Сны чужие (СИ)

‑ Что ж, ‑ задумчиво произнес Шарек, ‑ по крайней мере, он умер в бою, от благородного оружия.

‑ И что дальше? ‑ тупо спросил у него Наш.

‑ Дальше? ‑ Шарек, кажется, удивился. ‑ Дальше… Раньше эта игрушка принадлежал Ашеру. Теперь переходит к ней, по праву победителя. Пусть владеет…

‑ Я убила его, ‑ она говорила утвердительно, но Шареку послышался вопрос.

‑ Похоже, что да, ронтова кровь. Ты лишила меня хорошего бойца, девочка. Тебе придется возместить эту потерю, ‑ он посмотрел на ее вмиг посуровевшее лицо, выразительно хмыкнул и спросил, обращаясь к своим спутникам:

‑ Как думаете, заменят две девчонки одного парня?

* * *

‑ Не скажу, что все было легко, особенно поначалу. Нам с Зартой даже пришлось отгородить себе часть землянки, чтобы спать отдельно от парней. Наш так и не простил Зарте искалеченного уха. Он очень мстителен и у него хорошая память. Я даже заподозрила поначалу, что он как‑то причастен к… впрочем, неважно. Тем более, что Наш все‑таки ни при чем…

‑ Как же получилось, что ты стала заправлять этой братией?

‑ А что, никогда прежде не видел девок‑шавашей?

Вирэль уперла руки в бока и тряхнула гривой длинных пепельно‑серых волос. В ее голосе Олегу послышалась горечь. Последнее слово он не понял и переспросил:

‑ Ша… что?

‑ Шаваш. Неужто не слышал прежде? Шаваш ‑ это навроде старшины в ватаге. Вышник. Вожак.

‑ Хм… Прежде вообще… шавашей не видел, потому и спрашиваю. Небось, непростое это дело ‑ в ватаге верховодить? Они ведь у тебя все с норовом.

‑ Это верно. Без норова у Ножей делать нечего. Мы ведь не на городских рынках кошели у купчишек режем. Лес любит лихих да удачливых.

Кажется он ничем не выдал своих чувств, но разбойница будто умела читать чужие мысли, вдруг нахмурилась и произнесла с недоброй усмешкой:

‑ Что, не по душе мои слова? Вижу ‑ не по душе. Уж теперь‑то вижу, что не врал мне. Ты не из наших. В твоих жилах другая кровь. Небось, свой меч о крестьян марать не станешь и за кусок черствой лепешки горло другому не передавишь. Благородство тебе, небось, дороже сытого живота и крыши над головой, а?

Вроде и лестно было бы согласиться с такими словами, а Олег отчего‑то смутился и недовольно буркнул:

‑ Много ты про меня знаешь… Да и ты, думается, из‑за черствой лепешки кинжал в ход не пустишь.

‑ Верно, ‑ кивнула Вирэль, после недолгого раздумья, ‑ из‑за лепешки ‑ не пущу. А вот из‑за воза добра ‑ запросто. Потому и верховожу у Ножей, что крови не боюсь ‑ ни чужой, ни своей. А еще я сильная, умная и удачливая… была.

‑ Ум и сила? Редкое сочетание, особенно для… хм… девицы.

Вирэль покачала головой, словно удивляясь откуда на свете берутся подобные болваны и снисходительно пояснила:

‑ У нас ‑ не то что у благородных и родовитых. Если у знатного акихара сын ‑ рохля и пустышка, он все равно станет главой рода, когда папаша ляжет на костер. В ватаге не так. Когда сгинет прежний шаваш, мы вместе выбираем нового, кто больше всех по душе, и с кем на дорогу выходить не зазорно. А если ватага двоих выкликнет, равным голосом, тогда все решает Суд Леса.

‑ Поединок?

‑ Бывает, что и этим кончается… Послушай, с чего это такой интерес к нашим обычаям? Тебе‑то не все ли равно?

‑ Понимаешь…

‑ Да чего мнешься‑то? Захотел сказать ‑ так говори.

‑ Не похожа ты на девочку, выросшую среди нищих да бродяг. На обычную лесную бандитку ‑ не похожа.

‑ Ага… ‑ Вирэль прищурилась. ‑ Это ты ко мне подольститься решил или обидеть думаешь?

‑ Да не к тому я клоню, ‑ с досадой мотнул головой Олег. ‑ Говоришь ты ‑ впору дочери акихара так изъясняться. Да и благородство тебе не чуждо, что бы ты сама ни утверждала. И я не удивлюсь, коли окажется, что ты умеешь читать и писать. Как же так?

