Пустой мир 3. Короны королей (СИ)

— Келвин, я не посвящал тебя в свои планы, поскольку ты все еще производишь впечатление слишком импульсивного и эмоционального человека, которому просто нельзя доверять столь важные сведения, — спокойным тоном ответил Дайрих, внимательно глядя на сына, всем своим видом выражавшего охватившее его беспокойство и разочарование недальновидностью отца. — Ты должен мыслить холодно и логично, этого я хочу от тебя, но никак не могу добиться…

— Отец, я уже не раз говорил, что думаю только о нашем феоде и будущем нашего королевства, — вздохнул Келвин, приложил пальцы к вискам, осторожно массируя, и стараясь снова не дать эмоциям взять верх, — и я не могу понять твоих планов, о которых даже не знаю просто потому, что ты мне не доверяешь…

— Я тебе не доверяю потому, что ты думаешь не о благе феода, а о своей глупой чести! — рявкнул на него Дайрих, разом заставив замолчать и только слушать. — Ты готов бросить все, чему я посвятил долгие годы, лишь потому что твои представления об этих возвышенных идеалах не соответствуют реальности!

— Тогда просто скажи мне, чего ты хочешь! — перешел на повышенный тон в ответ Келвин, поднявшись со своего места. — Ты требуешь от меня холодности и ясности рассудка в этой ситуации? — он ткнул в карту. — Какие еще идеалы могут быть выше мира и целостности нашего королевства? Ты упрекаешь меня в том, что я не следую за тобой? Да, я твой сын, но это не значит, что должен подчиняться, не раздумывая. Я хочу знать твои планы! Куда ты ведешь феод? Что ты видишь в будущем Рейнсвальда?

— Сейчас я вижу в будущем только бессмысленные войны и еще больше смертей, — вздохнув, ответил граф Тоскарийский, откинувшись на спинку своего кресла. — И только я… только мы с тобой можем изменить эту ситуацию. Избавить Рейнсвальд от дураков, разрывающих его на части ради собственных интересов, вернуть к тем основам, которые когда-то его создали.

— И ради этого мы должны втягивать его в кровавую гражданскую войну, когда в наши ворота уже стучится враг? — прервал его Келвин, стукнув кулаком по столу. — Мы должны забыть обо всем, чему ты сам меня учил?

— Да, — спокойно ответил Дайрих, жестом приказав своему сыну сесть обратно. — Потому что в этих условиях мы можем действовать только таким образом.

— Мы можем договориться с фларским графом и решить все мирным путем, — Келвин попытался еще раз донести свою мысль до отца. — Он вполне адекватный человек и поймет, что сейчас важнее. Вся эта война за престол стала бессмысленной! Вассарий выбыл из борьбы, наш Розмийский претендент превратился в натурального алкоголика, и я буду первым, кто выступит против его претензий на престол!

— Ты не посмеешь и слова сказать против Эрсора, когда придет время, — отрезал граф, снова повысив голос на своего наследника, заставив его замолчать. — Ты понятия не имеешь, что происходит на самом деле. И можешь оставить свои идеи о переговорах с фларским графом, он тебя не послушает, пока рядом с ним Эдвард Тристанский…

— Я знаю его историю, но не думаю, что он может вмешаться, — ответил Келвин. — Его претензии были связаны с Гористарским домом и тем сумасшедшим Респиром…

— Он убил твою сестру и всех ее детей! — оборвал его Дайрих, хлопнув руками по столу и подавшись вперед. — И ты думаешь, что с этим человеком можно договориться? С человеком, который просто так убивает беззащитных детей? С ним ты хочешь договариваться по законам чести? — чуть успокоившись, граф опять устроился удобнее в своем кресле и пристально посмотрел на сына.

— Что? — Келвин был настолько поражен этой новостью, что не заметил усмешку, промелькнувшую на лице графа, довольного реакцией наследника. — Как? Нет, конечно, вероятность была, но я и предположить не мог, что он решится на убийство… Тем более, сейчас, когда в Гористаре такая ситуация…

— Я оправлял к нему гонца с предложением об обмене, — в притворном сожалении развел руками Дайрих. — Был готов пожертвовать даже нашими успехами, чтобы вернуть ее в семью, но тристанский барон оказался слишком несговорчивым. Знаешь, что он мне ответил? — Келвин, молча смотрел на отца, все еще не веря услышанному, и тот тяжело вздохнув, нанес решающий удар. — Он прислал тело посла, разрубленное на несколько кусков, вместе с головами Миривиль и твоих племянников. Думаю, этого более чем достаточно, чтобы оценить вероломность этого человека и представить его настоящие цели. Надеюсь, что после этого перестанешь думать, что сможешь убедить его хоть в чем-то?

