Возрождённое завтра (СИ)

- Прости, я должен был спросить разрешения.

- Если бы я был против, давно сказал бы. Как ты представляешь, отчёты запросов я видел и читал. Всё ждал, когда же ты поинтересуешься личными файлами.

- У меня не было такого намерения, - заверил Итачи поспешно.

- Знаю, поэтому готов уступить тебе собственные расчёты. Ты недалеко от них ушёл. Только зачем-то сфокусировал внимание на будущем положении звёзд. Это теория, ты понимаешь? Можно просчитать их положение, но оно имеет шансы оказаться не вполне верным.

- И всё же я рискну, - отшутился Итачи, - должен же кто-то заниматься предвидением.

- Ты делал это для какой-то особой цели, - продолжил Кенджо. Словно не заметил последнего замечания. - Мне сначала показалось, что ты работаешь под прикрытием. Я следил за тобой, ждал момента, когда осмелишься нарушить Хартию колонии и послать весточку тому, на кого работаешь.

Снова молчание окутало обоих со всех сторон. На берегу нервно приподнял голову сонный Арджит’. Резкий импульс всадника вырвал его из дрёмы и заставил насторожиться. Только Итачи живо успокоился, силой утихомирил вспышку досады из-за такого недоверия, затем, тщательно подобрав прохладный бескомпромиссный тон, произнёс еле слышно:

- Только на себя. И на Перн.

- Извини, я должен был проверить, - повинился Кенджо. - Согласись, это выглядит подозрительно.

- Поэтому ты охотно предложил нам с Д’митом поселиться в твоём доме? - интонация немного смягчилась, но оставалась жёсткой. - Чтобы всегда держать нас под наблюдением?

- Только тебя, - качнул головой собеседник, - Д’мит не вызывал недоверия с самого начала. Он выглядел искренне встревоженным твоим состоянием, а не делами.

Значит, таков рок Итачи – всегда оставаться вне системы, выделяться, вызывать массу противоречивых эмоций. Он не мог сердиться на Кенджо и отлично осознавал его точку зрения. Сам бы не стал верить первому встречному, который постоянно уклоняется, замалчивает правду да ещё копается в данных, нагло используя имя владельца дома.

- Забыто, Кенджо, - примирительно озвучил Итачи, - завтра мы избавим тебя и твою семью от нашего общества. И не из-за обид, а потому, что пора.

- Я мог скрыть. И обязательно сделал бы это, если бы не получил доказательства твоей непричастности. Выходит, должен извиниться за напрасные подозрения.

- Извинения приняты, - Итачи снова полностью расслабился. Не мог оторвать взгляда от сияния звёзд. Так давно не видел их настолько отчётливо. И всё вокруг. Несравнимо с расплывчатыми образами, преследующими его до сих пор. А ему даже презентовать Китти нечего в знак благодарности. Разве что отыскать кладку файров. Но вряд ли она соблазнится огненной ящерицей. Стоило лишь представить её холодную усмешку и беззлобный выговор за ребяческие выходки. Поэтому лучшим выходом оказалась правда. Частичная правда, которая впоследствии даст ей точку отсчёта в создании разумных драконов. Он подсознательно наградил генетика уверенностью в успехе, внушил с помощью клановых техник, Гендзюцу без использования шарингана.

- Какую бы цель ты ни поставил перед собой, желаю достигнуть её, - Кенджо, едва сказал всё, на что рассчитывал, снова очутился на ногах в стремлении заняться полезными делами. Ни минуты напрасного времяпрепровождения. Даже почудилось, будто он и в детстве придерживался такого мнения. Надёжный, сильный, волевой человек. Он бы вписался в общество шиноби и далеко пошёл… наверное.

Итачи снова остался один, снова откинулся на спину, чтобы сподручнее наблюдать за небом, постепенно оживляющимся глазами звёзд. Рассветные сёстры уже настолько побледнели, что не различить, если специально не всматриваться. Сумерки сменялись тьмой очень быстро. И в голове уже металось подозрение: они с Д’митом отбывают завтра. Это последняя ночь. Кенджо тоже понял это. Наверно, сразу сообразил, как только услышал новость о решении Китти Пинг освободить Итачи от контроля.

