Сны чужие (СИ)

Он шагнул вперед. Покачнулся, едва не свалившись с низкого порожка. С трудом удержался на ногах, тяжело навалившись на ножны‑"костыль". Облегченно перевел дух. И прошептал, еле слышно, с трудом ворочая распухшим чужим языком:

‑ Прощай…

Потом ему стало плохо. Слабость навалилась на плечи чудовищным, непосильным грузом. Раненая нога наконец‑то отказалась держать бренное тело и подломилась в распухшем колене. Глаза заволокло зыбкой пеленой приближающегося беспамятства.

Упасть ему не дали. Кто‑то подхватил его под правую руку, кажется, верный Антри. Кто‑то другой, похожий на Вэр, поддержал слева. Последнее, что он успел увидеть, было удивление и испуг, излучаемые четырьмя парами окруживших его глаз…

* * *

…Небо над головой похоже на потрескавшийся от удара эмалированный поднос. В центре его, единственным глазом исполинского циклопа, ‑ Солнце… Мутным, незрячим глазом, подернувшимся черной рябью…

Бм‑м‑м‑м!…

Циклоп вздыхает. Тяжко вздыхает. Страшно…

Земля судорожно вздрагивает под ногами. Болезненная вибрация стаей взбесившихся мурашек пробегает по телу, отдается в ушах тягучим мучительным звоном…

Гул приближается, нарастает, гоня перед собой волну удушливого животного страха. Хочется бежать. Бежать, сломя голову и не разбирая дороги. Хочется, по примеру испуганной мыши, спрятаться в нору, забиться в щель, закрыть глаза и зажать покрепче уши…

Бежать!!!

Ноги будто вросли в дышащий жаром асфальт. Тело оцепенело. Глаза устремлены на заполнившее половину горизонта багровое зарево. Оно приближается вместе с гулом, дугой охватывая притихший в ожидании развязки мегаполис…

Земля снова вздрагивает, сильнее прежнего. Витрина одного из магазинов взрывается фонтаном мелких осколков. Трубы теплостанции, выглядывающие из‑за соседской блочной шестнадцатиэтажки, на глазах превращаются в стремительно вращающийся смерч бетонных ошметков…

В ушах эхом повторяется Танин крик:

‑ Что это, Олег?! Что?!… Что?!… Что‑о‑о?!…

* * *

Он открыл глаза.

Бревенчатые стены… Потолок, покрытый слабым налетом копоти… Меховое одеяло, несмотря на явную жару укрывающее его по самый подбородок… Лучики света, пробивающиеся сквозь щели в ставнях…

Он снова закрыл глаза, чтобы не видеть всего этого.

Просто сон, черт бы его побрал. Обычный ночной кошмар… Правда, повторяющийся вот уже в четвертый раз за последние две недели.

Странно. Прошлая жизнь возвращалась к нему только в кошмарах. Иногда он даже начинал думать, что жизнь та вообще была лишь сном, а реальна лишь Долина и те события, в гуще которых он ныне пребывает.

Глупостями были все эти мысли, конечно, однако глупостями на удивление заманчивыми. Насколько все было бы сейчас проще, если бы не приходилось думать еще и об этом… Или не было бы? Может, вообще не было бы ничего ? Ему еще в пещере приходило на ум, что если бы не его невероятное перемещение в тело Эки‑Ра, тело это могло бы и не выжить после той передряги у Кур‑Кухаж. Не зря же именно сознание Олега "очнулось" в нем… Интересно, а что же стало с телом самого Олега на Земле? Может, он попросту раздвоился и сейчас там по‑прежнему живет и дышит прежний Олег Зорин? И этот самый Олег Зорин по‑прежнему слоняется по своей кооперативной трехкомнатной квартире в блочной шестнадцатиэтажной "башне", смотрит телевизор, выстукивает на клавиатуре домашнего компа столбики стихов, видит сны… встречается с Таней… А что, если и сознание Эки‑Ра…

Олег глухо застонал в приступе бессильного отчаяния. Как?! Как получилось, что вся его размеренная, обыденная до тоски, но кажущаяся сейчас такой милой и спокойной жизнь в одночасье провалилась в тартарары?! Как получилось, что его волшебные ночные грезы при свете дня обернулись кошмаром наяву?! Как он мог потерять Таню?!…

‑ Опять стонет, ‑ негромко произнес над головой чей‑то очень знакомый голос. Олег вздрогнул от неожиданности. Погруженный в свои мысли, он не услышал как в комнату вошел кто‑то еще…

‑ Да уж. Крепко же ему досталось, ‑ произнес другой голос.