‑ Ну, теперь понятно, ‑ разбойница смотрела задумчиво. ‑ Читать умею ‑ тут ты угадал. А почему умею? Да просто с учителями повезло. Зарта ведь не простушка деревенская, ее ублюдок‑папочка, пока литтилк ему совесть вместе с разумом не выел, при самом наместнике кервальском писарем состоял. А кроме Зарты еще был Шарек… четыре года был без малого. Вот уж откуда он появился ‑ о том не ведаю. Но не простых кровей был мой Шарек ‑ за это готова ручаться. На тебя походил, тоже все в благородство игрался. И говорил красиво, и с мечом управлялся ‑ как никто, и… в других делах не промах. А только все едино ‑ пришел его час, нашлось и на его долю холодной стали.

Вирэль помрачнела и Олег понял, что затронул старую рану, подзатянувшуюся, но все еще болезненную.

‑ Вернемся в лагерь, ‑ предложил он. ‑ Там Карзаф твой, верно, уже беспокоится.

‑ Пускай беспокоится. Ему так полагается, ведь он мой альваш.

‑ Помощник? ‑ догадался Олег.

‑ Ближник, ежели по‑нашему. Ты его не бойся, он только с виду злой, да страшный. Просто здоровяк мне жизнью обязан. Должник он мой. С той поры старается, как может, оберегает. Когда на промысел выходим ‑ тенью следует. Потому и злится, что в последний раз я без него ушла.

‑ Охраняет тебя ‑ это хорошо, ‑ буркнул Олег, ‑ а бояться его мне нужды нет. Пусть он меня боится.

Вирэль покосилась на него, скептически фыркнула, но ничего больше не добавила.

Глава пятая

‑ Они хотят уходить утром, ‑ кивнула Вирэль в сторону Олега и Антри, ‑ я собираюсь отдать им двух наших спиров и проводить до дороги.

Карзаф, с самого начала смотревший на чужаков косо и с подозрением следивший за каждым их движением, тут же нахмурился и скорчил гримасу недовольства. Было ясно, что решение Дикой ему не по душе, но к удивлению Олега здоровяк спорить не стал, наоборот ‑ пожал плечами и бросил с деланным равнодушием:

‑ Хотят идти, пускай идут.

Похоже, даже маниакальная подозрительность Карзафа отошла на задний план перед возможностью избавиться от незваных пришельцев быстро и навсегда. Он даже не стал возражать против того, чтобы подарить им пару спиров, благо запасных животных в лагере теперь имелось с избытком.

Спаситель Антри, Наш тоже не сказал ни слова поперек воли вожака, хотя ему, как и Карзафу, определенно не понравилось ее решение. Киру только кивнула на слова Вэр, а Садри поморщился, не открывая глаз, и тоже не отозвался.

‑ Утром выезжаем, ‑ буркнула Вирэль, ‑ займись спирами, Карз.

Криво усмехнувшись, здоровяк утопал под навес, где стояли привязанные животные. Олег успел заметить, что, невзирая на показную неуступчивость и вечно недовольный вид, альваш выполняет приказания Дикой практически беспрекословно. Вообще Вирэль явно пользовалась в ватаге безусловным авторитетом, вольница отношений и бесшабашность здесь больше выставлялись напоказ, чем действовали на самом деле. Шайка была довольно‑таки неплохо организована, и Вэр твердо держала бразды правления в своих маленьких, но не по‑женски сильных руках. Только что все ватажники просто сидели или лежали вокруг огня, расслабленные после ужина, и обменивались ленивыми репликами; но вот несколько коротких указаний, брошенных холодным, не терпящим возражений тоном, и Карзаф уже идет к спирам, Наш отправился собирать топливо для костра, и даже Киру нехотя оторвалась от раненого возлюбленного чтобы выполнить какое‑то незначительное с виду распоряжение. Устремив пристальный и хмурый взгляд на гостей, Вирэль скептически фыркнула:

‑ Должна же быть какая‑то польза и от вас, "спасители". Может с котлом к ручью сходите, почистите его, песочком потрете? А потом принесите воды свежей, а то есть мы все горазды…

Антри взвился с места, готовый бросить яростные слова, но Олег удержал его, ухватив за плечо.

‑ Не горячись. Лучше сделаем как она предлагает. Все же мы здесь гости, а она ‑ хозяйка.

Антри бросил в сторону ухмыляющейся Вэр бешеный взгляд, молча поднял котел и быстрым шагом двинулся к ручью. Олег не без оснований полагал, что прикоснуться к черной от копоти посудине упрямый кальир ему не даст, и решил, что хотя бы воду обратно понесет он, а не Рыжий.