Сессия в условиях Талига (СИ)

Но весь кайф винопития нам обломал притопавший в комнату человек с королевским гербом на одежде. Я задумчиво посмотрел на него, потом – на Алву. Тот же прервал игру и вопросительно глянул на нежданного гостя.

- Господин Первый маршал! Вы должны быть у Его Величества.

Или у Ее Величества. Опять.

- Я никому ничего не должен. Сегодня я хочу сидеть у камина и пить “Дурную кровь”. И я буду сидеть у камина.

Так вот, как винишко называется…

- Его Величество...

С Ее Величеством, угу. Славная парочка. Нежность серной кислоты.

- Во дворце целая армия придворных. Полагаю, они в состоянии чем-то занять одного короля. Ступайте назад и передайте, что маршал Рокэ пьян и предлагает всем отправиться к кошкам и дальше.

А это куда? В Закат что ли? Черт, мозги плохо работают…

- Но, господин герцог, я не могу...

- Можете. Хотите выпить?

- Нет.

- Врете. Хотите, но боитесь... Ладно, идите. Слушай внимательно, Дикон, и запоминай: не надо бежать к обнаглевшим королям по первому зову.

- А если эти короли в беде? – мои мозги заработали в правильном направлении, несмотря на то, что комната вращалась перед глазами.

- Одно дело беда, другое – наглость. Запомни.

Помолчав немного, он начал новую песню:

Ветер...

Ярость молний, стойкость скал

Ветер...

Крики чаек, пенный вал

Ветер...

Четверых Один призвал

Ветер...

Скалы...

Лед и Пепел, с гор обвал.

Скалы...

Миг и Вечность, штиль и шквал

Скалы...

Четверых Один призвал

Скалы...

- Красивая песня, – протянул я задумчиво, опустошая кубок.

- Да, – Рокэ горестно вздохнул. – Я рожден Человеком Чести, но радости от этого мало. Вот и страдаю при дворе.

- Так не страдайте, – я оживился. – Делайте то, что хотите! Живите полной жизнью! Бросайте этого Оллара и езжайте в Багряные Земли!

- Юноша, пьянство – не оправдание вашим бредням, – еще более печально вздохнул страдалец, видимо соглашаясь с моими словам, но не желая признавать это вслух. – И да. Мой вам совет, Ричард Окделл – если не хотите пасть жертвой дворцовых интриг, не связывайтесь с Ее Величеством.

- А вам, значит можно, связываться… – пробубнил я невнятно.

- Мне можно все, – довольно сообщил он. – Так вот. Эта особа не та, кем хочет казаться на первый взгляд.

- Да я уже в кр… в курсе.

- Вот и правильно. Будьте осторожны, Ричард Окделл, у добра преострые клыки и очень много яду. Зло оно как-то душевнее... Пейте, юноша. Утром вам так и так будет худо, так постарайтесь вытянуть побольше из вечера. А я спою вам песню о ветрах далеких...

Спасибо за добрый совет. Я пил и слушал его красивые песни, а потом провалился в небытие. И это небытие показалось мне странным и удивительным. Глубокий транс погрузил меня в сплетение коридоров и комнат, по которым страшно идти. Где-то вдалеке раздавались крики, шипение, стоны, но едва я обернулся, за спиной возникла стена и показалось, что поблизости мелькнула девушка с ярко-рыжими волосами. Словно в танце…

Тук-тук-тук.

Я лежал у себя в кровати, раздетый до нижнего белья и накрытый одеялом. И что-то мохнатое, маленькое, уютно устроилось на моей голой груди. Крыса Энн мирно спала. Ух, как голова раскалывается! Простонав, я дрожащей рукой снял с себя животное и переложил рядом с подушкой. А стук повторился.

- Да-да, войдите.

- Сударь, вода для умывания в кувшине, а здесь отвар горичника, – сообщил Хуан, входя.

Отвар чего? Видимо, антипохмельное. С трудом сев, я выпил горькую гадость и облегченно вздохнул – в голове медленно, но верно начало проясняться. Посмотрев печально на кэналлийца, я встретил мрачный недружелюбный взгляд. Что такое?..

- Где монсеньор? – события вчерашнего вечера вспомнились на удивление быстро.

- Уехал.

- А сколько времени? – я покосился на слепящие лучи яркого солнца, ворвавшиеся в комнату после того, как Хуан отодвинул занавеску.

- Пятый час пополудни, сударь. Возможно, вам будет интересно, что началась война.

