Сессия в условиях Талига (СИ)

- Ой!

Рокэ и Эмиль проследили за тем, как я пытаюсь схватить вылезающую из кармана Энн, а затем принялись кричать мне что-то вслед. Я же, не теряя даром времени, бросился следом за беглянкой. Когда она успела спуститься так быстро на землю? Блин, теперь бежать не пойми куда, в ночь… Сесть бы на Сону, но не хватило времени. Задыхаясь, я несся вперед, навстречу чернеющей степи.

Ух ты, какая башня! Посреди Варасты, надо же… Оказавшись далеко от своих, я наконец схватил за хвост отчаянно пищавшую крысу, которую нашел чисто интуитивно. Еще не хватало, чтобы Энн стала кормом для этих мелких тварей, называемых… вроде как степными ызаргами. Даже не знаю, с кем их сравнить? А Энн понемногу устала крутиться и дергать лапками, успокоилась, устроилась в моих ладонях.

- Тоже мне, – я был возмущен столь наглым поведением питомицы. – Мозгов-то нет совсем, что ли?

Ладно, крысиным воспитанием займусь позже, сейчас надо отдышаться, и… О да! Башня, черная, с мощными стенами и зубцами, на фоне кроваво-красного неба. Прекрасно и пугающе на нее смотреть, но надо идти вперед. В лагерь мне до ночи не вернуться, а в этой башне может накормят и винишком угостят? Надо идти туда. Убрав крысу в карман, я направил свои стопы в сторону башни, но… Эй, куда исчезла? А ночевать мне где, в чистом поле? Подул раскаленный ветер и я почувствовал себя смертельно уставшим и напуганным. По спине и по вискам поползли капли холодного пота.

- Тяв! – радостно поздоровался со мной Лово, выскочив из темноты и ткнувшись в меня носом.

- Святой Алан! – заорал я надорскую присказку от испуга, шарахаясь в сторону.

- Отыскался, жабу их соловей! – издалека донесся голос Клауса. – Нет, барчук, Святой Алан в Рассвете сидит, а Лово вот вас нашел. Прымперадор велел вашу лошадь привезти. Садитесь.

Не веря своему счастью, я забрался на Сону и едва ли не быстрее адуанов, приехавших вместе с Клаусом, поскакал обратно в лагерь. Надеюсь, монсеньор не будет сильно злиться, а поймет. У него ведь были ручные домашние питомцы.

- Господин полковник, вас послал монсеньор? – уточнил я, тяжело дыша.

- Нет, тилерист с валеристом.

Артиллерист с кавалеристом, значит. Эх. Учить еще Клауса талигу и учить – посетовал я мысленно. Хотя, кто бы говорил, сам-то узнал этот язык чисто случайно, потому что так было запрограммировано в голове Ричарда Окделла. Облегченно вздохнув, я посмотрел на костры вдалеке и стало почти весело. Сейчас мне Вейзель с Савиньяком скажут пару ласковых – и вообще будет прекрасно.

- Слава Создателю. Коннер, вам цены нет! – обрадовался Эмиль.

- Не мне, Лово.

Я потрепал радостную собаку по голове, а потом повернулся к Савиньяку и начал что-то путано бормотать про сбежавшую крысу. Тот стоял с понимающим видом, слушая мой нечленораздельный бред, а затем похлопал по плечу. Что? Меня не будут убивать? Правда?

- Мой младший братец такой же балбес, – добродушно усмехнулся Эмиль, – однажды олененка завел, а тот ускакал от него. Долго по лесу искали обоих. Ладно, иди в палатку.

В палатке предлагались горячие лепешки, касера и поболтать. Я выбрал лишь последнее, ибо спиваться мне никак не улыбалось. И, слушая рассказы Алвы с Бонифацием о закатной башне, сам не заметил, как прикорнул в тепле, уронив голову на грудь.

====== Глава 25. Как прекрасны горы ======

Дорога, по которой мы ехали, упрямо вела наверх, по обе ее стороны росли странные растения с белыми цветами – я тут же вспомнил белые ягоды, растущие возле поместья Лаик. До горных заснеженных вершин еще ехать и ехать, но вряд ли Рокэ Алва захочет переться так далеко. Шумела вода. Я вглядывался в этот потрясающий пейзаж, восторгался и слушал разговор Алвы с адуанами. Сам участия в беседе не принимал, немного побаиваясь этих неотесанных и горластых мужчин.

- Ричард, – отвлек меня монсеньор от размышлений, – посмотрите на этих прекрасных животных.

- Угу… – недоверчиво отозвался я, окинув долгим взглядом всадников на козлах, силуэты которых темнели неподалеку, на возвышенностях. – Ну, допустим, бодаться они умеют, а ездить быстро?

