Негодяи Z (СИ)

— Хорошо, — наконец согласился он.

Вообще-то, это звучало здорово. Хартли мог быть его девуш… нет, конечно, не девушкой, было очевидно, что Хартли не девушка, но «его парнем» звучало уж слишком по-гейски. И, тем не менее, это была определенно не дружба. Хотя, Джеймсу нравился характер Хартли, он находил его довольно забавным, и все же единственным словом, которым он мог охарактеризовать их отношения, было слово «недоразумение».

Джеймс мельком оглядел макушку Хартли и очертания его тела, проступающие под плащом и одеялом.

— И когда, по-твоему, это произойдет? — поинтересовался он.

— А… завтра, — сонно пробормотал Хартли.

Джеймс в ужасе распахнул глаза, таращась в своды палатки.

— Просто нужно найти презервативы и смазку. — Казалось, Хартли сейчас заснет. — На какой-нибудь заправке… или взять у Барри и Капитана… у них полно…

Несомненно, Хартли умел взять быка за рога. Все, что ему потребовалось, чтобы подобраться к Джеймсу, это просто появиться перед ним с подбитым глазом, и Джеймс вдруг расчувствовался. Еще парочка двусмысленных дурацких комментариев, которые приводили Джеймса в полнейшее смущение, поскольку он считал, что Хартли просто насмехается над ним. Окончательно все выяснилось, когда в Айрон Хайтс Хартли опустился на колени и издал такой… «интенсивный», пожалуй, таким словом Джеймс мог описать стон, который издал Хартли, и это заставило Джеймса совершенно оттаять.

Черт, Хартли умел быть таким… громким. Было бы грех жаловаться.

Джеймс и не жаловался. С тех пор как начался апокалипсис, он поставил свой личный рекорд — ноль случайных связей с женщинами, да и Хартли, казалось, был не слишком успешен в любовных делах. И кто бы мог обвинить Джеймса в том, что он достаточно благодушно воспринял все случившееся? Определенно, никто. К тому же Хартли, со своей родинкой в стиле Мерлин и отросшими волосами даже не был похож на парня.

Джеймс просто не смог сказать «нет», рассматривая стоящего перед ним на коленях человека, который выглядел так, словно наконец-то, после долгих скитаний, нашел в пустыне оазис. Джеймс был уверен — любой из других мужчин сдался бы так же быстро, как и он сам.

— О… — снова подал голос Хартли, вероятно, с самодовольной ухмылкой на лице. Джеймс буквально мог услышать это самодовольство в его тоне. — Неужели это тебя заткнуло?

Джеймс возмущенно фыркнул.

— Между прочим, это тебя будут трахать, — напомнил он, думая, что этими словами собьет с Пайпера спесь. Но, очевидно, он просто забыл, с кем разговаривает, потому что Хартли лишь возбужденно пробормотал в ответ:

— Не могу дождаться.

Джеймс с трудом сглотнул. Теперь уже точно не было никаких сомнений — Хартли Рэтэуйэ был создан для того, чтобы отравлять его существование. Блядь. Двадцативосьмилетний парень.

— Ты сделаешь мне очень приятно, — беспечно протянул Хартли. Зевнув, он уронил голову на грудь Джеймса, явно не испытывая никакого смущения. — Когда оттрахаешь меня своим здоровенным членом.

— Ты говоришь это таким покровительственным тоном.

— Огромным. Толстым. Крепким, — продолжил Хартли. — Пугающим. Настоящим мужским членом.

— Разумеется, — раздраженно заметил Джеймс. — А ты — самая симпатичная девочка из всех, что отсасывали мне.

Хартли поднял голову и уперся подбородком Джеймсу в грудь. Внимательно посмотрев ему в глаза, Хартли подмигнул.

— Ты знаешь, кто я.

Черт, Хартли невероятно, до смешного быстро выводил его из себя. Джеймс мог по пальцам пересчитать людей, у которых получалось словесно победить его, и Хартли был одним из них.

— Слушай, скажи честно, я — единственный натурал, с которым ты был? — серьезно спросил он.

Хартли в ответ лишь рассмеялся.

***

— Ты в порядке? — Барри заботливо приобнял Шону.

С фонариком в руках, неяркий свет которого выхватывал комки грязи под ногами, в то время как они бесцельно прогуливались по территории военной базы, Шона положила голову Барри на плечо. Ее волосы щекотали Барри нос, и он с трудом удерживался, чтобы не чихнуть.