Годы постоянного напряжения и торжества внутреннего врага позади. Итачи никак не мог полностью поверить в это. Удача ли? Нет, снова тот упомянутый расчёт. Черта характера шиноби, из-за которой он получил определение «никогда не ошибаешься». Придётся и дальше сохранять миф, остерегаться рухнувшей пелены с глаз товарищей. Ведь им намного легче мириться с непогрешимостью командира. Думать, что ему подвластно всё на свете. А теперь Д’мит решит, что и время тоже. И не стоило их разубеждать. Никого. Гонясь за идеалом, они совершают меньше ошибок, получают меньше ран.

«Это неправда, - вклинился Арджит’, просыпаясь окончательно, - они тебя уважают. Все, даже старшие драконы».

- Уважают, Арджит’. А кто из всадников свободно может схватить меня за рукав и утащить в нижние пещеры, чтобы отметить какое-нибудь событие? Это другое. Это называется близость.

«Но ты сам не хочешь, чтобы тебя втягивали в общее веселье».

- Наверно, ты прав. Сам не знаю, чего хочу. Но это было раньше, когда передо мной не было будущего. Приходилось специально отстраняться от людей. Теперь всё изменится. Я постараюсь перешагнуть через себя. Законы моей семьи остались в прошлом. Пора привыкать жить по новым.

«Тогда тебе по возвращении надо самому затеять праздник».

- Поставлю мех Бенденского игристого вина, - пообещал всадник, - но это когда уговорю Рамот’у не сердиться на тебя. Ты же не сам решил меня утащить неизвестно куда.

«Она на тебя будет сердиться, - озабоченно возразил дракон, - и Лесса тоже».

- Выкручусь, - отмахнулся Итачи. - Тебе надо набраться сил, хорошенько поспать.

«Но я не устал».

- Всё равно. Нам предстоит долгое путешествие через Промежуток. И работать тебе придётся за нас обоих.

«Тебе тоже. Ты ведь будешь передавать ориентиры».

- Представлять картинки – не то же самое, что прилагать физические усилия.

«Зато ты их прилагаешь, когда меня моешь», - нашёл компромисс довольный Арджит’, на что у партнёра не нашлось слов. Он снова просто улыбался, передавая набор чувств крылатому другу. Почувствовал, как тот заурчал на берегу и снова опустил голову на песок, закрывая глаза.

Хруст огненного камня на зубах драконов вызывал удивительные противоречия. Лишний звук для этого времени. Одновременно необходимый для всех других. Арджит’ задумчиво воздел голову к небу, словно смакуя минерал на вкус. Ранит’ следовал примеру собрата. Д’мит упаковывал сумку, которую прихватил с собой: некоторые дорожные необходимые пожитки, приобретённые перед самым первым Прохождением, которых был лишён на пути сюда. Пришлось выбросить из головы всё, только бы увидеть, куда летит Арджит’, только бы не потерять его из виду, только бы не упустить. Тогда Д’мит не задумывался над мелочами уюта. Не вспоминал о них и в течение всей серии прыжков. Наверно, выглядел затравленным, растерянным. Не стал спрашивать. Да Т’чи и не сознался бы, будь это так на самом деле.

Последняя завязка затянулась. Всадник поднял взгляд на командира, которого, кажется, вовсе не беспокоил предстоящий перелёт. Ни намёка на суету или нервозность.

- Чио вчера плакала, - тихонько доложил Д’мит, приближаясь. Посмотрел на шею сосредоточенного Ранит’а и отказался от идеи немедленно приторочить сумку к креплениям упряжи. Её, кстати, Т’чи тоже велел обновить, подыскать нужные материалы на Перне в текущем обороте.

- Я не говорил ей, - Итачи не ожидал слёз. Малышка так свыклась с постоянным проживанием гостей, что расстроилась, когда подошло время им уйти.

- Ей сказала Ито. Остальные притворились, что им всё равно. Но, я уверен, они ещё долго будут скучать по твоим необычным историям… И я тоже.

- Ты о чём?

- Ты хороший рассказчик. Но теперь-то перестанешь тешить меня сказками. Интересно бы послушать, откуда ты всего этого понабрался. Неужели простой полёт фантазии?

- Ты сам ответил, - подтвердил Итачи, опасаясь сделать это слишком поспешно. Д’мит мог и заподозрить.

- Значит, когда выдумываешь новые испытания на тренировках, тоже руководствуешься фантазией?