Сны чужие (СИ)

‑ Ничего, ‑ догнав Антри на краю поляны, он весело похлопал его по плечу, ‑ переночуем здесь, а утром снова в путь. Мне самому не по душе вся эта компания.

Олег не был до конца искренен, произнося эти слова. Он чувствовал, что его привлекают молодые фэйюры с их удалью, искренним пренебрежением к окружающему миру и еще не выгоревшими эмоциями во взглядах. При всем при том ему была отчетливо видна пропасть, разделяющая его интересы и интересы разбойников. Он твердо намерен был следовать первоначальному замыслу и ни минуты лишней не задерживаться в лагере Синих Ножей.

* * *

По крайней мере, обещанное Вирэль выполнять умела. Поднявшись еще с зарей, Антри и Олег собрали в дорожные мешки свои нехитрые пожитки, перешли под бдительным присмотром Ножей охранное болотце и, оседлав спиров, неспешно поехали через лес. Сопровождать Вэр напросились Карзаф и Наш, видимо боялись, что оставшись без присмотра их лихой вожак учудит еще что‑нибудь на свою голову, с которой только этим утром Киру осторожно сняла большую часть повязок. Под мелким серо‑стальным мехом ссадины на лице были едва заметны, но девушка время от времени кривилась от боли и старалась поменьше разговаривать. Другие тоже не больно‑то жаждали болтать, поэтому ехали в тишине, лишь изредка нарушая ее негромкими репликами.

День обещался выдаться жарким и безоблачным. К дороге они выехали, когда Мирра уже поднялась высоко и уже начинало парить.

‑ До деревни тут стана три‑четыре будет или меньше, ‑ Карзаф усмехнулся зло и со значением посмотрел на Олега. ‑ Можете наведаться туда, коли захотите опрокинуть кружечку‑другую холодненького бьяни.

Олег пропустил насмешку мимо ушей, его внимание привлекло нечто, находившееся на дороге и пока скрытое кустами. Вирэль тоже что‑то заметила и придержала своего спира. Ее правая рука как бы сама собой сместилась поближе к висящему у седла акраму.

Ее опасения были напрасны ‑ на тракте не находилось ничего, что могло бы угрожать пяти вооруженным фэйюрам… покойники вообще никому уже угрожать не могут, вопреки некоторым расхожим суевериям.

В груди Олега шевельнулось какое‑то неприятное, тревожное чувство. А Карзаф, выехавший вперед, резко натянул повод и приподнялся в седле, разглядывая выползшую из‑за поворота картину…

‑ Кровь ронтов, ‑ пробормотал он.

Олег поравнялся с альвашем Ножей и тоже остановился. Шагах в сорока перед ними стояла легкая, но достаточно вместительная телега с высокими косыми бортами, какими пользуется половина крестьян Долины. Она стояла почти поперек дороги, съехав правым передним колесом в притаившуюся на обочине глубокую рытвину. Рядом с ней черным мохнатым холмом возвышался мертвый тягловый урд. Из‑за борта повозки свешивалась покрытая темной запекшейся кровью рука. Еще одно тело лежало неподалеку ‑ в обнимку с деревом. Похоже несчастный обхватил его, пытаясь удержаться на ногах, когда меч вонзился ему сзади в шею.

Карзаф заставил своего спира подойти к убитому. Настороженно озираясь по сторонам, он сильно наклонился вбок, повиснув чуть ли не под животом у беспокойно фыркающей рептилии, и, ухватив мертвеца за ворот, перевернул его на спину. Олег вздрогнул, потому что в мертвом, до мяса ободранном беспощадной теркой древесной коры лице ему почудилось что‑то знакомое.

‑ Это же Фартаг, трактирщик! ‑ Антри скрипнул зубами и отвернулся. ‑ Не успел сбежать, бедняга.

"…Тяжелые времена настали. Злые…" ‑ полушно выдала память мягкий, исполненный искренней печали голос.

И еще, будто издеваясь над судьбой: "…Эх, Крам, Крам… Вот уж и впрямь горе…"

Эх, Фартаг, Фартаг…

‑ Здесь еще двое, ‑ сказал Наш, подъехавший ближе к повозке, ‑ женщина и какой‑то здоровяк. Возница, должно быть.

‑ Или сын, ‑ заметила хмуро Вирэль. ‑ Похоже, все случилось не очень давно. Жарко, а пахнет.

Олег вдруг вспомнил запах, которым была наполнена та деревня, немного выше по течению реки от перевала Кур‑Кухаж. Много бы он отдал, чтобы никогда впредь не чувствовать того запаха…

‑ Значит, "пятнистые" могут быть еще… ‑ Карзаф вдруг замолчал, прислушиваясь. Словно завершая незаконченную им фразу, издали донесся едва слышимый крик. Олег даже не понял кто именно кричал, мужчина или женщина, но в чужом голосе ему послышалась боль. По спине колючей сыпью пробежали мурашки.