— Он просто хочет защитить меня, — вздохнув, ответила Шона.

Говорить почему-то совсем не хотелось. Барри завороженно разглядывал серо-зеленую траву, покрывающую обочину, свои босые ноги, шагающие по грязи. Его не волновала грязь под ногами. Немного пробежаться по мокрой траве, и они снова станут чистыми, а приятное чувство, которое возникало от прогулки босиком, стоило этого. Барри это напоминало пляж и ощущение теплого, рассыпающегося под ногами песка. Из-за него вечер неожиданно стал казаться чем-то нереальным.

Барри надеялся, что Шона тоже чувствовала эту безмятежную красоту мира.

— Как думаешь, Марк прав? — нарушила тишину Шона, и они остановились.

Ему хотелось ответить «нет», и он уже открыл было рот, но вдруг замер.

— Я… Я тоже хотел покинуть группу. Думал, что так будет намного легче добывать припасы, и… Лен… Я смог бы унести его в случае опасности. Видишь ли, я могу нести только одного человека.

Подняв голову, Шона внимательно посмотрела на него.

— Я тоже могу телепортировать только одного человека, — понимающе сказала она.

Барри был поражен, насколько глубоко она почувствовала, что он хотел сказать. Шона, человек с добрым сердцем, просто оказавшийся не в то время не в том месте, наверное, была единственной, кто мог понять его. После того как арестовали Генри, Барри потратил годы на попытки выяснить, как вытащить его из тюрьмы. Мог ли он винить Шону за то, что она использовала свои способности, чтобы сделать это для своего тогдашнего парня?

— Мне кажется, мы все задумывались над тем, не оставить ли группу, — продолжил он.

— Наверное, — вздохнула Шона. Она опустила взгляд к пятну света под ногами. — Не в обиду, но многие из нас не хотели рисковать жизнями ради поисков ваших с Айрис отцов. То есть… Я люблю Айрис, тебя, но… Кстати, ты должен чаще разговаривать с ней, она скучает по тебе. Просто… — Замолчав, Шона покачала головой. — Я люблю вас обоих, но я хорошо знаю Марка. И Хартли. Знаю их намного дольше. Я не хочу рисковать своей, может быть, будущей семьей с Марком ради людей, с которыми знакома несколько недель. Не уверена, что смогла бы сделать это даже ради Хартли. А ведь он — мой лучший друг.

Барри почувствовал, как от вины сжало грудь, но он понимал, что она права.

— Но в нашей группе Лен — главный, — попытался возразить он. — И Эдди. Все должны подчиняться и следовать за ними.

— У нас есть выбор. — Шона серьезно посмотрела Барри в глаза. — Ты — единственный, кто может в чем-то убедить Лена. Люди должны чувствовать, что контролируют свои поступки и свою судьбу. Конечно, я доверяю твоему парню, Барри, он не раз спасал нам жизнь. Это он помешал нам поубивать друг друга, ведь у Марка есть основательная причина не любить Уэстов…

— Черт, я забыл. Ему наверняка не по себе теперь, когда Джо здесь, — перебил ее Барри. — О, боже.

Он спрятал лицо в ладони.

— Лен разговаривал с ним. А я поговорила с Айрис. Думаю, нам нужно голосовать, когда дело касается важных вещей. Мы не должны быть вынуждены рисковать нашими жизнями, и… — На секунду замолчав, она решительно добавила. — Должен кто-то еще, помимо Роя Биволо, охранять наш дом, если мы хотим, чтобы он стал безопасным местом. Для меня. И для Айрис. Особенно для меня.

— Конечно, особенно для тебя, — с усмешкой повторил Барри.

Шона схватила его за руку.

— Хотя, знаешь, я расстроена, — в ее голосе послышались шутливые нотки. — У нас с тобой так и не получилось сделать самого быстрого на свете ребенка.

Барри насмешливо фыркнул, и Шона потянула его обратно к машинам, где остались Лен и Марк. Это было хорошей идеей. Бесцельные прогулки в темноте — не совсем то, как Барри представлял себе приятный вечер.

— Телепортирующийся погодный малыш звучит неплохо, — заметил он.

Шона преувеличенно вздохнула и театрально поднесла руку к лицу. Правда, вся ее бравада тут же закончилась, едва она начала говорить.