Пустой мир 3. Короны королей (СИ)

— То есть, на территории нашего противника? — изумился Де Семпри, но Эдвард прижег его к месту одним взглядом.

— Еще раз посмеете меня прервать, сир, я прикажу вас четвертовать, — сухо пообещал тристанский барон, от чего вассал сразу побледнел, нисколько не сомневаясь в способностях сюзерена. Убедившись, что до его собеседника дошел посыл, барон продолжил: — Да, на территории, где они смогут почувствовать себя в безопасности. Они смогут лично встретиться с последним отпрыском этого рода и его матерью, выступающей ныне в роли регента. Что такое? Вас опять что-то не устраивает? — вздохнул Эдвард, увидев, как вытянулось лицо Де Семпри.

— Женщину не признают в качестве регента, — ответил бывший гористарский вассал, — это недопустимо…

— Она последний взрослый и дееспособный человек, имеющий отношение к Гористарскому роду, который может вступить в подобные права, — напомнил Эдвард. — Всех остальных я уже уничтожил. Поэтому леди Миривилль вполне может выполнять обязанности регента при поддержке вассалов, из которых будет избран регентский совет поддержки…

— Вы просто возвращаете власть гористарскому роду! — выдохнул Де Семпри. — Сейчас, когда феод слабее всего, и есть превосходная возможность его захватить!

— И нет возможности держать там оккупационную армию, — напомнил Эдвард, простив Де Семпри такой эмоциональный всплеск, — Гористарский феод сейчас нужен королевству не кучкой озлобленных друг на друга вассалов, а под единым правлением. Если кто-то из вассалов не явится, то будет объявлен предателем феода и короны, лишен всех титулов и званий и казнен по законам военного времени. Соответствующее распоряжение будет подписано королем Рейнсвальда сразу после его коронации.

— Но… — снова начал было Де Семпри, однако Эдвард только отмахнулся.

— Действуйте, как я сказал, — велел он. — Они сами понимают, что других шансов все равно не остается. Поодиночке их передавят как котят, а так у них появится сюзерен и централизованная власть.

— Как вам будет угодно, — его собеседник согласился и поклонился, — Леди Миривилль тоже прибудет на Мыс Харкии?

— Нет, она прибудет вместе со мной прямо к месту собрания, — отрицательно покачал головой Эдвард, и, пару секунд спустя, добавил: — Пора ей снова увидеться с сыном.

========== Глава 12. Воля и право ==========

Глава 12. Воля и право

Скрой то, что говоришь сам… Узнай то, что говорят другие… И станешь истинным князем.

Никколо Макиавелли

— Доложить ситуацию, — приказал Стивки, наблюдавший за происходящим на линии соприкосновения войск, стоя на крыше одного из уцелевших небоскребов. Теперь даже в черте города можно было находиться только в закрытом защитном снаряжении, поскольку купол уже был разрушен в нескольких местах орбитальными ударами. Оборона проваливалась под огнем флота противника, завоевавшего господство в воздухе, целыми участками, но Стивки упорно приказывал продолжать держаться за свои позиции и втягивать противника в ближний бой, чтобы избегать новых бомбардировок. В густой городской застройке за пределами внешних стен линия фронта смешалась, превратившись в ожесточенные схватки за отдельные кварталы и улицы.

Городской центр был сметен орбитальным огнем, уцелела только подземная военная и гражданская инфраструктура; спрятанная глубоко в толще горных пород, она приняла склады, больницы и эвакуационные лагеря гражданских. Несмотря на столь критическое положение Кастерфакт не сдавался, пока держался последний рубеж еще действующей системы воздушной обороны вокруг Розмийского замка. Но, оказавшись на краю линии обороны, его укрепления могли в любой момент пасть под натиском непрерывных атак саальтских сил, постоянно наращивающих темп наступления. Силы защитников были на исходе, а у Стивки не осталось резервов, чтобы помочь им выдержать противостояние.

— Войска на восточном участке вынуждены оставить позиции, — сообщил связист, поднявшийся из центра контроля. — Противник ввел в бой массированные бронетанковые силы. Командование докладывает, что у них нет необходимого количества техники и противотанковой артиллерии, чтобы удерживать этот участок и дальше. Они отводят силы назад, сохраняя линию фронта…

— А как же резервы, которые мы туда перебросили четыре часа назад? — поинтересовался Стивки, принимая инфопланшет со сводками. — Там достаточно танков, чтобы удерживать эту линию еще по меньшей мере сутки…

— Колонны были обнаружены на подступах и атакованы с воздуха, — сказал связист, — уцелело меньше десяти процентов техники, которые вошли в состав обороняющихся войск. Больше резервов на этот участок не перебрасывали.

