Сны чужие (СИ)

Серый шагнул в последний раз и замер, оставив между собой и беглецами не более пяти метров.

‑ Ну, здравствуй, ‑ произнес Кермаль‑Шат очень серьезно, и, поколебавшись, все же добавил: ‑ Брат…

* * *

‑ Хьярт… Ты… ты как, Хьярт? Ведь все будет хорошо, Хьярт? Ты скоро поправишься?

‑ Ходить буду, ‑ ему удалось улыбнуться, но улыбка вышла вымученной, неискренней. ‑ Фузз сказал, что все заживет и я смогу ходить.

"Задето сухожилие, ‑ всплыл в голове холодный голос наставника. ‑ Когда срастется, ходить будешь. Бегать… наверное, тоже. Но вряд ли быстро."

Кому нужен хромой боец? Впрочем, ард не избавится от него. Арду нужны кузнецы и плотники. Можно будет неплохо освоить тяжелый лук…

‑ Только не плачь, ‑ попытался он пошутить, ‑ а то кто‑нибудь увидит и не поверит своим глазам. Еще витару сочинят о плачущем эндра‑ши, станут петь вечерами у костров. Зачем мне друг с такой славой?

Кермаль медленно поднял правую руку. Ладонь его все еще была в запекшейся крови ‑ его, Хьярвета крови. Внезапно он одним резким движением выдернул из‑за спины Лунную Деву. Прежде чем оторопевший Хьярвет успел сказать хоть слово, рука друга сомкнулась вокруг острого лезвия и сжалась. По стали побежали свежие алые струйки.

‑ Клянусь, ‑ выдавил сквозь сжатые зубы Кермаль, ‑ мой меч никогда более не поднимется на тебя, Хьярвет, брат мой по крови. Никогда!

Хьярвет молчал, потрясенный… потом рванулся на ложе, перехватывая чужое запястье:

‑ Безумец! Кровью истечешь!

‑ Никогда! ‑ прохрипел с горящими глазами будущий кош‑кевор Песчаного арда. ‑ Никогда ‑ на тебя, брат!

‑ Верю, ‑ медленно откликнулся будущий кош‑кевор арда Теней, больше всего жалея сейчас, что клинок друга искалечил его, а не отправил на встречу с Хабар‑Калазом. ‑ Верю… брат.

Той ночью две страсти впервые нащупали друг друга через пропасть Большого Ничто. Страсть обреченного на хромоту фэйюра и страсть потерявшего ногу человека. Боль, внезапное осознание собственной неполноценности и нежелание влачить жалкое существование калеки проникли друг в друга, чтобы позже, спустя многие и многие дни слиться воедино…

* * *

‑ Ты обещал не поднимать на меня меч, Кермаль.

‑ За это ты позволил унизить меня, Хьярт? Или это ты сам отдал приказ захватить меня живым там, в ущелье?

‑ Мог ли я дать им убить тебя? После всего, что ты когда‑то сделал для меня…

‑ Неужели, ты так ненавидишь, брат? С того самого дня?…

‑ Ты зря винишь себя, Кермаль. Нет, я не ненавижу тебя, ведь это именно ты создал меня. Лишь благодаря тебе я ‑ то, что я есть.

‑ Это мое проклятие… я бы жизнь отдал, чтобы все исправить.

‑ Ты обнажил меч… но как же клятва?

‑ Я давал ее Хьярвету, моему другу и брату. Но ты ‑ не Хьярт! Перед тобой у меня лишь один долг ‑ долг крови!

‑ Что ж, дело твое. В одном ты прав: я давно уже не Хьярвет…

Вот и все. Главное сказано. То, ради чего он и ехал в Фельтонг. То, ради чего он тогда, в кипении финала тинтрийской бойни взял за меховой ворот Фри‑Браша и отчетливо выговорил в пылающие бешенством глаза: "Мне все равно сколько там ляжет твоих недоносков, мне он нужен живым. Иначе тебе уже не придется бояться гнева хорла." Наверное, сегодня они должны были сказать друг другу больше. Наверное… но разве это уже имело хоть какое‑нибудь значение?

* * *

Зарх был единственным, кто не вздрогнул, увидев, как лицо кош‑кевора погружается в Тень. Хотя холодные мурашки и пробежали по спине ‑ зрелище впечатляло его всегда. Казалось, вечерний сумрак хлынул под капюшон наставника, сгущаясь там, становясь плотнее. Черты лица растворились в Тени, оставив лишь взгляд , внимательный и холодный. Не видя глаз, невозможно было ничего прочитать в них, при том что взгляд Серого читал тебя, как открытую книгу ‑ каждое движение, каждую мысль, каждое еще не оформившееся намерение…

