Сессия в условиях Талига (СИ)

- Герцог, вы пообещаете мне не лгать, отвечая на мой следующий вопрос? – голос звучал спокойно и многообещающе. И я, не обладая врожденным равнодушием, как Придд, начал паниковать.

- Обещаю, Ваше Высокопреосвященство.

- Ответьте мне, молодой человек, – кардинал остановился, – вы имеете отношения с Ее Величеством Катариной Оллар или просто влюблены в нее? Отвечая на этот вопрос, подумайте. Правда может вас спасти или погубить, но ложь погубит вас обязательно.

А вот тут мне стало не по себе. Арамона кричал всякий бред и топал ногами, Алва без конца и края язвит, а вот кардинал Сильвестр вполне себе серьезный человек. И что делать теперь, ума не приложу. Сдается мне, до его приезда кто-то подглядывал за нами с Катариной или спалила аббатиса. Всякое может быть. Но от волнения стало тяжело дышать. Блин, блин, блин! Что говорить-то?

- Я не имею отношений с Катариной Оллар и, кроме того, даже не доводилось с ней общаться, – вымолвил я как можно более беспечно.

Но вот кардинал взглянул на меня снова и уверенность в себе мигом иссякла. Я чувствовал себя ребенком, наевшимся шоколада и теперь отчаянно врущего родителям. Даже как-то обидно. В прямом взгляде Дорака ясно читалось следующее: “Герцог Окделл, я знаю все о каждом вашем шаге, а вы еще рискуете усугублять свое положение?”. Но мне показалось, что эту игру в гляделки я выиграл с честью.

Дальше мы разошлись – сразу после многозначительной фразы Его Высокопреосвященства.

- До свидания, герцог Окделл. Я вынужден вас покинуть из-за множества дел… надеюсь, что вы не станете действовать опрометчиво. Помните – мне не хотелось видеть вас при дворе, но герцог Алва доверяет вам. Неразумно будет этим доверием злоупотреблять.

Кивнув и тихо попрощавшись, я повернулся к нему спиной и зашагал дальше. Слава Богу, он не смотрел мне вслед – такую моральную нагрузку перенести было бы сложно. Тяжело вздохнув, чтобы восстановить дыхание, я направился в открытую часовню. Она пустовала – значит, скорее всего, я проведу остаток отведенного на Ноху времени в тишине и покое. Пройти в тихий сумрак и прохладу, сесть на скамью и перевести дух. Переволновался же я, однако. А Ричард Окделл, видимо, перенес когда-то астму и теперь я это прекрасно ощущал. Впрочем ладно… Эта тишина прекрасна. Не слышно шагов и других звуков, легко и спокойно на душе. Прикрыв глаза, я зачем-то провел ладонью по нижней стороне сидения. Возможно, желая ощутить шероховатость дерева, а может даже не отдавая себе отчёта в действиях.

- Ой…

Одна из маленьких досок отъехала в сторону от неосторожного движения моих пальцев – словно дверь у шкафа-купе. Удивившись, я бесстрашно запустил ладонь в открывшуюся нишу. Обычно из таких высовывается отравленный шип в некоторых исторических фильмах, но свою оплошность я понял запоздало. Вместо острого конца в руку ткнулся угол деревянного ящика. Ой. Двойное ой. Поспешив вытащить находку из тайника и поднести к окну, я открыл ее. Странно – нет замка. Неужели прячущий был настолько уверен, что содержимое шкатулки не найдут? Или хотел, чтобы кто-нибудь обнаружил…

Вскочив и забыв моментально об усталости, я торопливо подошел к маленькому окошку, открывая на ходу шкатулку. Откинулась тяжелая деревянная крышка с легким стуком и я извлек из ящичка два сложенных листа бумаги. Даже можно разобрать текст, хоть и зрение придется испортить основательно… Что у нас там? Буквы узкие и прямые – не иначе, как пишущий был редким занудой. Посмотрим. Я напряженно вгляделся в текст.

“Любовь моя, мой бриллиант в песке дней, что течет временем сквозь пространство. Я жажду увидеть тебя, но увы – обстоятельства сильнее нас. Но верь, твое ожидание не зря. Мы сделаем то, о чем мечтаем. Эрнани, этот жалкий король, недостойный носить корону будет отправлен в Сады Рассвета, а мы с тобой сумеем воспитать нашего ребенка настоящим королем, истинным Раканом, что удержит власть. И никто не заметит того, что род Раканов закончил свое существование. Я целую твои ручки, каждый пальчик, я шепчу твое имя, когда ночь рассыпает звезды по темному балдахину”.

