы будем друг для друга временной заменой, пока не найдем кого-то получше.

Хартли произнес самую несексуальную вещь, которую только говорили Джеймсу, но, по каким-то причинам — может, это был блеск в его глазах, или изгиб его губ, когда он говорил, или мысль о том, что Джеймс, во всяком случае, был предпочтительней Мика Рори, и у Джеймса был определенный шанс заняться сегодня сексом, — но слова Хартли неожиданно показались ему захватывающими. Джеймс понял, что попал.

Хартли раздвинул ноги, схватил Джеймса за рубашку и притянул его к себе. Он вел себя, как какой-то ебаный принц, со всей своей самоуверенностью и дерзостью, когда, поправив на носу очки, спросил:

— И что ты хочешь в первую очередь?

На секунду Джеймс растерялся, не совсем поняв, о чем говорит Хартли. Но затем — ничего себе… Это было здорово. Они вели переговоры, и Джеймс мог диктовать условия.

— Трахаться, — немедленно сказал он.

— Не получится, — спокойно ответил Хартли. — У нас ничего нет для этого. Даже презервативов. Это было глупое предложение.

Джеймс нахмурился.

— Тогда какое умное, Пайп?

Услышав прозвище, Хартли усмехнулся.

— Если по порядку. — Он поднял руку и начал загибать пальцы. — Я хочу видеть твой член, хочу, чтобы твой язык оказался у меня во рту, хочу, чтобы ты подрочил мне, и хочу тебе отсосать.

— Хочешь? — удивленно спросил Джеймс.

— Ах, да. Сними свою рубашку, — не смущаясь, добавил Хартли. — Хочу посмотреть, что под ней.

— Значит, это… — начал Джеймс, но Хартли вдруг перебил его.

— Еще кое-что забыл. Ни слова о том, как быстро любой из нас кончит. У нас обоих давно никого не было.

Джеймс буквально почувствовал облегчение.

— Это… будет забавно, — с волнением заметил он.

— Ладно, теперь снимай рубашку.

Хартли откинулся назад и выжидательно посмотрел на него.

Джеймс пожал плечами, не расстегивая, стащил рубашку через голову и кинул ее на пол. Она упала с громким звоном — в каждом кармашке были спрятаны кое-какие вещицы, Джеймс ненавидел пустые карманы.

— Нам не хватает только пива и чипсов, — смущаясь, пошутил он.

Закусив губу, Хартли рассматривал его обнаженный торс. Это продолжалось так долго, что Джеймс начал чувствовать себя странно и неловко двинул руками.

— Так… эм…

Он пытался сосредоточиться на губах Хартли, стараясь избегать этого… хищного, голодного взгляда.

— Твоя крыса… Она ведь не будет наблюдать за нами, правда?

— Это всего лишь крыса. Она просто заснет на стуле. — Хартли тряхнул головой, словно опомнившись. — В общем, сначала ты заставишь кончить меня, а потом я тебя.

Хартли принялся расстегивать штаны, и Джеймс, нервничая, наблюдал за ним. Он никогда прежде не делал ничего подобного. Когда Хартли наклонился к нему, у него была лишь одна секунда перед поцелуем.

Губы Хартли были мягкими, гладкими и очень приятными. Джеймс тут же понял, как потрескались от холода и ветра его собственные губы. Язык Хартли пробежался по ним, затем он уверенно всосал нижнюю губу Джеймса в рот, и Джеймс тут же задохнулся от внезапно поразившей его реальности происходящего.

Чувство вины, растерянности, огромного волнения вдруг накатило на него, вызвав неприятную карусель в животе, но Хартли продолжал его целовать. Казалось, Хартли совсем не волнует то, что Джеймс не отвечал на его поцелуй. Его губы, язык, исследуя рот Джеймса, постоянно двигались, нетерпеливо и возбужденно, а затем он низко застонал в поцелуй. Это звук неожиданно превратил нервную карусель внутри в возбуждение.