Моё имя - Анита (СИ)

— И что же тебе мешает выполнить её поручение? — иронично усмехнулась Бетти.

— Мари, трон под княжной уже не просто качается, а делает сальто-мортале. Очень мало осталось по-настоящему влиятельных тёмных магов, которые бы поддерживали её политику. У нас назревают крупные проблемы с обеспечением продовольствием, надо решать вопросы отщепенцев, которые рвутся на Лысую Гору, к тому же слишком много древних родов изолированы от управления. А она ведёт себя как принципиальная сука, вместо того, чтобы пойти на компромисс. Тем более, княжне уже порядком годков, и темное сообщество давно бы радо списать её. Да ещё, судя по всему, у Дювы развилась откровенная паранойя. Она боится тебя, хотя и знает, что Анита Демен совершенно точно мертва, — он проницательно глянул в её глаза.

— И что ты предлагаешь? — тихо спросила его Бетти.

— Бетти, дорогая, вы слышали новости? — в полный голос проговорил Бомптириус.

— Какие же? — так же громко, и пока не понимая, куда клонит приятель спросила Анита.

— Прошёл слух, что Дюва больна.

— Все время от времени болеют, — спокойно парировала Бетти. — Это ещё ничего не значит.

Бомптириус сделал страшные глаза: «Мари, подыграй мне, я хочу завести эту толпу!» — прочитала она его мысль.

— Да, действительно все. Но не все при этом становятся обывателями. — Он громко и раздельно проговорил последнюю фразу.

В зале повисла тишина. Оказалось, что их слушали все. Всё-таки не последним человеком, как оказалось, был Бомптириус Славный, слишком близко он стоял к трону, и много полезного мог он сообщить.

Новость была оглушающей. И смех Бетти показался громом на фоне этой тишины:

— Какой бред! Не существует таких болезней. Либо что-то здесь нечисто.

— Бомптириус, друг мой, — подключился Аскольд, — ты же давно знаешь Дюву, неужели раньше ты не замечал подобного?

— Боюсь, замечал, но не придавал этому должного значения… — Он словно каялся перед всей этой золоченой толпой. — Однако теперь, когда нам так нужна сильная властительница…

Гости переглядывались между собой, будто бы ища поддержки этих внезапно зазвеневших под потолком салона сплетен. Каждый заглядывал в глаза своего соседа и будто бы спрашивал: «Вы так же, как и я хотите верить в это? Правда же?» Мало кто действительно верил в эти мало схожие с реальностью фразы, но почти все предпочли бы поверить в них, ибо слишком большую выгоду сулили они для этих вельмож.

Через день во время завтрака Анита с довольным видом сидела за обеденным столом, с интересом разглядывая заголовки на кипе свежих газет: «Долго ли осталось Дюве?», «Нуль способностей — фунт позора», «Дочь и сын у тёмной княжны? Кто же счастливый отец?» и т. п..

— И чему ты радуешься? — не понимая спросил Аскольд, намазывая движением пальца масло на кусочек французского батона.

— План начинает претворяться в жизнь, — загадочно улыбнулась Анни.

* * *

Аскольд Скелетто толкнул дверь давно знакомой и весьма полезной лавочки снадобий и различных их составляющих. Как и всегда, там толкалась куча народу, многие уже стояли в очереди к кассе, ещё несколько ведьм выглядывали что-то на переполненных пыльных полках. Аскольд уверенным шагом двинулся к концу очереди, на ходу материализую перед собой длинный список необходимых ингредиентов.

Очередь двигалась, как беременная черепаха. Аскольд уже не раз пожалел, что пошёл сам, а не отправил за покупками прислугу, как позади него встала в очередь юркая девчушка лет пятнадцати. Скелетто и не обратил бы на неё внимание, если бы не поразительные волосы — они были не просто светлыми, а белыми с красным отливом. Все движения девочки казались какими-то слишком порывистыми, необдуманными; в руках у неё всё кипело, правда, вовсе не положительном смысле этого слова. За то время, пока Аскольд исподтишка наблюдал за ней, она успела: перевернуть сумку, трижды уронить кошелёк, случайно порвать список, трижды посмотреть время на сотовом и бесчисленное количество раз расстегнуть и застегнуть пуговицы на своём светлом пальто с меховой опушкой.

