FallOut Equestria: Pawns (СИ)

-Зачем нужны турели, которые стреляют по всем без разбору?

-Об этом можно только гадать, пытались ли они укрыться за ними на нижних уровнях или это отчаянная попытка не дать выйти наружу тому, что находится внутри — сказал Лайенс.

-В таком случае, зачем шибуршить осиное гнездо? — задала резонный вопрос Электро — Не боитесь ли вы последствий?

Кобылка глаголет истину. Против такого нужны веские аргументы.

-Старейшина Лайенс всегда выделялся особым воображением, — взял слово Свиндлер — в большинстве случаев это было полезно, но я уверен, не в этом. Задача крайне проста, уничтожить всё, что представляет опасность. Мы выдадим вам столько патронов, сколько сможете унести, и необходимое оружие, если вы уничтожите турели и откроете ходы ниже, то мы сможем заселить больше уровней. Ничего сверх поняческого мы от вас не ждем, но мы уверены, что у вас есть все шансы сдвинуть процесс с мёртвой точки.

-Как сказал Свиндлер, мы выделим вам любые ресурсы, в которых база остро не нуждается, в любом количестве.

-Мы не рассчитываем на то, что вы сорвётесь с места помогать, однако прошу вас подумать об этом. А пока отдыхайте, чувствуйте себя как дома. Лейтенант проводит вас в ваши комнаты и покажет столовую.

-Вот это дело! Оргазмирующая Селестия, как же я голоден!

-Хорошо, на этом и порешим. Группа отдохните, а я останусь тут и отвечу на вопросы Перл, позже я к вам присоединюсь — сказала Смоук.

Вызванный Перл лейтенант повёл нас через базу к жилым баракам. Слово «барак» не совсем удачно для обозначения места, куда он нас привёл. Это было ухоженное помещение с уютным уголком с диваном и креслами для бесед, столом с зелёным сукном для карточных игр, в идеальной по меркам пустоши чистоте. Мы заняли двух уровневые койки, и пошли за лейтенантом, соблазнившим нас обещанием показать столовую.

В столовой было пусто, только дежурный и пара охранников склада, переминавшихся с ноги на ногу.

-Сообрази чего-нибудь, чтобы нашим гостям не мешали спать их урчащие животы — сказал лейтенант, обратившись к дежурному. Тот сначала недоуменно смотрел на него, сонно переваривая информацию, а потом удивлённо вылупился на нас — Что встал как вкопанный?! Живо!

Дежурный моментально скрылся в стороне склада перед этим дав нагоняй охранникам, секунду спустя на нас вылупились и эти двое.

Пока ранний завтрак «готовился» я решила осмотреть просторную столовую. В ней с лёгкостью могут принимать пищу двести пони, триста, если им потесниться, интерьер был такой же, как и во всей остальной довоенной Эквестрии добротно сваренные в цехах металлические столы и стулья, плакаты с ланчбоксами и Спаркл-колой, моё внимание привлекло нечто вроде алтаря. Вокруг одной из гранитных колонн столовой, на которой было что-то выгравировано лежали каски, пришедшее в непригодность оружие и высушенные цветы.

Я подошла рассмотреть поближе: «Памяти героев, отдавших жизни в войне за родину. Для нас честь быть вашими потомками. Вечная вам слава и почёт», флаги, фотографии и карты были подношением. На дне единственной выделяющейся каски зимней расцветки лежал шар памяти.

-Наше прошлое, основа нашего будущего — сказал лейтенант, очутившийся за моей спиной.

-Прочитал где-то?

-Слышал… по радио. Я хочу сказать, что мы не совершим ошибок прошлых поколений, пока помним нашу историю — пояснил он.

-Верно — согласилась я — а что это за память?

-Это «забытая операция» — сказал он, никоем образом не проливая свет на её содержимое — Если ты обещаешь её вернуть, то можешь взять посмотреть. Лучше один раз увидеть…

-Лаки, реще! Хавчик стынет! — проорал с набитым ртом Хард.

Всё что успел сообразить дежурный — это достать со склада консервы и разогреть, чтобы «легко вошло». Но никто из нас не жаловался. Удивительно как консервная жесть способна сохранить содержимое в съедобном состоянии целый век, а то и больше. Дежурный не поскупился и достал внушительный ассортимент консервов, тут и яблоки, и джем, и засахаренные персики. Наевшись вдоволь, мы поплелись в расположение.