Хм… Их по крайней мере двое. И оба ‑ его знакомые. Скорее всего ‑ Вирэль и Наш. Интересно, что сейчас делает Антри? Олег не торопился открывать глаза, но отчего‑то был уверен, что кальира в доме нет. Он и сам не мог бы объяснить какое из чувств подсказывало ему это факт. Слух? Обоняние? Интуиция?

‑ Как он вообще смог подняться на ноги прошлым вечером? ‑ спросил тот, кого Олег определил по голосу как Наша.

‑ Сама не понимаю. С его‑то ранами…

"Вэр, ‑ отчего‑то эта мысль доставила ему удовольствие, ‑ точно она."

‑ А ты видела, как он… ‑ Наш запнулся, подбирая нужное слово, ‑…дрался? Его приятель рассказывает, что он один не меньше десятка положил.

Больше. Олегу не нужно было напрягать память. Он мог не помнить всех деталей, но каждую жертву того… боя? Бойни…

"Я убил двенадцать человек, ‑ мысль каталась в голове шариком внутри куклы‑неваляшки, никак не желая встать на нужное место. Он мысленно повторил еще раз, с мазохистской настойчивостью пытаясь полностью осознать скрытый в словах страшный смысл: ‑ Я убил двенадцать человек… Нет, не человек. Двенадцать существ, лишь отдаленно похожих на людей, но по сути своей ничем от людей не отличающихся… Нет! Не так! Я. Убил. Двенадцать. Подобных. Себе. Подобных себе ! Таких же, как я…"

‑ Не знаю насчет десятка, ‑ голос Вэр долетел до него сквозь вату накатившей отчужденности, ‑ а за пятерых я точно поручусь. Сама видела. Одного ножичком с крыши сбил, остальных мечами посек ‑ куда там Десятирукому. Да все это еще и со стрелой в ноге. Бок ему, наверное, тогда и продырявили…

"И бок раньше продырявили, и стрела в ноге сидела… Но я бы и остальных, наверное, положил. Умер бы, а положил… Двенадцать! Двенадцать трупов! А может и тринадцать, если тот, с отрубленной рукой… Бог ты мой, неужели это сделал я ?!"

‑ Да‑а… Мастак он по части рубки. Я бы с таким "один на один" не вышел…

‑ Ты бы и со мной "один на один" не вышел.

‑ Да я не о том, Вэр… Непростой он парень ‑ вот чего. Его приятель тут сказывает…

‑ Болтает он много, Рыжий этот! ‑ в голосе Вирэль Олегу послышалось раздражение (с чего бы это, интересно?) ‑ Никакой он, конечно же, не хальгир. Я Эки‑Ра не видела, может Ольк на него и похож, а только нечего здесь хальгиру делать. Убили его. Кто говорит ‑ вместе с отцом убили. Кто говорит ‑ сам он отца убил, а уж самого его Бьер‑Рик прикончил. Говорят‑то по‑разному, а конец один ‑ мертвец твой Эки‑Ра, вот так.

‑ И вовсе он не мой, ‑ проворчал Наш. ‑ Это же я так… Рыжий говорил…

‑ Болтает этот Рыжий много! Понял?

"Понял, ‑ повторил мысленно Олег. ‑ Это правильно. Антри болтает многовато. Даже странно, не замечал за ним раньше…"

‑ Понял, ‑ повторил вслед за его мыслями и Наш. ‑ Тогда кто же он?

‑ Тши‑Хат его знает… Может, конечно, и из воинов того же хальгира. Уцелел после резни в Вирт‑Хорл, а теперь мыкается один.

"Пальцем в небо, девочка. Пальцем в небо…"

‑ Ладно, Вэр. Про Олька все ясно… Р‑ронт! Ничего, конечно, не ясно, но я не о нем сейчас. О себе я…

‑ Что‑то ты заговариваться начал, Наш. Не приболел? А может, в бою по голове досталось?

‑ Не ерничай, Вэр. Не тот случай. Ухожу я…

Пауза. Вирэль молчала, ожидая продолжения, а Наш, похоже, никак не решался закончить сказанное.

‑ Синих Ножей больше нет, Вэр. Карз мертв. Киру…

‑ Что Киру? ‑ голос Вирэль был спокоен и холоден, как айсберг в полном безветрии.

‑ Она… Ну… Говорить тебе не велела до времени… Да уж ладно, все одно ведь узнаешь скоро…