Сэй‑гор, застывший с обнаженной шиссой в правой руке и кинжалом в левой, остался на удивление спокоен. От него веяло уверенной расчетливой силой. И это при том, что раны, похоже, еще не зажили до конца ‑ в движениях ощущалась едва заметная опытному взгляду скованность. Все же сэй‑гор был опасным противником. Очень опасным… Зарх вспомнил, как Кермаль‑Шат на показательном поединке в своем Арде "убил" тремя движениями троих первых учеников Фузза и поневоле напрягся. Если Харт допустит хоть одну малейшую ошибку… Нет! Ерунда! Чтобы Серый ошибся ‑ этого быть не может!… Хотя… мальчишка ведь смог тогда уйти… Хабар‑Калаз, ну что же они медлят?!…

Последняя мысль едва успела возникнуть в голове, а два Наставника одновременно двинулись навстречу друг другу. Всего‑навсего десяток шагов ‑ расстояние одного броска, вдвое усеченного встречным движением противника. Глаз едва успел схватить момент удара Кермаль‑Шата ‑ низкого от бедра, стремительного и неотразимого… Ответный удар Харта он разглядеть не сумел, даже не уловил когда тот вообще выхватил меч. Только взметнулся на развороте серый плащ… До ушей донеслось тонкое "Фш‑ш‑ш!…", закончившееся коротким влажным всхлипом…

Кермаль‑Шат сделал еще два шага, покачнулся… и ничком повалился в снег. Рассеченная куртка на его правом боку набухла темным кармином. Вот и все ‑ один удар, один труп. Высшее Мастерство явленно зрителям во всем великолепии! Правда, сэй‑гор не был убит, всего лишь тяжело ранен, хоть и лежал сейчас неподвижно, даже не пытаясь пережать рукой пробитый бок. Но это не имело значения ‑ с такими ранами уже не сражаются. Да и живут недолго…

Серый, вкладывая в ножны меч, повернулся к девчонке. У нее тряслись губы и шисса в руке ходила ходуном. Стиснув зубы, девица перехватила рукоять клинка второй рукой, унимая дрожь, встала в боевую стойку. Было заметно, что она не новичок в драке, но шисса ‑ не ее оружие. Перед Хартом она напоминала малыша торгала перед матерым везегом. Красиво погибнуть ‑ и то не получится. И шисса не поможет, даже если Серый вовсе не захочет доставать меч во второй раз.

‑ Опусти, ‑ услышал Зарх голос Наставника, ‑ я не собираюсь тебя убивать.

‑ В Яму тебя!

‑ Нужно было бежать, когда тебе предлагали, девочка.

‑ Черта лысого я брошу его! ‑ девчонка яростно мотнула головой, указывая на лежащего Кермаль‑Шата. ‑ Убивай обоих, ублюдок!

‑ Что? ‑ Зарх так и не понял, что изумило Харта, но тот даже покачнулся, как от удара. ‑ Что ты… повтори!

‑ Я дважды не повторяю! ‑ огрызнулась та. ‑ Тем паче ‑ для тех, кто убивает названых братьев!

‑ Так… ты слышала эти слова от него ‑ это неудивительно. Но вот чтобы запомнить столь хорошо… Как тебя зовут, девочка? Впрочем, не отвечай… я и так уже знаю.

‑ Пошел ты к!…

Она захлебнулась криком и со стоном осела, выпуская из безвольных пальцев оружие. Даже ударить не успела ‑ поди ударь молнию. Харт, впрочем, упасть ей не дал ‑ подхватил и бесцеремонно перекинул обмякшее тело через плечо.

‑ Возвращаемся, ‑ приказал он Зарху. ‑ Подберите оружие и… его ‑ тоже. Только свяжите руки, прежде чем перевязывать рану.

Он подошел к своему спиру и уложил потерявшую сознание девушку поперек седла.

‑ У тебя кровь, георт, ‑ обронил эндра‑ши, растерянно глядя на сбегающие с запястья кош‑кевора темные капли. Падая, они оставляли за Хартом на снегу зловещий алый пунктир.

Тот скользнул по кровавому следу равнодушным взглядом, помолчал мгновение, потом буркнул:

‑ Пустяк. Заживет через пару дней.

Глава четвертая

Они уже сутки шли через Сиварский лес. Фарсахары, вплоть до своей бесславной кончины, несколько дней гнали пленников на восток, теперь те двигались на запад, по сути возвращаясь тем же путем. Шли споро: за сутки отмахали четыре десятка станов, лишь однажды остановившись для короткого привала. Встречающиеся на пути деревни объезжали стороной, стараясь не попадаться на глаза крестьянам. Местных в свежесколоченной ватаге не оказалось, поэтому шли вдоль дороги, чтобы не терять направление; на саму дорогу не выходили ‑ следы в снегу утаить от внимательных глаз было бы непросто. Несколько раз пришлось быстро отступать вглубь лесной чащи, из опаски, что их заметят проезжающие по тракту фарсахары и крестьяне на возках. Эрхал, казалось, узнавал о их приближении загодя и уводил ватагу в лес прежде, чем кто‑либо из спутников успевал хотя бы насторожиться.