Когда мы туда прибыли всё ещё было раннее утро, и до восхода было ещё пару часов. Хотя к чему это я вспомнила про солнце, его мы всё равно из-за этой паршивой пасмурной погоды не увидим ещё лет сто. Мы разлеглись по койкам с набитыми животами.

-Давненько я не чувствовала себя так беззаботно — промурлыкала Металл с верхней койки — ущипните меня, я хочу быть уверена что это не сон.

-Могу тебя пнуть, если хочешь…

-Пони, давайте по-тише, я собираюсь проспать пару суток, после всей этой беготни по поверхности — зевая, промямлил Лейзи.

Группа действительно была измотана, они перекинулись парой незначительных фраз и притихли.

Накрывшись одеялом, я достала из кармана комбинезона сферу памяти, одолженную из столовой, устроившись поудобнее, чтобы тело не затекло пока я буду видеть память, я окутала шар своей магией.

Холод и ветер, пронзающий до костей пробивающийся через несколько слоёв утеплённой одежды. Я бы обрадовалась тому, что впервые вижу снег, если бы на каждом выдохе меня бы не окутывал мой собственный пар, а в глаза ежесекундно не врезались сотни снежинок, гонимые пургой.

-Плохой идеей было снять очки! Не моргай, а то веки слипнуться, и одень их обратно! — проорали у меня над ухом, перекрикивая ветер и так чтобы можно было расслышать сквозь толстую шапку.

-Погода всё хреновее — еле разборчиво проорали у меня за спиной.

-Не говори, но это дело поправимое — проорали ему в ответ, и от этих слов мне стало немного спокойнее. Не могу сказать, что именно меня тревожило, но тревога была очевидной — В конце концов, именно поэтому мы здесь.

Слева и справа от меня была сплошная снежная мгла, только метрах в двух от меня я видела очертания товарищей, с которыми я была связана тросом. Касательно маршрута, приходилось полностью полагаться на ведущего группы.

-Заходим! — проорал пони впереди.

Пять шагов, и я вошла в палатку, которая снаружи полностью была заметена снегом. Пара бойцов с лопатами отдыхали у порога напивающих «…Уборка зимы, уборка зимы…», бороться с метелью было бессмысленно.

-Джентльпони, — обратился к вошедшим пони в белой зимней броне с шарфом и маске с прищуренными окулярами — перейдём сразу к делу. Во-первых, я повторю ещё раз, это опасная миссия, возможно, никому из нас не удастся выжить, поэтому если кто-то хочет уйти и вернуться к своей семье, он может уйти, никто не будет упрекать его в трусости. — Ни один пони из присутствующих не шелохнулся — Что ж — кивнул единорог — Мы пойдём в гости к зебрам и будем находиться, у них до тех пор, пока не заполучим искомое и не вернём обратно на родину. И, как вам известно, Принцесса уже много лет официально сохраняет с зебрами мирное соглашение, так что, если миссия провалиться, то империя будет всё отрицать. Если мы попадёмся зебрам, с нами не будут обращаться как с военнопленными, а расстреляют как преступников. — Я была взволнована, и мне было немного страшно, но пони вокруг были полны заражающей решимости — Мы заставим зебр пожалеть о том, что они сунулись к нам и позволили себе наглость отнять самое ценное, что у нас есть! Будьте готовы к огромным лишениям, будьте готовы к огромным жертвам! Зебры хитры и умны, они искусные охотники и воины, не стоит их недооценивать, как и не стоит считать их всемогущими. У них нет того что есть у нас, у них нет того стимула что подталкивает нас, той решимости, что даёт нам превосходство над ними! Вы все прекрасно понимаете, украденное должно быть возвращено, и это стоит наших с вами жизней. Мы пойдём в самое сердце зебринской империи ради отчизны, ради её будущего, будущего тех, кто никогда не узнает о нашей жертве! Сегодня, джентльпони, мы сделаем первый шаг, чтобы вернуть привычный мир в нашу империю.

Добровольцы в палатке молчали, словно им только что прочитали их собственную траурную речь. Они молчали так, будто уже приняли смерть. Я глядела в пол, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, спустя несколько секунд урагана мыслей осталась лишь одна, ещё секунда и сердце забилось в еле ощутимом ритме, и что-то внутри меня оборвалось. То, что теплилось в моей груди, согревая меня от мороза, умерло, и мир вдруг стал серым. Я подняла взгляд на единорога и по моей щеке покатилась одинокая слеза, последняя. За тех, кто добровольно принёс себя сегодня в жертву за родину.