Девочка поняла, хоть и не подала виду, что Аскольд наблюдает за ней. Её движения как будто замедлились, она тоже стала потихоньку поглядывать на высокого молодого человека с каштановыми волосами в костюме испанского щёголя начала XVIII века.

Их немой диалог продолжался вплоть до того момента, как подошла очередь Аскольда. Он поспешно перечислил все пункты своего списка, столь же поспешно заплатил и вновь глянул на девчонку, чьи движения вновь стали порывистыми и непрогнозируемыми. Он смотрел на неё и мучительно соображал, на кого же она похожа.

«Анита? Не-ет! Эта бы как минимум для виду завела бы диалог! Старая знакомая? Но я не помню её! Тем более, она такая юная… Похожа на кого-то? Похожа, на даже не внешне, а что-то… Даже не знаю!»

— Милая леди! — он обратился к ней как раз в тот момент, когда та уже готова была выйти из магазина. — Не могли бы вы уделить мне минуточку внимания? — он чарующе улыбнулся, а про себя подумал, не донёс бы кто об этом Аните.

Девочка с удивлением и интересом посмотрела на него:

— Да, а что?

— Простите, мы с вами случайно не знакомы?

— Боюсь, нет. Я вас не знаю.

— Позвольте, а как вас зовут? — спросил герцог.

— Эльвира Мип, а что? — непонимающе глянула она на Аскольда.

«У неё «а что?» — явно любимая фраза!» — усмехнулся про себя Скелетто.

— А как же зовут вас? — спросила Эльвира.

— Герцог Аскольд Скелетто, — Аскольд отвесил церемонный поклон, чуть не достав плюмажем шляпы до сапог.

— Герцог сам ходит за покупками? — приподняла бровки Эльвира, ухмыльнувшись, однако, весьма сдержанно: у этого незнакомца было не отнять неистребимую аристократичность, да и несомненно дорогой костюм только подтверждал его слова.

— Я уже пожалел, что не отправил за снадобьями прислугу, зато, кажется, завёл ещё одно знакомство, — он обворожительно улыбнулся и снова вспомнил Анни.

Мисс Мип, видимо, что-то вспомнила:

— Так это вы тот самый Скелетто, что встречался с белой наследницей? — бесцеремонно спросила она, и её лицо омрачилось.

— Да, именно я, — улыбнулся Аскольд. — Вы, судя по всему, тоже читаете жёлтую прессу!

Лицо Эльвиры превратилось в недовольную гриммаску.

— Я читаю, что хочу! — и она в расстройстве уронила сумку с покупками. Какая-то склянка разбилась и в мгновение ока разъела бумажный пакет, а вместе с ним и подошву белых сапог девушки. Она не столько от боли, сколько от неожиданности взвизгнула и зарыдала:

— Какая я… я… неловкая-а-а-а…

— Какие мелочи! — засуетился Аскольд, подбирая остатки пакета. — У меня наверняка найдётся пара сапог. Идёмте со мной!

— Зачем? — всё так же рыдая спросила Эльвира.

— Идёмте же! — Аскольд взял её за руку, она поддалась.

Спустя всего пару минут дверь особняка Скелетто открыла Беатрис, чьи глаза немедленно округлились.

— Здравствуй, Скольди! — Бетти окинула оценивающим взглядом Эльвиру. — Здравствуйте, мадемуазель.

Аскольд на мгновение стушевался, но всё же не упал в грязь лицом:

— Э-э… Эльвира, это Беатрис Розерфи, моя подруга. Бетти, это Эльвира Мип.

— Очень приятно, — одновременно произнесли они и обе кисло улыбнулись.

— Бетти, милая, у тебя случайно не найдётся пары белых сапог? — ёрзая на месте спросил герцог, про себя проклиная свою глупость: ведь можно было просто зайти в обувную лавку!

— Эльза… — промямлила Беатрис.

— Эльвира! — недовольно перебила её девочка. — Меня зовут Эльвира!

— А, ну да, Эльвира… Будьте так добры… — Бетти указала на сапог. — Я поправлю.

Эльвира Мип села в одно из кресел, что стояли в холле, и протянула Беатрис прожженный кислотой сапог, изящно подогнув под себя ножку. Беатрис, не ведя бровью и даже не глядя на сапог, провела над ним рукой, тем самым возвратив ему первоначальный вид.

— Сойдёт? — буркнула она.