Оу. Это про какого, интересно, Эрнани? Их, ведь, в роду Раканов, полным-полно, как я посмотрю. И кто так обнаглел, что увел королевскую жену? Ладно, подумаю. Вряд ли Эрнани Первый, тогда бы от бумаги остался бы один жалкий прах. Тот, что был при Рамиро? Наверное. Так! Срочно мчаться в особняк и читать книги в библиотеке! Я раскрою эту тайну, чего бы мне это не стоило.

Стоп. Я замер, не веря собственному выводу. Получается, тот Альдо Ракан, о котором мне столь долго и радостно вещали – вовсе не принадлежит к дальнему роду? Вот блин. Как-то все это запутано. А еще ясно одно: я стал обладателем того, из-за чего, возможно, Люди Чести захотят меня убить. Но в этот раз я буду бороться за свою жизнь, как разъяренный вепрь, у которого стырили любимые желуди.

====== Глава 20. Как правильно пить ======

Жизнь продолжалась. Рокэ по-прежнему пропадал где-то, и я подозревал, что во дворце, в покоях Катарины. А может и нет. Не расспрашивать же. Куда занимательнее было уткнуться в книги, сидя в глубоком кресле в библиотеке, пить горячий шадди, подаваемый Хуаном, и искать, искать, пролистывая страницу за страницей. Однако ничего нового мне это не дало. И данное обстоятельство порядком меня удивило – про магическую систему Кэртианы я уже узнал. Тогда как же сумели пережить Излом без Раканов? И как переживут этот? Четырехсотый год на носу, а им хоть бы что! Хотя да, Олларам древняя магия без надобности. Отлично, значит этим займусь я.

Больше всего меня беспокоило то, что письма могут случайно найти слуги, убирая комнату. Поэтому, недолго думая, я рискнул убрать шкатулку в сундук, прикрыв ворохом вещей, – возможно, при обыске отыщут, но случайно – никогда. И все-таки нужно новое место для их укрытия. В адекватности Штанцлера и Катарины имелись все причины сомневаться, а Рокэ и Дорак не воспримут это всерьез. Пусть полежит здесь до поры до времени. А в книгах я так ничего и не нашел о новом ответвлении рода Раканов. Ведь был ребенок у Ринальди с Беатрисой! Но о нем ни слова. Что ж такое-то…

Одним спокойным летним вечером, когда глаза уже заслезились от почти непрерывного чтения, я решил передохнуть. Для начала пройтись по коридорам особняка, а там уж видно будет. Вдруг монсеньор, о чудо, вернулся, и сидит у себя? Продвигаясь по третьему этажу, я неожиданно для себя услышал музыку. Кто-то пел на незнакомом мне языке и играл на гитаре. Странный и больной напев, который еще и плоховато слышен. Надо подойти поближе. Я медленно, как зачарованный направился на звук. Сердце сжала щемящая тоска – по оставленному телу и по дому. Но лучше идти вперед, а не стоять на месте, вспоминая невозвратное.

Музыкант играл великолепно, искусно соблюдая бешеный ритм, а мне оставалось восторженно слушать. Пока я шел, он закончил песню и начал новую, но уже без слов. И вот, я замер возле дверей кабинета герцога Алвы. Зачем-то переступил порог. Монсеньор в черной расстегнутой рубахе сидел на полу, смотрел на рыжий огонь в камине и играл на старинного вида гитаре. А бутылок-то, бутылок тут разбросано… “Вай алкаши…” – всплыли в памяти ехидные слова из какой-то забавной песни. Не, ну а что? Монсеньор напился до вороньего карканья. Однако это не помешало ему меня заметить.

- Заходи и садись, – это прозвучало средне между приказом и предложением.

- А можно? – растерялся я.

- Нужно. Садись к огню и налей нам вина.

И снова запел потрясающе чистым и красивым голосом. Я смотрел на него несколько секунд, а потом разлил вино по кубкам. Сел рядом и посмотрел на огонь. Наверное, надо поговорить с эром про Ринальди и Беатрису, но ему сейчас, скорее всего, не до этого. Но меня ждало вино в кубке, на черной поверхности которого плясали огненные блики. Немного горько, но сойдет. Я пил медленно и неторопливо, ожидая, что непривычный вкус станет мне приятен. Рокэ же пил вино, как воду и продолжал петь. Как же здесь здорово! Главное – слишком быстро не опьянеть, а то некрасиво получится…