- Так ведь тренировка хорошая нужна, – объяснил Клаус.

Потом он объяснил Рокэ, что бакраны сильно рискуют своими жизнями, принимая нас здесь. Узнают об этом бириссцы – вырежут всех. Так заявил адуан, вытаращив глаза, типа чтобы эффектнее. Ну а я почувствовал уважение к этим отчаянным людям. Это же как надо ненавидеть бириссцев… впрочем, они дали местным жителям отличный повод для этого, загнав их сюда.

Коротко о визите в деревню можно было сказать немного: остановились в жалкого вида лачуге, ели гадость, спали на крыше. И да! Бедный монсеньор ел чьи-то глаза. Мне даже захотелось на миг предложить разделить его участь, но я замешкался и опоздал. Именно это потом поведаю в Надоре или напишу письмо, чтобы Мирабелла не очень злилась. Ну а о том, как местная девушка попросила Рокэ провести с ней ночь, чтобы забеременеть от чужака согласно обычаю, я, пожалуй, скромно умолчу. Мирабелла Окделл – женщина старой закалки, не поймет. А потом они долго махали друг другу ручками, на выезде из деревни. Как мило.

Потом нас ожидала другая деревня. Кормили гадостью, болтали с Бакной много, монсеньор заставлял есть и не жаловаться. Словом, хороших воспоминаний об этих землях у меня не будет. Но все-таки было очень интересно наблюдать за бытом горцев. Отчего-то вспомнились грузины из моего мира. Хотя… вряд ли грузины так бедно живут. Значит, пора вспоминать другие горные народы со странными вероисповеданиями, но этим я займусь позже. Когда вернемся, можно будет даже написать путевые заметки.

- Мы идем в Кагету, – объявил монсеньор, – и надо добраться туда до осени.

В дороге он пел песню, немало меня заинтересовавшую. Люблю слушать, как монсеньор поет – есть в этом что-то, берущее за душу.

- Расскажи мне о море, моряк, ведь из моего окна я не вижу его. Расскажи мне о море, моряк, ведь я ничего не знаю о нем...

Глядя на круглые неподвижные камни на склонах гор, я подпевал эру. И слышал негромкие добродушные и незнакомые голоса. Это еще что? Меня приветствует родная стихия? Не ожидал… Так, надо собраться, убрать с лица блаженную улыбку, прислушаться.

- Здравствуй, Повелитель! Не зевай в бою!

“Постараюсь…” – мысленно ответил им я, вовсе не ожидая получить ответ.

- О, надо же! Слышит! А твой отец все на галлюцинации жаловался…

Я усмехнулся! Бедный Эгмонт – принял голоса в голове за помешательство и сбежал в Ренкваху. От камней и Мирабеллы.

После долгой дороги и двух остановок мы разбили лагерь в горах и Рокэ оставил меня при себе. Ура! А уж всяческим наукам, вроде фехтования и скалолазания я обучусь. И я учился – старательно, не позволяя себе расслабляться и ныть, хотя первое время очень сильно уставал. После каждой тренировки я буквально валился с ног. Зато узнал, как правильно падать и подниматься в бою, как бить ножом, пока человек не опомнился. Стрельбе же меня обучал Савиньяк, потому что Алва слишком ядовито и цинично воспринимал каждую мою неудачу. Но все-таки, я проникся к этому замечательному человеку еще сильнее, чем прежде. И это того стоило.

Единственным минусом было то, что мне постоянно снилась какая-то чушь про Надор. Я бежал по крутым лестницам, удирая от похожих друг на друга, словно близнецы, молодых русоволосых мужчин с серыми глазами. Они ненавидели меня и орали мне вслед что-то громкое и неразборчивое. А я, задыхался, мчась в Гербовую башню, где было распахнуто окно. В дверном проеме застыла разъяренная Айрис – она схватила меня за волосы, оскалившись, ударила звонко по щеке. И после таких кошмаров я просыпался в холодном поту. Получается, что в Надоре меня ждут враги? Или это предыдущие герцоги Окделлы? Хрен поймешь, кто с кем и почему. Ладно, скоро будет бой.

Идя по камням возле Барсовых Ворот, где гремели выстрелы и валялись окровавленные трупы, я вслушивался в неприятное гудение дрожавшей тишины – надеялся услышать голоса камней. Но они молчали. И, едва я собрался свернуть в сторону, раздался злой, грубый смех. Бириссец! Твою мать! А Штанцлер еще заливал, что эти люди почитают Раканов. Хренушки! Точнее, кошки с две. Когда я научусь ругаться по местным обычаям?