‑ Уходить нужно, и поскорее, ‑ Наш развернул спира. ‑ Если "пятнистые" нас заметят, могут и вдогон броситься!

‑ Не дергайся, Наш, ‑ Вирэль выдавила из себя хмурую, неестественную усмешку, ‑ они там сейчас слишком заняты.

‑ Все же Наш прав, ‑ поддержал приятеля Карзаф, ‑ лучше держаться от них подальше. Тем более, что мы и так уже приехали, куда договаривались.

Он выразительно посмотрел в сторону Олега. Тот перехватил его взгляд и, не говоря ни слова, начал слезать со спира. Несколько долгих секунд Вирэль с недоверием наблюдала, как он осторожно, будто в первый раз, перебрасывает ногу через высокое седло, опасливо упирается ладонями в чешуйчатую спину и, неловко оттолкнувшись, спрыгивает вниз, подняв целое облако рыжей дорожной пыли.

‑ Не дури, ‑ в ее голосе неожиданно мелькнуло что‑то вроде снисхождения, а может сожаления, ‑ ты уже все всем доказал.

"Какого черта?! ‑ вскипел мысленно Олег. ‑ Что я и впрямь пытаюсь доказать?! То, что моя жизнь для меня ничего не значит?! Но это ведь не так! Совсем не так!"

‑ Я не сорвиголова, ‑ буркнул он угрюмо, ‑ и не самоубийца. Просто я… я иначе не могу. Понимаешь?

Вирэль наклонилась вперед и посмотрела ему прямо в глаза. Она смотрела долго. Пыталась, должно быть, прочесть в них скрытый смысл его поступка или хотя бы разглядеть тлеющие в их бирюзовой глубине огоньки безумия. Затем…

‑ Нет, ‑ сказала твердо Дикая Вэр. Голос ее звякнул сталью. Она резко выпрямилась в седле, посмотрела на спешившегося Антри, снова перевела взгляд на Олега.

‑ Не понимаю, и не хочу понимать. Вы безумцы. Если хотели умереть, зачем бежали с площади тогда? Зачем тащились вслед за нами в наш…

Ее голос дрогнул. Осекся.

‑ Ронтова кровь! ‑ рявкнул Карзаф. ‑ Если они завтра вернутся вместе с полусотней "пятнистых"!…

‑ Нет, ‑ снова отрезала Вирэль, так же твердо, как и в первый раз. ‑ Они бы умерли вместе со мной еще там, на площади, если бы вы не подоспели. Они не подсылы. Просто Тши‑Хат ушибленные…

‑ Ну так оставь их! ‑ взвился вдруг Наш. ‑ Каждый дурак сам волен вы…

Карзаф в нетерпении ткнул своего спира пяткой в бок и дальнейшие слова его приятеля заглушило раздраженное шипение рептилии.

"Как проколотая шина, ‑ механически подумал Олег, ‑ или как пар из клапана. Как многие иные странные слова из другого мира… Слова, которые отныне навсегда останутся для меня только словами."

‑ Уходите, ‑ он повернулся спиной к Ножам и неторопливо достал из ножен шиссу. ‑ Ты больше ничего мне не должна Вэр. Равно как и твои друзья.

Вирэль посмотрела на его спину, открыла рот, намереваясь что‑то сказать…

‑ Прощай, ‑ бросил Олег, не оборачиваясь.

Рот закрылся, так и не произнеся ни слова. Губы сжались в жесткую узкую линию. Глаза блеснули обнаженной сталью…

И только ветер испуганно рванулся в лесные заросли, прочь от дороги, сметенный широкой чешуйчатой грудью спира. Следом за своей предводительницей, помедлив мгновение, последовали и двое других Ножей. Молча. Только Карзаф, кажется, буркнул что‑то вроде ответного "прощай", а может это только показалось Олегу.

‑ Ну, вот, ‑ сказал он, испытывая не то облегчение, не то сожаление. ‑ Теперь ты, Антри…

‑ Я готов, георт, ‑ спокойно, но не без излишнего пафоса отозвался кальир.

"Мальчишка, ‑ подумал Олег с досадой, ‑ совсем еще мальчишка!"

Тут он вспомнил, что у Эки с Рыжим разница в возрасте ‑ каких‑нибудь три дня, и ему стало стыдно. Говорить другу "уходи, это не твое дело" было бы бессмысленно и несправедливо. Потому, что это именно его, Антри дело. Его война. Стоило признать ‑ он имеет на нее прав куда больше, чем Олег Зорин.