Гарри Поттер и осколок прошлого (СИ)

— Ну, если ты так боишься её, то разве сестренка может допустить, чтобы какая-то девушка покушалась на честь её любимого, невинного братика… — многозначительно протянула я, и мы рассмеялись.

— Так почему с ней общаться не надо? И при чем тут ее личная жизнь?

— А при том. Она связалась с нехорошей компанией, после чего её характер круто изменился. Лонц МакЛаген даже разорвал с ней помолвку, хотя они с пяти лет обручены. Выплатил компенсацию. И теперь ухаживает за маглорожденной, так как все Лорды отказали ему отдавать своих дочерей.

— Ого! А какая причина? И как отреагировали Блэки?

— Причина в необоснованной агрессии. Есть документ из Мунго, где группой колдомедиков были зафиксированы множественные побои, переломы, яды и пыточные проклятия. А все потому, что жених в приказном порядке потребовал, чтобы невеста прекратила разгульный образ жизни и покинула клуб Пожирателей. А потребовал он это, потому что пошли слухи об употреблении запрещенных веществ старшими представителями Пожирателей.

— Это какими? — удивленно спросила я.

— Это наркотиками. Гриндевальд и его сторонники создали много химических и алхимических веществ, позволяющим солдатам быть непобедимыми. На деле — это обычные наркотики, от которых у любого поедет крыша. Солдаты под действием этих зелий и препаратов вытворяли немыслимое. Не по своей воле. Но и от дозы наркоты они уже в последствии не могли отказаться. Вот такие наркотики он и имел ввиду. Большинство Пожирателей — это бывшие солдаты, офицеры, узники лагерей и подопытные. Они физически не могут жить без дозы. А с дозой у них конкретно крыша едет. Многие так и не смогли вернуться к спокойной жизни, вот и агитируют всех на войну с маглами. Которые лишили их всего, — брат вздохнул. — Но эта не та тема, о которой мне хочется говорить сегодня. Все же не каждый день мы отмечаем совершеннолетие нашей дорогой сестренки. А захочешь узнать подробнее о войне, спроси отца. Он участвовал в ней. И у него есть дневники его друзей, которые не дожили до победы. А теперь скажи… ты еще девственница, или мне начать переживать и собирать золото на взятки? Чтобы мужа тебе купить? Ты извини, я так беден… но на хромого, слепого и глухого сквиба, думаю, наскребем. Ты только скажи, — лучезарно улыбнулся брат и подмигнул.

Возмущенно вскрикнув, я кинула молнию в старшего брата. Вот от кого-кого, а от Фабиана я такого не ожидала! Гидион задорно заржал и тоже поймал молнию. Те у меня получились кусачие. Братья ржали и убегали. Я не могла так это оставить и пыталась их догнать. Все же мастерски брат тему перевел. Видно, что не хотел этот вопрос обсуждать, но мне надо было узнать.

Из Хогсмида мы переместились в замок. Это был самый лучший мой день рождения!

Родители организовали бал в мою честь. За час меня приодели, причесали, напутствовали и отпустили праздновать. Танцы, игры, подарки, поздравления и все, что только нужно… аристократке. Но родители в полночь проводили гостей и устроили тихий семейный ужин. Мама даже детишек разбудила, чтобы они с нами побыли. Дети подняли крик, визг, возмущаясь, но на руках у братьев быстро переменили свое мнение и успокоились. Огромная куча подарков в моей комнате до того порадовала, что я расплакалась. В прошлой жизни я подарков почти не получала.

Мама крепко обнимала и плакала. Я тоже плакала. От счастья. Меня не забыли. Не предали. Меня любили. И это самое главное! Поппи тоже поздравила. Даже на бал пришла. И этим спасла мои ноги, которые после третьего танца с братьями болели довольно сильно. Мои родственники задарили меня подарками. Но самый большой подарок преподнесли родители. Мне подарили остров рядом с Австралией. На магловской части и на магической изнанке. На острове находилось небольшое поместье. Цветочная, кофейная, оливковая и чайная плантация и куча чего еще. Увидев гербовую бумагу о дарении, я села там, где стояла, и неприлично разинула рот.

Это просто немыслимо! Это слишком… щедро! Братья не упустили такой момент, и мой позор теперь греет их сердца, запечатленный на фотографии. Как объяснил папа, этот островок был ему взяткой. За сокрытие одного из эпизодов из моего думосброса.

