Возрождённое завтра (СИ)

«Когда ты ещё летел в той металлической штуке. Но было не так сильно. Я боюсь, Т’чи. Давай вернёмся».

- Разворачивайся, - согласился Итачи, - нет, подожди. Давай вниз. Попробую вытолкать эту гадость. Не на тебя же.

«Спускаюсь», - доложил бронзовый, довольный решением всадника. Ранит’ пошёл на посадку следом. Итачи думал, в каком свете преподнести сюрприз Китти Пинг, в настоящее время его лечащему медику. И стоит ли вообще упоминать. Махнул головой. Определённо, стоит. Она велела докладывать о любых изменениях. И уж, разумеется, сама отвергнет то «обезболивающее», раз оно подавляет даже элементарный инстинкт освободить организм от опасных ему излишков.

Он вздохнул глубже, внутри заклокотало и забулькало. Сон не уходил, но в свете последней поступившей информации хотя бы возможно бороться с ним. Это Итачи умел в совершенстве. Вся его жизнь – непрерывная борьба. Даже находясь по ту сторону настоящего, метаясь в бреду после ранения над Лемосом, он постоянно с кем-то воевал, отражал нападения, переживал сотни повторяющихся и новых сцен.

Арджит’ мягко коснулся лапами песчаного берега. Посадка вышла мягкой. Видно сразу, крылатый изо всех сил старается для своего друга. Он даже поспешно положил шею на песок, чтобы всаднику меньше было прыгать.

Итачи понял, что дела совсем плохи, когда вместо ступней очутился перед Арджит’ом на коленях, упираясь руками в землю. И тогда зашёлся безудержным кашлем. Сорвало настоящую плотину. Сгустки вперемешку с каплями разного калибра рассыпались по сторонам, быстро впитываясь в грунт. Мелкая «изморось», идентичная той, что Итачи узрел в небе на собственной ладони, окрасила руки до запястий. Зловещий рисунок, ловящий блики вступившего в свои права солнца.

- Т’чи! Что с тобой! - Д’мит ринулся к командиру, как только спешился. Арджит’ резко повернул голову в его сторону и закрыл партнёра крылом.

- Арджит’, что ты делаешь?! - вскричал Д’мит, полный решимости осадить дракона. Но последний уже поспешил с объяснениями.

«Арджит’ велит не трогать Т’чи, - передал Ранит’, - если ему помешать, он может задохнуться.»

- Задохнуться? - переспросил всадник недоумённо, но остановился, живо оценивая ситуацию. Только тогда Арджит’ подобрал крыло, давая рассмотреть нависшего над землёй лидера в жалкой попытке выплюнуть кровь. Приступ не позволял свободно вдохнуть. Итачи неровно вдыхал и тут же заходился новой серией кашля.

Д’мит приблизился медленно. Видя начинающие подрагивать руки Итачи, бережно подхватил его в области груди, перенося его вес на себя.

- Нет, - прохрипел тот и слабо дёрнулся. Синхронно вздрогнул и Арджит’, затем протестующее затрубил. У Д’мита на миг заложило ухо, повёрнутое к зверю. Рукой неестественно ослабевший лидер вцепился в ладонь спутника, тогда как вторая всё же не выдержала и почти подломилась. Если бы Д’мит не держал, Итачи так и рухнул бы в кровавое месиво.

- О, скорлупа! Неужели тебе обязательно надо продемонстрировать свою независимость! - в сердцах выпалил Д’мит, - слушай меня, Т’чи Бенденский! С сегодняшнего дня я беру на себя лидерство до тех пор, пока ты не оправишься.

«Нет, - повторил Ранит’ тревожно, - он не может вдохнуть. Ты сжимаешь», - забил хвостом, взбаламучивая мокрый песок.

- Сжимаю? - опешил Д’мит. А в следующую секунду сообразил. Подтверждением тому послужила слабая попытка лидера сдвинуть руку спутника с грудной клетки. Д’мит внял голосу разума и перехватил ниже.

- Так лучше? - невпопад спросил он. А Итачи продолжал отплёвывать чёрные сгустки. Теперь они хотя бы вновь приобрели алый оттенок..

«Всё, Т’чи, - наконец остановил его Арджит’, - ты должен остановиться, иначе тебе станет совсем плохо».

- Не могу… - снова выворачивало, снова вмешалась торжествующая боль, снова скрутило в животе, снова потемнело в глазах.

- Т’чи, хватит, - внял словам своего дракона Д’мит, вынудил командира выпрямиться.