— Будь они прокляты, — выдохнул Стивки, едва справившись с эмоциями. — Я же приказал разделить колонны на небольшие группы… Ладно, пусть отходят на рубеж, который удерживает двенадцатая гвардейская дивизия. Они еще хотя бы держатся?

— По данным, поступившим два часа назад — численный состав дивизии составлял восемьдесят два процента, боеготовность и обеспеченность снаряжением и техникой — семьдесят восемь процентов. Докладывают, что готовы держаться столько, сколько необходимо, — уточнил связист, сверившись уже со своим планшетом и тяжело вздохнув, — конечно, эти данные могли уже устареть…

— Я уверен, что они уже устарели, — зло процедил Стивки сквозь зубы. — Мы тут собственной кровью умываемся, а результатов никаких … Видимо, обещанного подкрепления можно не ждать… Можешь быть свободен, — он отпустил связиста и еще раз посмотрел в визор дальнего действия на передовую, начинавшуюся сразу за пробитыми в нескольких местах внешними крепостными стенами. После того, как пришлось отвести остатки охранного флота на защиту последнего коридора связывающего войска с «большой землей», оборона города превратилась в координатную сетку с точками целей для саальтских эскадр, методично уничтожавших все опорные точки защитников. И теперь там, внизу, развернулся ожесточенный танковый бой, все чаще прерывающийся точечными орбитальными ударами саальтского флота. Оборона рушилась буквально на глазах, но Стивки не отдавал приказ об отступлении. Сначала надо было организовать отвод тыловых частей, чтобы не допустить паники и давки. Для этого пришлось бы пожертвовать еще большим количеством людей, но факт гибели розмийских солдат его нисколько не беспокоил.

— Увы, мой дорогой сюзерен, — произнес Стивки вслух, — наше с вами соглашение можно считать расторгнутым. Жаль, что все так обернулось, но у всех есть свои интересы…

***

Стивки не знал, что Тоскарийский граф в это время уже просчитывал собственные ходы и комбинации, решив разыграть свою партию, пользуясь тем, что его не брала в расчет ни одна из сторон. Вмешательство Келвина, явившегося прямо из Розмии с требованием немедленно отправить войска в поддержку Стивки, едва не сорвало все планы. Но Келвин был наследником, поэтому просто послать его в Бездну вместе с глупыми и опасными идеями граф не мог.

— Отец, ты понимаешь, какая угроза нависла над Рейнсвальдом? Или просто отказываешься видеть, как ситуация складывается на самом деле? — Келвин стукнул кулаком по столу, не желая соглашаться с отцом, когда тот велел ему забыть об этой неразумной идее. Молодой и амбициозный наследник не желал даже вслушиваться в план, предложенный его отцом, твердя только о том, что необходимо сражаться не за власть в Рейнсвальде, а с Саальтом за сохранение королевства.

— Я все прекрасно знаю, Келвин, — ответил ему граф, облокотившись на стол и сцепив пальцы, — не думай, что сведения, которыми ты обладаешь, прошли мимо моей разведки. Розмия готова пасть в любую секунду, но это вполне оправданная жертва на пути к достижению целей, которые ты сейчас даже представить не можешь.

— Каких же, например? — выдохнул Келвин, решив выслушать отца и подумать над контраргументами, и опустился на свое место за столом обсуждений, над которым висела голограмма розмийского феода, покрытого красными пятнами захваченных противником территорий. Они становились больше, расползались уродливыми кляксами, оставляя все меньше свободных территорий, кое-где захватывая даже соседние феоды. Отдельно, выделенная Келвином, пульсировала точка Кастерфакта, со всех сторон окруженного врагами, но упорно сопротивлявшегося. Если он падет, то противнику откроется путь к внутренним территориям Рейнсвальда, а там недалеко уже и до столицы. Если войска Саальта дойдут до королевского дворца, то война будет проиграна, что бы потом уцелевшие дворяне не пытались предпринять. Только его отец почему-то не видел или не хотел видеть то, что так ясно представлял себе Келвин.