Сто дней до конца света (СИ)

— Мы не часто ссоримся, как вы могли заметить, — наконец, начала она, — поэтому все казалось мне довольно безоблачным… что касается нас с ним. Но сейчас мы поругались. И сильно. В общем, я уже не видела его пару дней, он не звонит и не пишет. Обычно такого не происходит.

— Ну, а ты что? — донесся с кухни голос Синклера, укладывавшего одну из тарелок в микроволновку.

— Да как-то ничего. В этом-то и проблема, мы с ним привыкли быть одинокими, с детства готовы к тому, что никого рядом не будет.

— Это из-за того, что вы оба росли без родителей, верно? — спросил Синклер, — Прости, если это для тебя очень больная тема, просто мы с тобой не часто говорим о личном.

— Да, из-за этого, — кивнула Рейвен, — У нас поэтому все и началось. Ну, вы и сами еще в школе видели.

— Ты ботаник, он — звезда класса, — усмехнувшись, закивал Синклер и жестом пригласил ее ко столу, — Сам удивился, когда вы начали встречаться. Приятного аппетита.

— Спасибо, — поблагодарила его Рейвен и принялась за еду, — очень вкусно.

— Я мало что готовлю, за это раньше жена отвечала. Но итальянские корни обязывают уметь готовить вкусную пасту. В этом, — он покачал вилкой в руке, — я всегда ее опережал.

— Так вот, это сблизило нас, и мы хорошо понимали друг друга, поддерживали. Но в остальном мы такие разные, и это чувство независимости… — Рейвен опустила вилку и положила ладони на лоб, — Я задумываюсь над тем, а правда ли мы с ним любим друг друга?

Рейвен виновато посмотрела на Синклера. Тот выглядел очень смущенным от завязавшейся беседы.

— Я вижу, вам неловко, простите, — она махнула рукой и, выдохнув, сказала, — Просто, вы мне как отец и…

— Рейвен, — довольно резким тоном остановил ее Синклер, — я тебе не отец.

— Но могли бы им быть, — робко произнесла Рейвен.

Синклер хотел было что-то возразить, но в итоге лишь тяжело вздохнул и вернулся к еде. На несколько долгих мгновений вновь повисло молчание.

— Я это к тому, что мне, может, сейчас все-таки легче, чем ему. У Финна никогда не было, — Рейвен вытянула ладонь в сторону Синклера, — взрослого авторитета, если угодно.

— Для столь высоко организованного разума ты сейчас очень хаотично мыслишь, Рейвен, — заметил ее репетитор, — Я так понял, ты чувствуешь себя виноватой.

— Да, точно, — хлопнув ладонью по столу согласилась она, — Очень сложно не понимать, права ли ты. Особенно теперь, когда столько всего вокруг творится, чувствую себя вдобавок капризным подростком, который волнуется о каких-то мелочах.

— Ничего страшного, — расслабившись, наконец, после заявления Рейвен, сказал Синклер, — тебя всегда будут больше всего волновать люди, которые тебе не безразличны. Вокруг могут идти все эти волнения и беспорядки, да хоть война, а ты… — он махнул рукой, так и не закончив мысль.

— Я вас поняла, — успокоила его Рейвен, — свяжусь с ним завтра. И, похоже, занятия придется отложить. Раз с НАСА не выгорело, нужно будет искать работу. Поможете мне с этим?

Синклер как-то грустно посмотрел на нее и задумался. Заметив замешательство на лице Рейвен, он прокашлялся и сказал:

— Конечно, но только попозже.

— Когда все уляжется? — уточнила Рейвен, — Вся эта ситуация?

— Да, э… — он встал из-за стола и переложил посуду в раковину, — как только все придет в норму, мы обсудим это.

***

Беда для одних — возможность для других. На памяти Ли Шамуэя этими другими всегда оказывались козлы первого сорта.

Когда по всей стране начались беспорядки, а в более тихих местах началась параноидальная паника от ожидания того, что вот-вот что-то произойдет, случился вполне логичный всплеск преступности. Началось все с нападения на компанию молодых людей неким Рэдом из Орегона, а кончилось тем, что в скромный городок Бриджтон, где никогда ничего не происходило, явились мексиканские любители толкнуть пару кило кокаина. Принадлежали ли они к одному из картелей, либо были просто местной этнической группировкой, Шамуэй пока не понял, но по показаниям отловленной им уличной шпаны — люди были серьезные. Но, пользуясь творившимся вокруг беззаконием, они потеряли осторожность и начали толкать свою дурь прямо по притонам, так сказать, «не отходя от кассы». Шамуэй решил, что не важно, какой кризис накрывает твою страну, пока в твоем городе безнаказанно орудуют ублюдки, вроде этих. Пусть знают, что в городе есть шериф.