Борясь с порывами вновь раскашляться, Итачи мелко и часто дышал. Горело в горле, жгло изнутри, охватил ледяной озноб снаружи. Меркло ненастоящее видение, опускалась благостная тьма. Быстро остывающие струи с подбородка заливались за шиворот, отчего становилось ещё более мерзко.

«Сделай что-нибудь», - взмолился Ранит’.

Мельком глянув на драконов, Д’мит отметил их крайнюю нервозность.

- Всё нормально, - повторил привычную мантру Итачи едва слышным шёпотом, - всё будет хорошо. Дай минуту.

- Тебе очень плохо, Т’чи? - самый глупый вопрос, какой только мог сформулировать спутник. Конечно же, плохо! А Д’мит не знал, с какой стороны подступиться. Оставалось жалеть об отсутствии навыков целителя. Пусть даже они не помогут, но только бы не сидеть в полном бездействии. Нельзя взвалить лидера на дракона и Промежутком вернуться в Посёлок. И дело даже не в конспирации, а в протесте обоих драконов. Откуда-то они знали: если Т’чи пропадёт в Промежуток, он не выживет или снова впадёт в беспамятство на длительное время. Риск того не стоил.

А Итачи опасался другого. Боялся, если заговорит в полный голос, снова зайдётся в приступе. Стальная уверенность Арджит’а выглядела правдоподобной. Сейчас надо избежать повторения. Цель – Китти Пинг. Только она одна имела представление, что делать дальше. А если нет, то никто.

- Т’чи, ты скажи, что я должен сделать? - настойчиво теребил его Д’мит.

- Помолчать, - названный уже полностью контролировал себя. Посчитав, что довольно пользоваться посторонней поддержкой, пора бы и самому как-то уравновеситься, он уверенно отстранился и осмотрел округу, погрузившуюся в алые тона. По щеке поползла маленькая змейка. В цвете этой змейки Итачи ничуть не сомневался, дабы избежать вероятной паники спутника, вытер её пальцами. Теперь на лице красовался приличный яркий мазок.

- Ты весь горишь. Я должен привести кого-нибудь, - суровый Д’мит, так похожий на того неопытного, боящегося новшеств юнца, с которым они попали в штольни Крома.

- И раскрыть драконов?

- Если понадобится, то да.

- Нельзя, Д’мит. Да поверь ты мне, это всего лишь… - замолк. И не скажешь «всего лишь кашель».

- Если бы ты так долго не держал это в себе, наши целители нашли бы способ тебя вылечить! - сорвался Д’мит. - Зачем! Зачем ты постоянно что-то таишь?! Это же глупо, Т’чи. И из-за этой глупости ты можешь не дожить до завтрашнего дня. А как же мы? Что делать нам, твоему крылу? Довольствоваться командованием К’неша? Он не умеет думать, как ты. Никто из нас не может предугадать всех мелочей. Что я скажу Талине? Она со слезами на глазах велела мне лететь за тобой. Я не имею права потерять тебя. Ты понимаешь?

Итачи глубоко вдохнул, о чём тут же пожалел, но сдержал порыв раскашляться вновь. Медленно опустил веки, расслабился. Озноб мешал сосредоточиться, расфокусировка зрения не позволяла осмотреться, постоянные позывные Арджит’а запрещали отрешиться. Он почти не слушал излияний Д’мита. На миг очнулся, когда промелькнуло имя Талины – и всё. Больше ни одного чувства. Сон… он становился мечтой, необходимостью, главным противником. Опустить голову на подушку, или хотя бы на песок, и просто отключиться. Видеть тревожные сны. Или вообще никаких. Опять узреть ненастоящее, картины из прошлой жизни, перемешанные с больной фантазией. Итачи всегда возвращался к ним подсознательно. Когда было особенно гадко, когда разум отключался от реальности, он неизбежно видел те жуткие картины. Первым, как правило, вставал образ Саске или Шисуи.

- Д’мит, - уже совершенно спокойно, достойно звания невозмутимого шиноби, Итачи без труда отвёл руки собеседника в сторону и поднялся в полный рост. Впрочем, товарищ подскочил следом, готовый подхватить падающего командира. Только падать никто не собирался. Едва избавившись от негатива, Итачи превратился в себя прежнего, пусть только и внешне.

- Т’чи? - не дождавшись дальнейшей реплики, Д’мит отказался от назойливой опеки.

- Давай оговоримся сразу: я не хочу, чтобы меня считали беспомощным: ни ты, ни кто-либо ещё.