— Но, пап, вы же только недавно получили эти воспоминания… — ошарашенно произнесла я.

— Ну, так целая неделя. Этого достаточно, — усмехнулся папа и помог встать. — Мама тебе тоже подарок приготовила, как раз к Рождеству. Сейчас ты отдохнешь, а то уже довольно поздно, а завтра вечером мы пойдем в зал предков. Пора представить им совершеннолетнего члена семьи. Не думай, спать тебя никто не отпустит еще как минимум сутки. Просто сейчас тебя ждет праздник среди сверстников, гуляния и прочее. Мы тоже будем праздновать, но в своем кругу. По традиции, Прюэтты после зала предков отправляются в Гринготс, где с помощью ритуала узнают о достижениях и дарованиях своего ребенка. Прямо в день совершеннолетия. Идем? Нам еще в ритуальном зале обряды надо провести.

Я кивнула и пошла за ним. Отец гордо вел меня под ручку. Портреты здоровались, приветствовали и кланялись. Мне же надо было молчать и гордо идти к семейному гобелену. Мдя. А от страха поджилки трясутся. В этот день сюрприз будет и для родственников. Хе-хе. Коридор был очень длинный. Портреты предков были парные. Муж и жена. Под ними портреты детей на момент первого совершеннолетия. На стенах висели портреты в основном глав рода. И портреты их маленьких детей.

Я старалась не вглядываться в лица. Я сочиняла отмазки. Мдя. Седалищный нерв побаливает. Не к добру… Наконец отец гордо дошел до самого конца, где висели их с мамой портреты. И замер. Прямо под родительскими портретами висели еще пять. Но портрет милой толстушки был перечеркнут черной лентой. Все вокруг обступили меня и ошарашенно переводили взгляд с меня на портрет и обратно.

Вдохнув поглубже, я улыбнулась и кивнула к дальней стене. Папа отпустил мою руку. Подойдя к серой стене, на которой по идее должен висеть гобелен с древом, я нерешительно замерла. Вот… попадос. Что делать? Расположение гобелена я примерно знала, потому что это было описано в дневнике Молли, но вот как его проявить…

Оглянулась. Папа хмуро смотрел на меня и ждал. Ну, да. Я тут уже была в 11 лет. Точнее, Молли.

Ааа! Что делать?! И тут меня осенило. Как там Абраксас Малфой делал? Я по его примеру приложила руку к стене. Ничего. Укусила большой палец и опять приложила. Ничего!

Приложила обе… НИЧЕГО.

«АААА! МНЕ ХАНА!» — завопил мозг. Тут между моих ладоней приложил ладонь папа. Повернула голову.

— Elevor ubi consumor*, — произнес отец, и мою руку тут же обожгло болью. Я вскрикнула и попыталась отдернуть руку, но не смогла. Жар прошелся по всему телу, обжигая, выжигая, причиняя боль…

— Per… aspera… ad… astra…* — прохрипела я, борясь с вторжением. Слова пришли в голову, как будто сами собой. Источник внутри конвульсивно дернулся и вдруг забился так быстро, что мне слышался гул. Тут я догадалась скользнуть в астрал и бороться оттуда. Но едва я отделилась от тела, как меня ослепила вспышка. Нити источника встали дыбом. По ним пробежал разряд… второй… и вскоре тело оказалась в защитной сфере.

А меня швырнуло обратно в тело. Жар больше не обжигал. Сосредоточившись, убрала черную паутину татуировки и оторвала руки от стены. Огляделась. Папа с мамой у дальней стены под барьером. Братья рядом с папой держали щит. И смотрели на меня… враждебно.

— Мам, пап… Я не специально. Оно само… просто руку обожгло, а у меня руны защитные… что мне делать? — плаксиво спросила я, обхватив себя руками. Мама было дернулась, но папа остановил. Мне он не поверил. Портреты были переполнены. Все нарисованные родственники прибежали посмотреть, что случилось. Лезли друг на друга, создавая давку. И это аристократы! На их лицах живой интерес и огромное любопытство. Я хихикнула. Это нервное.

— Деточка, как можно быть такой безответственной?! Ты забыла, что надо говорить и делать?! Что эта за фраза «через тернии к звёздам»?! Девиз нашего рода «Возвышаюсь, когда погибаю»! Ну-ка! Приложи обе ручки, похвали предков и попроси показать древо! — приказала пышная старушка, которая в неравной борьбе чуть не затоптала остальных, но вырвалась вперед.