— Голова Миривиль? — Келвин нервно втянул воздух носом. — Этот человек прислал ее голову? Где она?

— В семейном склепе, — отмахнулся Дайрих, — Келвин, сейчас не время оплакивать умерших, сейчас мы должны быть сильными, понимаешь? Понимаешь теперь, почему я отказывался от твоих глупых попыток переговоров? Кроме тупика, они никуда нас не приведут…

— Почему ты не говорил об этом раньше? — сухим голосом поинтересовался Келвин, сжав кулаки до побелевших костяшек. — Почему не рассказал мне об этом сразу? Ты хоть представляешь, сколько сил я вложил, пытаясь уговорить Розмийского графа выйти на контакт с Дэлаем? Сколько времени потрачено впустую?

— Не хотел тебе расстраивать, — с отцовской интонацией ответил Дайрих, — потому что знал, насколько сильно повлияет на тебя известие о смерти сестры. А мне ты нужен с работающей головой и твердой волей. Понимаешь, Келвин? Не смей ломаться, будь стойким, ты мне нужен, чтобы выиграть эту войну.

— Отец, я сделаю все, что ты прикажешь, — кивнул его наследник, продолжая бесстрастно смотреть в одну точку. — Только у меня есть два условия. Я прошу тебя выполнить их, чтобы в будущем между нами не возникало никаких конфликтов. Это очень важно не только для меня, но и для всего королевства…

— И что это за условия? — изобразив заинтересованность, спросил тоскарийский граф. — Келвин, если это наконец-то позволит нам понять друг друга, я готов их выслушать, — он даже вперед наклонился, внимательно посмотрев на своего сына.

— Во-первых, помоги гарнизону розмийской столицы, — Келвин поднял руку прежде, чем отец успел что-то сказать, и добавил: — Отец, я сейчас прошу даже не за Стивки… Там тысячи солдат, что готовы драться с Саальтом до самого конца, до последнего вздоха. Наш долг не дать им погибнуть напрасно. Даже если наших сил не хватит, чтобы удержать город, флот вполне способен организовать эвакуацию. Сам подумай, отец, мы получим целую армию закаленных в боях солдат, жаждущих мести Саальту, и они будут драться до последней капли крови. Неужели ты просто так откажешься от подобной возможности?

— Хорошо, Келвин, ты меня убедил, — Дайрих кивнул головой. — Я сегодня же отдам необходимые распоряжения штабу, они разработают примерный план эвакуации того, что еще осталось от гарнизона. А каким будет твое второе условие, сын мой?

— Отец, — вздохнул Келвин, — ты должен пообещать мне, что как бы ситуация дальше не развивалась, после смерти Эдварда Тристанского ты пойдешь на переговоры с графом Фларским. Этот барон один из его ближайших союзников и самый талантливый из его подчиненных. Я уверен, когда мы его уничтожим, Дэлай уже не будет так уверен в своих силах.

— Разумеется, — Дайрих широко улыбнулся, его сын воспринял это как хороший знак, решив, что отец наконец-то пошел на уступки, вняв не только собственным желаниям, но и требованиям реальности, — когда барон Тристанский умрет, у его сюзерена уже не останется иного выхода, кроме как идти на переговоры, только условия диктовать уже будем мы. Согласен, Келвин?

— Теперь я понимаю ситуацию чуть лучше, — кивнул его наследник, — только действовать нужно уже сейчас. Мы не можем ждать, когда Розмийская столица падет.

— Конечно, мы не будем ждать, — согласился граф и активировал одним нажатием кнопки на рабочем столе голограммную карту, на которой неожиданно для Келвина появилось изображение Камских верфей. — Узнаешь? Это наша первая цель. Как тебе известно, камский герцог является одним из ближайших друзей Тристанского барона, хотя вполне может оказаться, что их близость — результат вложений в проект «Сакрал», который наделал столько шуму перед самой войной. В любом случае, оба феода тесно взаимодействуют, и в герцогстве большое количество тристанских войск. Они охраняют Камские верфи, сейчас полностью переведенные на военные и служащие ремонтной базой для всех союзных флотов Фларского графа. Понимаешь, что это значит?