Возрождённое завтра (СИ)

«Он не убивал семью, - повторил дракон проникновенным тоном, вызывающим мурашки по спине. - Это они убили его.»

- Убили? - тихо переспросил Саске, отказываясь атаковать навеянное Гендзюцу.

«Он сильный. Он нашёл исцеление. А теперь ты снова хочешь его убить».

- Арджит’! - вскричал Итачи. Опять стоял на прежнем месте и исподлобья смотрел на обоих.

«Он поймёт, Т’чи. Ты же мечтал поговорить с братом», - напрямую обратился Арджит’, больше не стучась в разум младшего.

Поймёт? Итачи снова ощутил груз усталости. Не сегодня.

- Полетели, малыш.

- Стоять! - возмутился Саске. Дрожь от беседы с тварью не покидала тело, ослабляла движения и сбивала меткость. Что-то в его голосе было такое… необъяснимое. Этот зверь-демон мог сказать правду. Но тогда рухнут прежние цели.

Никогда. Нельзя верить врагам и их сообщникам.

Итачи наступал первым, теснил подальше от Арджит’а, не сдвигающегося с места. Саске совершал ошибку за ошибкой. Видимо, дракон впечатлил братишку. Жаль, за обрушившимся хаосом Итачи не успел услышать их короткий разговор. Надо будет спросить, если не забудет. Сейчас же главное – обеспечить безопасность крылатого. Гнев последнего ушёл. Его фасетки флуоресцировали зелёно-голубым. Просто наблюдал. И не мог не заметить перемены.

- Зачем?! - выкрикнул Саске. - Зачем ты сделал это?!

Итачи остановился как вкопанный. Не надеялся услышать этот вопрос. Сомнения? Но больше он не верил в счастливые случайности. Это, должно быть, какая-нибудь новая тактика, усыпляющая бдительность противника.

Саске снова оборвал натянувшуюся ниточку надежды. Разозлившись, ринулся в атаку. Втянулся в горячую схватку с единственной целью: победить, а потом уже думать. Дракон соврал. Это Итачи убил родных. Он виновен. Он не стал бы врать так жестоко, если бы захотел отомстить за какой-нибудь проступок, которого никто уже не вспомнит. И положил на плечи звание нукенина. Не оправдывался, не искал доказательств – вообще ничего не предпринял в свою защиту. Уходя, он сказал правду, а не сейчас. Однако жестокое смятение не давало сосредоточиться, направляло руку в сторону. Раздвоение мнения, где одно из них – подделка.

Арджит’ уловил его колебания, подхлестнул очередным смелым заявлением:

«Он – не убийца!»

- Тогда кто же!!! - заорал Саске во всеуслышанье, отказываясь от борьбы. Повергающая в бездну пустота, сродни той, в которую затащил его Итачи со своим демоном при первой встрече. Наверно, это их мир. Только злые духи могут там жить, видеть и чувствовать. А может, не чувствовали. Зачем тварям чувства?

Потом настигла тишина. Долгие секунды бездействия. Если Итачи невиновен, он откажется от борьбы. Если он убийца, то постарается завершить дело – уничтожить Саске и поставить точку в реестре клана Учиха.

Атака запаздывала. Подозрения прочно обосновались в мыслях. Придётся разбираться с ними постепенно, отвергая ложь и пересматривая правду. Что же вело Саске через годы? Что заставило бросить друзей и уйти к преступнику, дабы получить у него силу? Ложь или правда?

Отчётливое хлопанье крыльев внесло окончательную ясность. Только сейчас Саске осмелился поднять глаза на стоящую перед собой фигуру старшего брата, потерянного на долгие годы, и увидел перед собой пустоту. Итачи улетал, восседая на шее твари. Они лишь поднялись над деревьями, как канули в никуда. Были – и нет. В прошлый раз они ушли точно так же.

- Итачи! - закричал Саске в небо. А шелестящий голос в голове раз за разом повторял:

«Он не убивал семью. Это они убили его»…

Итачи спешился. Опять избрал тайный уголок, подальше от посторонних глаз. Может, хоть тут удастся собраться с мыслями и подготовиться морально и физически к последующим действиям. Мероприятия, требующие полной собранности. А на душе снова царил хаос, бросающий из крайности в крайность. Итачи хотел немедленно мчаться обратно к Саске, загнать его в угол, нейтрализовать и заставить выслушать. И моментально настроение сменялось из-за растерянности. А что сказать? Какие привести доводы? Если брат и поверит, то может направить свой гнев в сторону настоящих виновников. И развяжется та самая война, которую пытался предотвратить Итачи. Замкнутый круг, безвыходное положение.