— Выдвигаемся через десять минут, — посмотрев на часы, сообщил он остальным.

— Может, стоило вызвать подкрепление? — в который раз за день спросил Шон Шеридан.

Парню было всего двадцать два, салага, недавно поступивший на службу. Он верно полагал, что в таком тихом городке ему придется разве что штрафовать лихачей по ночам, да бегать за подростками, курившими травку. Шамуэй бы никогда не взял его на задание, где в случае чего необходимо будет открывать огонь, но в Бриджтоне было вместе с ним всего шестеро копов. Старика Маккуори пришлось оставить в участке, чтобы присмотреть за заключенными.

— И кого ты хочешь вызвать? Олухов из Милвилла или Вайнленда? — фыркнул Шамуэй.

Шон потупил взгляд и, слегка пожав плечами, сказал:

— Из Атлантик-Сити, хотя бы.

— Ну да, попрутся они сюда ради нас среди ночи. Кто-нибудь еще не уверен в своих силах?

— Да тут у всех настроение не очень, шериф, — будничным тоном произнес Крис Гастингс, застегивая на себе бронежилет.

— Ладно, ссыкуны, — процедил Шамуэй, — если нагрянувшие любители тако сегодня поимеют пять крутых копов из Джерси, то так и быть, мы дадим деру и будем рассказывать внукам о героях из Атлантик-Сити. А сейчас, — он постучал пальцем по стеклышку на наручных часах, — все на выход.

Глубоко вздохнув, офицеры полиции выбрались из фургона и цепочкой двинулись на территорию заброшенной школы, закрытой около десяти лет назад из-за пожара, да так и не отремонтированной заново. Это место быстро стало сначала самоорганизованной ночлежкой для бездомных, а затем и вовсе наркопритоном.

Полицейские весь день следили за школой, насчитав по крайней мере семь человек, но кто из них был наркоторговцем, а кто просто залетным торчком — определить было затруднительно. Дождавшись темноты, они решили повязать всех без разбора, а затем отдать их на попечение властей штата.

— Включите фонари, — шепнул Шамуэй, — первым иду я, затем Гастингс, Тиллман, Шеридан и Ллойд замыкающим.

Свет фонарей озарил коридоры первого этажа здания, после чего отряд не спеша двинулся вперед. Пол был обильно усеян крошкой, сыпавшейся со стен и потолка, битыми стеклами и использованными шприцами, так что таиться особого смысла не было, но и лезть на рожон шериф не собирался.

Гуляя лучом фонаря по шкафчикам и открытым дверям классов, они не обнаружили ничьего присутствия, но затем по коридору раздался приближающийся стук шагов. С конца коридора к ним на встречу выбежал взмыленный худой парень лет двадцати, босой, в грязной расстегнутой рубашке. Громыхнул выстрел, выбив крошку из стены в конце коридора. Шамуэй обернулся и грозно глянул на Шеридана. Естественно, именно из дула его пистолета сейчас выходила струйка дыма.

— Не стрелять! — шыкнул он и одной рукой на ходу поймал бежавшего на них наркомана, который, казалось, даже не заметил пролетевшую рядом пулю.

— Нет, нет! — закричал он и начал вырываться, но вдвоем с Гастингсом шериф смог уложить его на землю и нацепить наручники.

— Не ори ты, — зарычал Шамуэй, — Мексиканцы здесь? На каком этаже?

— Нет, нет, нет, — продолжал твердить парень, попутно ударяясь головой об пол в такт своим словам.

Боб Тиллман присел рядом с ними и посветил брыкавшемуся парню в глаза.

— Под кайфом, — покачав головой, сказал он, — оставьте его.

— Уебок обдолбанный, — злобно проворчал Шамуэй, — из-за него мы теперь точно себя обнаружили. Так, — он потер ладонью подбородок и указал на лестницу, — Гастингс, Тиллман, идите на второй этаж, прочешите там все. Шеридан, беги по коридору и направо, встань у черного хода и следи, чтобы никто не проскочил. Мы с Ллойдом прочешем тут все и сразу же поднимемся к вам. Поехали.