Оу. Это ж надо – так дрыхнуть. Стоп, что? Война?!

====== Глава 21. Как отстаивать свое мнение ======

- Елки-палки! Да что же за беспредел такой творится! Совсем сыновних чувств не уважают!

Это замечательное ворчание исходило с моих уст, пока я перечитывал присланное из Надора письмо четвертый раз. Как тут не ворчать? Вот только настроился на участие в войне и подвиги, так нет, угораздило дядюшку написать о тяжелой болезни Мирабеллы. Она, может, уже поправилась, а я должен ехать обратно в замок и слушать нудятину про Талигойю? Нет уж, спасибо. Да и монсеньор обязательно поязвит. А я так старался быть хорошим оруженосцем все это время. Значит решено – остаюсь. Покажу письмо Алве, попрошусь на войну, он и не станет никуда меня отсылать.

Поэтому, отложив письмо, я сидел в библиотеке, поглаживал мохнатую спинку Энн и не давал ей это самое письмо есть. Странное дело: кормил я ее досыта, но на бумагу покушается. Зубки чешутся или авитаминоз нагрянул?

- Господин Ричард, – вошедший слуга протянул мне записку.

Развернув ее, я вздохнул. Беда не приходит одна – пришел Реджинальд и просил о немедленной встрече. Ладно, прорвемся. Заодно познакомлю “кузена” с крысой, а то они же еще не встречались. Посадив животинку в карман, я бодрым шагом покинул особняк. Так глубоко задумался об крысином авитаминозе, что даже плащ не накинул. А на улице прохладно... По дороге на место встречи я понял, что проморгал важную деталь: меня собрались везти к Штанцлеру. Блииииин. Оказывается, авитаминоз вредит не только крысам. Но тут я увидел Реджинальда на углу улиц Святого Робера и Речной, рядом с каретой.

- Не кусаться, – строго наказал я крыске, погладив карман.

- Здравствуй, Дикон, – Реджинальд выглядел взволнованным и подавленным.

- Привет. Зачем я нужен кансилльеру? – уточнил я хмуро. Этот старикашка уже начинает действовать на нервы своими поползновениями в мою сторону.

- Попрощаться. Ты ведь уедешь домой.

- Я останусь и поеду на войну. Не хочу отсиживаться в Надоре.

- Ладно, – “кузен” развел руками, беспомощно глядя на меня, – садись в карету. А я поеду на лошади. Ой.

Последнее восклицание было вызвано появлением высунувшейся из кармана крысы. Усмехнувшись задорно, я сел в карету. И тут же от хорошего настроения не осталось и следа – там находился эр Август. Господи, за что?.. Он еще мне руку на плечо положил. Терпение, Сергеев, терпение. Может, узнаешь что-нибудь новое. Вздохнув, я посмотрел на Штанцлера с горестью.

- Дик, – старый и больной человек воспринял этот взгляд по-своему, – тебе лучше уехать в Надор. Когда Алва провалит Варастийскую кампанию и сбежит в Кэналлоа, ты вернешься, чтобы служить Ракану.

Эээ… Чего?

- Будет замечательно, если Оллары проиграют эту войну. Начнутся голод, бунты, убийства и грабежи – тогда короля и кардинала сметут, а мы, талигойцы, сможем возвести на трон истинного государя. Понимаешь?

Понимаю, но от этого очень мерзко. И хочется горько смеяться. Этот сморщенный “гусь” хочет возвыситься за счет простых людей – потрясающая подлость. Но ведь не скажешь этого ему в лицо, да я и не хотел особо разговаривать с этим человеком. Просто сидел и смотрел отсутствующим взглядом перед собой. А крыса мирно прикорнула в кармане. Жаль, я бы не отказался, если бы она тяпнула за палец эра Августа.

- Теперь ты понял, почему должен вернуться? Будет неприятно и глупо, если тебя случайно убьет бириссец. Нет, Дик, предоставь “навозникам” гоняться за “барсами” и поезжай домой. Уверяю тебя, передышка будет недолгой. И дай мне слово до времени не влезать ни в какие мальчишеские проделки, даже если тебе очень захочется. Ты себе такой роскоши позволить не можешь.

Хочу и могу! И позволю! Единственное, что я не могу – это позволить управлять собой Штанцлеру. Я не верю его странным доводам. В истории я разбираюсь хорошо, в политике – нет, но знаю одно: такие хитрые подстрекатели всегда оставались в стороне и таскали жар из огня чужими руками. Я же этими руками быть не собираюсь.