Итачи почти трясло. Он не сидел, тут же вскакивал и начинал расхаживать по краю обрыва. Почему выбрал именно это место? Любой порыв ветра имел шанс столкнуть его вниз. Перспектива разбиться о камни внизу не пугала. Успеет перегруппироваться. Да и Арджит’ подстрахует.

Фактически, Итачи бессовестно сбежал, отказался сражаться до конца. Признал поражение. Но как всерьёз биться с любимым братом! Причины отступления просто смехотворны: побоялся презрения. Отторжение любого другого мужественно стерпел бы, а тут хвост поджал. Позорище на весь клан!

«Т’чи, ты не прав», - дракон приблизился к вставшему на самом краю пропасти всаднику, с волнением смотрел на его бесплодные попытки закрыть глаза. Если это можно было проделать физически, то мысленно – никогда. Итачи и не пытался, смотрел перед собой, вниз, в ту тьму, что выглядела чернее Промежутка.

- Я во многом не прав. И сейчас в особенности.

«Ты должен его выслушать», - настаивал дракон, памятуя о колебаниях противника. Если Саске и растерял половину человеческих качеств, то оставил при себе способность логично соображать. Жажда мести застилала его разум, но мелькали и проблески, когда можно было заставить его думать, а не слепо следовать зову внутреннего монстра. Младший брат Т’чи не безнадёжен. Надо просто запастись терпением. Только Т’чи почему-то отказался это делать. В любых ситуациях находил в себе силы противостоять великим невзгодам, не сдавался до последней минуты… или всё же сдался однажды? Стоило вспомнить натиск болезни, приобретённой с плохими глазами.

Бронзовый запутался. Устал думать, воспоминания оказались чересчур грустными. Шкура начала тускнеть, выдавая глубокие переживания. Это и вернуло Итачи в реальность. Усилием воли он отказался от собственных проблем и принялся утешать Арджит’а:

- Ты слишком волнуешься из-за моих проблем. Успокойся, малыш, думай о Триат’е. Совсем скоро ты сможешь потереться о её золотой нос.

Яркие соблазнительные картинки безоблачной жизни – лучшее лекарство от хандры зверя.

«Ты снова будешь долго мучиться, - напомнил Арджит’, - почему ты не хочешь выслушать брата?»

- Уже наслушался. Он вряд ли переменит мнение относительно меня. И тебя тоже.

«А если он готов?»

Итачи прошёлся вдоль кромки обрыва, отвернулся от бронзового. Его настойчивость снова вызывала нервозность. Какой теперь сон, заставить бы себя посидеть спокойно, а не метаться из угла в угол, подобно тигру в клетке.

- Я больше не хочу сносить удар за ударом, - объяснил он. - Не хочу слышать о ненависти. Мне надоели постоянные, красочно разрисованные всяческими вариациями обещания убить.

Арджит’ промолчал. Не стал настаивать. Всадник не настроен слушать и вступать в дискуссии. Возможно, не готов он сам, а не Саске. И если улететь сейчас, не совершат ли они ошибку? Дракон опустился на брюхо возле края, спустил левое крыло вниз. Оно медленно покачивалось от сильного ветра. Ночь всё ещё звёздная, удивительно красивая, спокойная. Было бы совсем тепло, если бы не ветер. Наверно, он всегда продувает горы. А спуск в долину чреват новыми опасностями. Никто в здравом уме не полезет на штурм скал ночью. Странствующие шиноби или караваны выберут место для ночлега в низине, поближе к обитаемым местам, где легко добраться до необходимых походных вещей и продуктов.

- Меня беспокоит другое, - наконец вновь заговорил всадник. Уселся на краю, свесил ноги вниз, ладонями упёрся в поверхность шершавого камня, покрытого редким песком. Мелкие крупинки тут же впились в кожу, но Итачи этого будто не заметил.

- Я дважды не заметил приближения противника, - продолжил он размеренно. - Первый раз возле родника. Второй – сегодня ночью. Если бы не предупреждение из прошлого, Саске мог убить тебя.